Кома - Кира Эллер

- А что я есть буду? - обиделся брат.

- Ну, - размышляла я, - по-моему, там в холодильнике где-то были позавчерашние макароны...

- Издеваешься, - прорычал Янек.

- Ага, - кивнула я, - а чего это ты такой голодный, а? Небось всю ночь кувыркался, фулюган... - ткнула я его под бок.

Он смутился.

- А если даже и так, тебе-то что?

- Абсолютно ничего, - я подцепила с тарелки еще одну аппетитную плюшку, дай-ка мне газету, будь умничкой. А я тебе за это плюшку пожертвую...

- Подавись, жадюга, - кинул он мне газеты через стол, - и где моя плюшка?

Я пододвинула голодному тарелку и развернула прессу. Газет было две, "Эстония" и "Пярну П...". Как всегда я внимательно просмотрела местный "криминал", который стал намного мрачнее с некоторых пор, мельком глянула программу телевидения и затем принялась внимательно изучать объявления на последней странице. Меня, правда, раздражал мелкий шрифт, только комару с лупой его читать, но ничего не поделаешь, просмотр данных публикаций уже превратился в священный ритуал. До сих пор, впрочем, бесполезный. Однако, сегодняшний день был совсем другим.

В самом низу страницы, под рекламой каких-то гаражей с запчастями, было написано:

"Кроликов полосатых, породистых, белых и рыжих, отдам в хорошие руки доброму человеку. Пейджер ХХХ-ХХХХ, аб ХХ14, оставьте свой номер".

Ну и как обычно у меня начисто пропал аппетит, а в голову полезли разные надоедливые мысли. Ждала, ждала... вот, дождалась. И что теперь? Раньше казалось, что появится объявление, все разъяснится и все будет пучком. Теперь же меня снова мучили сомнения. Ну позвоню я. Ну оставлю свой телефон. А потом ко мне к гости кто-нибудь заявится, и будем мы с Кырсиком на пару в некрологах фигурировать. А между тем, мне этого абсолютно не хочется. Я и так три недели проплавала, хватит с меня загробной жизни. До сих пор водоросли из волос вытаскиваю, с меня хватит. Но, в конце-то концов, я могу и телефон брата оставить... нелогично, конечно, но мне уже плевать.

Я не могла дождаться ухода брата, даже готова была отвесить ему хороший пинок, чтобы поторапливался, а он копался ужасно долго, просто невыносимо было терпеть все его замедленные действия. Как только за ним захлопнулась дверь, я подскочила к телефону и набрала номер. Выслушав заученное приветствие оператора, я продиктовала телефон Янека и бросила трубку. Проверила кассету на автоответчике и уселась ждать. Дала себе слово, что к телефону подходить не стану, хоть ты тресни. Хочу послушать, что за голос перезвонит.

Прошло полчаса, час, два.... Телефон молчал. Я наконец позволила себе оторвать пятую точку от дивана, где сидела и пялилась в телевизор, боясь отойти даже на секунду, и отправилась на кухню, по пути разминая затекшие конечности. И разумеется, по закону подлости в тот самый момент, когда я хлопала дверцей холодильника, открыла кран, поставила чайник и производила прочие бытовые шумы, телефон зазвонил. Самого звонка я так и не слышала, привлек мое внимание звук включившегося автоответчика. Быстренько отключив воду, я подлетела к полке с телефоном и приготовилась внимательно слушать, что же скажет мне неведомый хозяин пакостного украшения. Однако, информативностью он не отличился. Автоматическим, явно не живым голосом было произнесено:

- Сегодня в два часа ночи, у фонтана напротив клуба "Кир".

И это все. Как мило. Всего лишь в два часа ночи. Это принимая во внимание, что один бедолага уже размазан по асфальту, а второй застрелен в такую же милую невинную ночку. А почему бы мне не стать третьей на добровольных началах? Вы так добры, незнакомый господин, огромное спасибо за оказанную честь. Я сделала реверанс, но потеряла равновесие и плюхнулась на диван.

Я пойду? Конечно, пойду. Все равно я уже по уши влипла во все это. Или я узнаю, в чем тут дело, или помру, какая разница, от собственного любопытства или от рук маньяка? Второго я не особенно боялась, к тому же для всех, кроме Яна и страдающей Мон я уже три недели покоилась вечным сном. Стоит ли мучиться и выбирать? Абсолютно не стоит. Если психовать, так на полную катушку.

До вечера я постаралась обо всем забыть, и вполне неплохо провела время, хотя бы потому что выспалась. Не хочу стоять под дулом пистолета сонной мухой, уж лучше посмотреть в глаза року ясным взглядом и постараться не зевать. Потом, уже на ночь глядя, мы с Мареком, Янеком и Яной очень мило затусовались на кухне с пивом, креветками и колодой карт. На пиво у меня был особый расчет - после него как правило хорошо спится, а значит никто и ничто не помешает мне ночью выскользнуть из дома. Я абсолютно не следила за ходом игры, крыла невпопад и постоянно проигрывала. Играли мы на пивные пробки, и сдается мне, к концу вечера я задолжала всем сидящим за столом как минимум ящик этого добра. Когда же терпение братьев закончилось, и мой пробочный кредит исчерпан, вспыльчивый Марек швырнул карты на стол и заявил, что больше мне и дохлой мухи в долг не даст. На этом мы и закончили азартные игры, и все помаленьку расползлись по комнатам.

Я облачилась в ночнушку, забралась под одеяло и приготовилась ждать, пока все не заснут сладким сном. Ожидание обещало быть долгим, потому что Марек, сегодня вернувшийся из деревни, где он разумеется ловил рыбу, подложил Яне в тапки дохлого угря. Не знаю, как все выглядело, но звуки, доносившиеся из всех комнат по очереди, в зависимости от того, где находилась в тот момент Клеопатра, впечатляли диапазоном и вариациями, начиная от пронзительного визга и заканчивая подвыванием на басах. Неплохо было бы сделать радио спектакль по мотивам.... да. В общем, я всегда была довольна такими родственниками. У них что ни день, то дурдом, что ни событие, то полный бедлам. Ни секунды они спокойно прожить не могут. А мне только того и надо, в принципе. Дома я отдыхаю, а прихожу в гости, развлекаюсь от души, пока они тут друг над другом издеваются. Разумеется, частенько достается и мне, но по-доброму. Кроме того, лягушек я не боюсь, мышей, крыс, дохлых угрей, темноты и диких криков тоже. Меня пугать не интересно. Единственное, что я ненавижу - так это пауков. Но их мне никто и никогда не подложит, ибо насколько я хладнокровна ко всем пугалкам, настолько я панически боюсь пауков. Если мне подкинут паука, я не визжу и не забираюсь от него повыше... Я прихожу в паническую ярость, от которой гибнет сам паук, а также попадает всем, кто находится рядом... А рука у меня тяжелая, натренированная за годы занятий большим теннисом. Представляете, с какой мощью бьют подачу? Вот, вот... Мои братья уже тоже представляют. Поэтому больше мне пауков не подкладывают.

Ну да ладно, это я отвлеклась. Между тем время шло, а буйные родственники засыпать никак не желали, они уже разошлись по комнатам, больше не бегали, не ругались и не дрались подушками. Однако каждый в своем логове занимался какими-то делами, везде горел свет и слышалась тихая возня. А время шло и уже приближалось к часу ночи. Автобусы в такую пору давно уже не ходят, до побережья придется пилить пешком, а это как минимум полчаса, у меня остается все меньше и меньше шансов незаметно улизнуть.

Я села на кровати. Конечно, можно воспользоваться старым добрым способом Карлсона - устроить в постели мумию из подручных материалов и сигануть с балкона. Балконы ступенчатые, без особого риска для жизни можно спрыгнуть на второй этаж, а оттуда и до земли недалеко. Да, это идея... Если эти ночные жители не успокоятся, придется мне разыгрывать из себя каскадера.

Тихо-тихо я стала одеваться, не вылезая из кровати. Натянула на голое тело свитер - хотя и лето, по ночам у моря все равно прохладно - джинсы и носки. Теперь, когда оставалось нацепить только обувь, надо было еще немного полежать в надежде, что предоставится возможность выйти из дома по-человечески, а не как орангутанг. Хотя звуки из недр квартиры особых надежд не внушали. Кто-то из ребят плескался в ванной, сопровождая эту процедуру на редкость бездарным пением - кажется, это все таки Марек, Ян не стал бы так орать... В дверную щелку было отчетливо видно, как Клео темной тушкой метнулась к холодильнику и открыла дверцу. Лампочка осветила ее неестественно белым светом, отчего она стала напоминать вымершего мамонта-альбиноса. Яна не было ни видно, ни слышно, однако я слишком хорошо знала своего милого братца. Чем более спокойной кажется обстановка, тем сильнее он бдит. Марек слишком занят вокальными упражнениями, Яну ничто не сможет отвлечь от очередной ночной порции торта, а вот безмолвный Ян в своей комнате слышит каждый шорох, каждый звук - слышит и отмечает. И как раз мимо него пробраться незамеченной абсолютно нереально.

Я со вздохом посмотрела на часы - уже четверть второго. Ничего не поделаешь, придется лезть. Почти не дыша я встала с кровати, стараясь не шуметь пружинами. Черт, да ну их, эти пружины, вот если я с балкона оступлюсь, тут уже ничто не поможет - там такой колючий куст растет, что я своими воплями перебужу весь комплекс. И ради этого дрожать из-за скрипа пружин?