Объект власти - Чингиз Абдуллаев

«А еще профессионал!» — усмехнулся Дронго. Это было приятное открытие. Если этот тип с оружием ворует деньги, значит, он не совсем тот, за кого хочет себя выдать. Четыреста долларов совсем не жалко за такое открытие. С другой стороны, похититель сказал, что заплатил за этот номер. Дронго тяжело поднялся. Нужно будет принять душ после этой ночлежки. Номер в ней явно стоит не больше двадцати долларов. За стенкой слышались голоса нескольких людей. Неужели они все занимаются сексом? Таким большим коллективом? Дронго поморщился и снова сел на кровать. Нужно все продумать. У него есть еще немного времени. Что можно придумать в такой обстановке?

Дронго достал свой аппарат, хотел позвонить, но передумал. Если они видели его телефон, то могут прослушать. Оставили какой-нибудь «жучок» в этой комнате. Нет, отсюда звонить нельзя. Проверив все карманы и обнаружив несколько мелких долларовых купюр, он поднялся и, не раздумывая, вышел из комнаты. В коридоре было грязно, пахло плесенью и мочой. Он спустился по узкой лестнице, удивляясь, как этот тип поднял его в номер. Или их было двое, трое, четверо? Один с ним явно не справился бы. Да и двоим пришлось бы трудно. Отовсюду доносились звуки работающих телевизоров, разговоры постояльцев. На первом этаже Дронго обнаружил кабину лифта, которая громыхая поднималась наверх, и дежурного портье, проводившего его мутным, равнодушным взглядом. Сюда можно было привести хоть целую роту солдат и, оплатив их номера, поднимать по очереди в этом лифте. Портье не стал бы возражать.

Дронго вышел на улицу. Вполне возможно, что за ним наблюдают. Интересно, в каком районе он находится? Дронго огляделся. Понять ничего нельзя. А в этом отеле наверняка нет карты города. Их здесь просто не выдают. Надо выйти на центральную улицу и поймать такси. Он двинулся в сторону авеню, увидев мелькающие впереди автомобили. Обошел мусорные баки и лежавшего рядом с ними афроамериканца-бомжа. Вышел на центральную улицу. Кажется, слежки за ним нет. Он поднял руку и остановил такси.

Когда Дронго назвал отель и адрес, водитель обернулся, чтобы переспросить. Оказывается, они находились далеко от центра. Ехать пришлось долго, почти полчаса, прежде чем автомобиль затормозил у отеля. Дронго расплатился и вышел из машины. Еще раз оглянулся. За ним никто не следил. В «Холлидей Инн» он подошел к любезному портье и попросил предоставить ему еще один номер.

— Вам не нравится ваш номер? — удивился тот.

— Очень нравится. Но мне нужен второй. Я хочу принимать гостей, — пояснил Дронго.

— Сейчас уже без пятнадцати час, — напомнил портье, — вам придется заплатить за сутки. До одиннадцати часов дня.

— Конечно, — улыбнулся Дронго, доставая кредитную карточку.

— Мы можем предоставить вам бизнес-салон, — предложил портье. — Он сейчас пустой. И у нас есть еще два зала для деловых встреч.

— Нет, мне нужен отдельный номер.

— Понимаю. На вашем этаже? — уточнил портье.

— Лучше на другом, — попросил Дронго.

— На третьем. — Портье взял кредитную карточку, проверил кредитоспособность, вернул карточку и передал пластиковый ключ. — Триста одиннадцатый номер.

— Спасибо, — поблагодарил его Дронго. — У вас есть таблетка от головной боли?

— У меня есть аспирин, — ответил портье. Этот человек, лет сорока, обладал совершенно бесцветной внешностью, как у многих работников сферы обслуживания. Портье протянул Дронго небольшой пакетик с растворимым аспирином.

Дронго поблагодарил его еще раз, решив, что разведет лекарство в номере минеральной водой из мини-бара.

Он вошел в кабину лифта и поднялся на третий этаж. Прошел к триста одиннадцатому номеру, открыл дверь, вошел внутрь. Заперев дверь, достал бутылку минеральной воды, развел лекарство и, чуть морщась, выпил его. Затем прошел к телефону, поднял трубку, быстро набрал знакомый номер. Здесь уже второй час ночи, значит, в Москве одиннадцатый час утра. Он терпеливо ждал, когда ответит Машков, но сотовый телефон генерала не отвечал. Дронго ждал долго. Ему никто не ответил. Он положил трубку и нахмурился. Решение нужно было принимать как можно быстрее, от этого сейчас зависела жизнь Эльвиры Нащекиной. И возможно, его собственная.

РОССИЯ. МОСКВА. 10 МАРТА, ЧЕТВЕРГ

В соседней комнате продолжал звонить телефон. Один из дежурных операторов обратил на это внимание и вошел к Машкову, который вел допрос Дзевоньского, чтобы предупредить генерала. Номер этого сотового телефона почти никто не знал, Машков использовал его только для срочной связи. Понимая, что произошло нечто исключительное, он прошел в соседнюю комнату, достал телефон из кармана плаща. На нем высветился американский номер. Машков нахмурился: значит, в Чикаго произошла какая-то накладка, если они решили позвонить ему в такое время суток, когда в Америке глубокая ночь. Генерал был опытным профессионалом и не стал перезванивать. Он уселся на стул, терпеливо дожидаясь, когда раздастся следующий звонок. Через две минуты телефон зазвонил снова.

— Слушаю, — сразу ответил Машков.

— Это я, Виктор, — услышал он знакомый голос Дронго. — У нас неприятности. Похитили Нащекину…

— Как это похитили? — не понял генерал. — А где были американцы? Вы разве не с ними? Куда они смотрели?

— Их не было рядом с нами. Мы ужинали в ресторане, а потом вышли на улицу. Меня ударили по голове, а ее похитили…

— Понятно. Нужно было предупредить американцев о круглосуточной охране. Ты уже им сообщил?

— Нет.

— Почему?

— Похитители вышли со мной на связь.

— Даже так? Очень интересно. Чего они хотят?

— Чтобы я сообщил им, когда ФБР будет отправлять Олесю Бачиньскую. Она пока находится в здании их управления.

— Черт возьми! — вырвалось у Машкова. — Что думаешь делать?

— Сейчас решаю. Но в любом случае понятно, что они хотят ликвидировать Бачиньскую, чтобы она не вывела нас на эту автомобильную фирму в Брюсселе. Вы уже готовите операцию?

— Конечно. Откуда ты говоришь? Тебя не могут услышать?

— Нет, не могут. Я снял другой номер. Послушай меня внимательно. Сейчас в Брюсселе только восемь утра. Или уже половина девятого. Тебе нужно срочно отменить операцию. Или приостановить.

— Я не могу…

— Иначе ее убьют, — предупредил Дронго.

— Все понимаю, но отменить не могу. Если мы опоздаем, там появятся американцы. Они церемониться не будут, а мы потеряем важный источник информации. Не знаю, что делать, но операцию останавливать не буду. Ты тоже должен меня понять.

— Время можешь мне сообщить?

— Сегодня в два часа дня по среднеевропейскому времени. Мы еле успели. И никто не разрешит мне отменить операцию, когда речь идет о безопасности главы государства. Ты должен понимать.

— Два часа дня, — начал считать Дронго, — разница с Чикаго семь часов. Значит, у нас будет уже утро. Семь часов утра. Только семь часов утра. Сейчас половина второго ночи. Осталось пять с половиной часов. Я ничего не успею…

— Я не знаю, что тебе посоветовать, — жестко произнес Машков. — За это время мы не сможем даже сформировать группу. Или долететь до Чикаго. Рассчитывай на собственные силы. У тебя есть оружие?

— Откуда? Конечно нет.

— Может, обратишься к американцам?

— Не знаю. Я сейчас думаю, как мне поступить. А если среди американцев окажется информатор другой стороны? Тогда я гарантированно все провалю.

Машков задумался. Он понимал, в каком трудном положении сейчас Дронго. Менее всего ему хотелось упрекать друга в том, что тот оказался не готов к такой ситуации. Впрочем, они все были не очень-то к ней готовы.

— Она пыталась мне подсказать, где находится, — вдруг сказал Дронго, — пыталась мне подсказать…

— Что ты сказал?

— Ничего, я перезвоню тебе через несколько минут. Мне нужно подумать. Никуда не уходи, оставайся около телефона. Мне нужно немного подумать. — Дронго отключился.

Машков положил аппарат на столик и задумчиво посмотрел на него. Он понимал всю сложность ситуации, из которой, казалось, не было выхода. Единственный возможный вариант ее решения мог предложить только сам Дронго, находящийся за тысячи километров от Москвы. Машков вспомнил про «Герцога» и поднял трубку внутреннего телефона. Нужно будет послать еще одну группу в Перу. И кого-нибудь срочно отправить в Берлин. Уже сейчас понятно, что у Дронго и его напарницы серьезные проблемы. Очень серьезные. Может получиться так, что оба не вернутся обратно в Москву. Машков помрачнел. Ему не хотелось вспоминать, что он сам предложил послать в Чикаго Дронго с Нащекиной. Тогда ему казалось это правильным. А теперь эти две срочные командировки в Перу и в Германию. Его могут просто не понять. Если дело вести такими темпами, они израсходуют весь командировочный бюджет ФСБ на год вперед.