Наваждение (СИ) - "Drugogomira"

Ксения усмехнулась. Что верно, то верно – в окно. Именно эту группу она включала, когда на душе было особенно погано, когда казалось, что весь мир окрашен в разные оттенки серого, всё ближе к черному. Надо же, какой наблюдательный. И что конкретно ей помогает, заметил, и что в наушниках звучит – тоже.

— Я не умею вот это всё, Юрий Сергеевич… Медитация, релаксация… Никогда не интересовалась йогой, буддизмом… И в Тибет не собралась.

— Зато я интересовался, как Вы уже в курсе, — ухмыльнулся Юра, — «Надо же… Впечатлительная какая», — Если рискнете довериться мне, проведем пару сеансов. Есть еще один вариант, более удачный: нанять профессионала, контакты есть. Будет приезжать, будете заниматься с ним. Для Льва Глебовича я найду нужные аргументы. Все понятно?

— Да, более чем… Юрий Сергеевич, а откуда Вы всё это знаете?

«Впечатлительная и любопытная…»

— Я много чего знаю, Ксения. Жизнь научила. Чего не знаю – узнаю при необходимости, — пожал он плечами, — «Может, все-таки рискнуть? Ну а вдруг?» — Могу я тоже задать один вопрос? Отвечать не обязательно.

Ксения кивнула немного напряженно. Определенно не понимает, чего от него ждать.

«Ну, давай…»

— Вас что-то явно беспокоит. Может быть, Вы бы всё же хотели рассказать?

В кабинете повисла тишина. Врач терпеливо ждал ответа, на него не рассчитывая, Ксения изучала рисунок паркета под ногами.

— У меня все в порядке, — ответила она тихо после довольно долгой паузы, — Обычное волнение перед свадьбой.

«Я так и думал. Хрен тебе, Юра, а не откровения. Следовало ожидать»

Его губы тронула легкая извиняющаяся улыбка:

— Я Вас понял. Если вдруг что, Вы знаете, в какую дверь стучаться. Думаю, на этом консультацию мы сегодня можем закончить, а работу – начать. Вечеринка – отличный старт. По всем вопросам – обращайтесь, на обед зовите, особенно если чувствуете, что накрывает. Даже если не позовете, будьте уверены, я всё вижу.

— Хорошо… Спасибо… О какой вечеринке речь, Юрий Сергеевич?

— Ксения.., — Юра озадаченно посмотрел на девушку, — О вечеринке в честь дня рождения Вашего отца. Не говорите мне, что Вы не в курсе.

— Я… Он мне ничего не говорил…

На это врач предпочел ответить красноречивым молчанием. Там, в его взгляде, читалось всё, что он думает по этому поводу, про ту самую нехватку теплоты во взаимоотношениях, про глаза и уши, но наружу в конце концов он выдал лишь:

— Должно быть, просто не успел. Насколько я понял, он это сегодня с утра придумал.

Девушка вновь опустила глаза в пол:

— Спасибо, что выручили с подарком. Я теперь Ваш должник.

«Гляди-ка, оттаяла что ли?»

— Расплатитесь возвращением к гармоничной жизни, Ксения, — улыбнулся Юра; на ее перепуганный взгляд лишь плечами пожал, — Я Вас предупреждал, что не стоит в третий раз поднимать тему долга. Так вот, это моя цена, и думаю, есть шанс, что к концу месяца мы будем в расчете.

Юра не жаловал все эти сборища, в отдельных случаях – просто на дух не переносил. Особенно сильно его раздражал этот раздающийся отовсюду громкий пьяный смех. Он любил смех, но смех осознанный, а не бесконтрольный и бессмысленный. Люди вокруг – стафф и гости Федотова вперемешку в одном ресторане — веселились или делали вид, что веселятся, он же не мог позволить себе расслабиться и присоединиться к общему веселью: и за юбиляром уследить, и за дочерью его приглядеть. Мужчина курсировал по залам, держа в поле зрения обоих.

Лев Глебович под внимательным взглядом своего личного врача самоотверженно чередовал крепкие напитки с минеральной водичкой, Ксения в каком-то, он не мог не отметить, совершенно умопомрачительном платье с вырезом на спине, открывающим взгляду идеальную кожу, шею и лопатки, танцевала у сцены со своим женихом, а затем в его компании отправилась на веранду. Вид парочка имела вполне умиротворенный, всё шло чудесно. Минут через десять они вернулись обратно все такие же довольные. С маленькой десертной тарелки, которую девушка прихватила с собой, за это время исчезла пара шпажек канапе и тарталеток, королевские креветки. «Молодец, — подумал он, — начало отличное». Прошло еще несколько минут, и вот уже к девушке подлетела ее рыжеволосая подруга: немного помявшись рядом, она все же похитила у Ивана невесту, утащила шушукаться в дальний угол. Врач считывал мимику лица с расстояния и пока его устраивало абсолютно всё: прекрасное настроение, смеющиеся глаза, то и дело поднимающиеся уголки губ – можно расслабиться, сейчас у нее все хорошо, угрозы нет. А раз так, то почему бы не воспользоваться распрекрасной возможностью понаблюдать за другими интересными кадрами?

Суженый Ксении, положа руку на сердце, не вызывал в Юре никого доверия, особенно после того, как посмел бухой явиться из клуба с следами хорошо проведенной ночи, отпечатавшимися поправее кадыка. Но – это ее осознанный выбор, верность которого он сам под сомнение ставить не будет. «Ксения, а Вы в курсе, что моногамия – это не про Вашего будущего мужа?». Другое дело, если он услышит подозрения лично от нее, если его мнением поинтересуются…

Ваня этот, оставшись один, не растерялся: глаза его заскользили по лицам и фигурам, на секунду взгляд «споткнулся» о Юрия Сергеевича и «побежал» дальше. Еще минута – и вот уже он уверенно пересекает лобби и скрывается в лифте. «Интересно, куда это ты намылился?», — только и успело мелькнуть в Юриной голове. Он испытывал непреодолимое желание проследить, на каком этаже остановится лифт и подняться следом. Нога уже была занесена для шага, как вдруг за спиной, в десятке сантиметров от уха раздался бархатный женский голос:

— Юрий Сергеевич, может быть, пригласите даму на танец?

.

.

.

.

Маргарита. Девушка, от которой, он вдруг понял, пахло когда-то любимым парфюмом его матери. Chanel No. 5, неустаревающая классика. Девушка с ослепительной улыбкой, ямочкой на подбородке, лазурными глазами. С осиной талией и красивой походкой от бедра; с виду невинная блондинка, но он то знал, что в тихом омуте черти водятся. Черти плясали в ее зрачках, она даже не пыталась их спрятать. Девушка, которая не стеснялась демонстрировать ему свою симпатию, забалтывая в коридорах, нарушая личные границы, приглашая составить кампанию за чашечкой чая, хотя сегодня вечером стало совершенно очевидно, что чаю она предпочитает шампанское: просто не выпускает бокал из рук. Очень привлекательная. Очень прямолинейная. Очень сексуальная. «Куколка, и вроде бы не против…», как сказал Федотов.

Юра ухмыльнулся. В его планы налаживание личной жизни за несколько недель до отъезда не входит, он об этом уже имениннику прямым текстом указал, но кто говорит о личной жизни? Кажется, она просто не прочь приятно провести время… Разрядка – она же никогда не помешает?

Только… Внутри что-то опять словно слабо сопротивляется. Как тогда, в клубе… Когда нутро заполонила пустота и всё казалось бессмысленным. Тогда он был пьян, сейчас трезв, а состояние – то же.

«Чего тебе надо, а?», — спрашивает врач сам себя в удивлении и даже словно бы некотором негодовании, наружу же, оборачиваясь к блондинке, выдает вежливо-нейтральное:

— Не люблю разочаровывать людей, Маргарита, но боюсь, я не танцую. Не умею, — ладно, так уж и быть, извиняющаяся улыбка в качестве компенсации за причиненный моральный ущерб.

— Да ладно, Вам, Юрий Сергеевич, это так просто! — восклицает управляющая, ставя бокал с шампанским на барную стойку, вкладывая свою ладонь в его и стремительно увлекая за собой в центр толпы, спустя пару секунд обвивая руками его шею, — Вспомни школьные дискотеки.

Какой неожиданный переход на «ты»…

Родной цветочный аромат от запястий бьет в нос, по телу растекается тепло… Ностальгия накатывает, сердце учащает ритм. Юра готов вечно оставаться в этом капкане, лишь бы продолжать чувствовать этот запах и это тепло в душе.

— Разница между школьниками и нами в том, — продолжает Маргарита спустя время почти шепотом, — что мы можем позволить себе гораздо больше…