Да ночь простоять... - Михаил Поляков

— Проверь, прокачай, — не поверил я его докладу. Мы настолько уверились в могущество Горы стоящей за нашей спиной, что возникновение проблем на ней воспринималось, как что-то невозможное.

— Нету, просто ответил мой ефрейтор, пять раз проверял. Глухо по всем диапазонам, как тогда, когда мы гору брали. Глушат как вроде? — высказал свои соображения солдат.

— Кто? — удивился его предположения я.

— Не знаю кто, но глушат и нас, и их на Кушаке, — решать надо было быстро. Двигаться дальше без поддержки становилось опасно.

— Между машинами связь есть?

— УКВ нормально, — тут же отрапортовал один из близнецов, толи Володька, толи Сашка.

— Я, Первый. Всем внимание! Колонна стой! — по команде машины развернулись в полукруг фронтом по направлению движения. В тылу боевого оборонительного порядка оказались тыловые КАМАЗы и ЗИЛ с миномётом. УАЗ прикрыл миномёт с тыла. Бойцы дружно сыпанули с брони, рассредоточиваясь. Я побежал к Змеею, поднимая пыль своими старенькими кроссовками. Берцы лежали в вещмешке дожидаясь своего часа. Бойцы тоже щеголяли в кроссовках выданных с барской руки вещскладов Кушака. После тяжёлых ботинок мышцы ног норовили поднять тело над землёй и стремительно подбросить вверх, от чего походка становилась прыгающей, а неосознанный разгон ноги буквально приходилось тормозить специально. Змей сидел на броне БТР с неизменным АКМ-семь шестьдесят два, в таких же кроссовках, пыльный, загоревший и доброжелательный, как сама снисходительность.

— Что у тебя, Олег? Снова живот заболел? — не удержался он о подначки, — Хорошо «идём», а ты тормозишь, — шутя, сетовал он на мою команду. При этом оценивающе смотрел на действия состава группы.

— Кушак не отвечает — связи нет! — «успокоил» я своего старшего.

— Как давно? — задал уточняющий вопрос Змей.

— Два часа, — виновато ответил я, — пытались восстановить, сканировали все диапазоны — тишина. Бойко говорит, что кто-то глушит! — брови Горыныча подпрыгнули вверх, до самых мотоциклетных очков над полями панамы.

— С последней горки пробовали?

— Да — никакого результата. Со спутниками та же беда.

— Тогда привал вон на той сопочке, которую прошли. Попробуем на ней ещё раз связаться с ГОРОЙ, заодно, пусть старшина пожрать сообразит и чай вскипятит. Всё. Отходим, — народ слаженно забрался на машины и мы радостные от предвкушения предстоящего отдыха выкатились на пройденную прежде горушку. Бойки собрали консилиум в КШМ и озабоченно щелкали переключателями и вертели ручками настроек внутри машины. Майор увлеченно грыз галету и разбавлял её сухой вкус гречневой кашей с тушенкой, которую вытащил из металлического зелёного ящика прикреплённого к броне на башне БТР. От жары каша пропиталась жиром и мясной подливкой тушёнки и легко растворяла твердость хрустящего хлебного сухаря. Вокруг, в тени и под прикрытием бортов машины не менее аппетитно хрумкали сухарями и глухо стукали о внутренние стенки консервных банок ложками остальные бойцы, не назначенные в наблюдатели. Старшины разводил костёр, чтоб вскипятить чай. Мирный стук ложек и довольное чавкание молодых ртов успокаивали. Но каша в рот не лезла. Отсутствие связи с Кушаком было обговорено заранее. В этом случае мы должны на всех парах мчаться назад в полной боевой готовности отметелить любого, кто посмеет хоть мысленно, хоть вероятно попытаться нанести ущерб бывшей секретной базе. До Каспия оставалось всего ничего и хорошая рокадная дорога вдоль инженерных заграждений по нашему тылу. Ох, повеселились тут Иранцы во время холодной войны. Но сейчас не до воспоминаний. Бойки вылазят через два часа из машины с голодными и злыми лицами. Можно было и не докладывать.

— Нет связи, тащ майор, — начал один из них, — и глушит кто-то, точно! Нас на занятиях учебно глушили, чтоб мы могли определить потом и сравнить, обычную потерю связи от специально отрезанной.

— И что? — подтолкнул их майор к выводам.

— Глушат, сто пудов, тащ майор — глушат!

— И кто?

— Так не разговаривают же, а аппаратуры у нас, такой, чтоб определить источник, направление и структуру забивающей эфир волны — нет.

— Откуда мы можем по УКВ с ними связаться?

— Минимум от Гермаба. Если повезёт, то и с Куркулаба можно попробовать, если повезёт, — с сомнением в голосе ответили на вопрос связисты.

— Понятно, идите, ешьте, — отправил обоих близнецов на обед Змей и повернулся ко мне, — Ну, «командир» — твоё мнение? — это он так меня дрессирует, как обзываю процесс практического обучения я. «Сначала узнаёт моё мнение, а потом поясняет: в чем я ошибся и делает всё по-своему. Хорошо хоть его наезд на меня бойцы не слышат, а то потом хоть стреляйся вслепую, так пояснит, что и говорить не надо, что я бездарь и неумёха зелёная. Ну, ничо, ничо, ничо — будет и нашей улице бочка красной икры с маслом и краюшкой».

— Раз нет связи, то надо на Кушак возвращаться, как обговаривали? — скорее спрашиваю, чем утверждаю я.

— Это ты конечно прав лейтенант. А как же — выйти на берег Каспия? — дразнит меня нашей желанной точкой в конце рейда майор, — задачу не выполним? А? — настаивает он.

— Кушак важнее! — осторожно отвечаю я.

— Жаль — ещё сутки ходу и половили бы рыбку на бережку. Ладно, проверяем технику и дуем назад. С каждой горки пытаемся войти в связь на коротких остановках. Строй людей — командуй! — бойцы строятся. Довожу им задачу. Поясняю причины. Майор молчит. Слушает, — Вопросы есть? — ну да как же тут без вопросов. Солдаты опечалены случившимся.

— А как же море? Астрахань? — раздаётся из строя.

— В другой раз! По машинам! — коротко обрезаю я прения.

К Куркулабу подходим ночью. Это уже наша территория. Проходим контрольный пост. Связь с постом по УКВ есть, но с Кушаком её нет. Ретрансляция не работает.

— Ну, тогда погнали с фарами до Гермаба, — решает майор. Опрос водителей говорит о том, что они полны решимости добираться до Гермаба всю ночь. В пыли и грохотном рычании моторов, через пять часов движения в свете фар, наша вереница машин подходит к Гермабу и въезжает на территорию бывшей комендатуры. Встревоженные лица дежурного и часового, которые ожидают у шлагбаума, нас не радуют. Но мы устали и нам не до внутренних переживаний однополчан. Гонка, однако, на этом не заканчивается. Майор уходит на Узел связи и говорит по обычному телефону с Кушаком. Результатом разговора он доволен как волк, питающийся капустой.

— Олег, остаёшься старшим. Бойцам отдыхать до утра. В шесть подъём в семь выезд. В девять быть на Хейробаде. В десять тридцать на Чайке. Я уезжаю сейчас на УАЗе с водилой и пулемётчиком, — «Вот тебе бабушка и Юрьев день, — думаю я, переполох явный. Посты усиленные. Не иначе враг прёт на нас, а Кушак силы собирает. Да не вовремя противник нарисовался. «А когда противник появляется вовремя?» — спрашиваю себя я, — «Тогда, когда в гости приглашают. А кто ж это такой нетерпеливый без приглашения полез?» — мучает меня вопрос. Ведь вроде бы всех расколошматили при бомбардировке. Неужели кто-то выжил? Сон останавливает вопросы, кишащие и бурлящие в голове. Мы впервые за пять суток, помылись и спим на настоящих кроватях. Правда, храпим недолго. В шесть утра нас с матюками и с огромными усилиями поднимает дежурный по Гермабу.

На Чайке мы оказываемся в одиннадцать часов дня. Майор смотрит на меня с жалостью. Гад. Воспитатель хренов. А я чуть ли не с ведром воды бегал между уставшими бойцами, после того как меня самого полил из кружки старшина Грязнов. Но до Чайки добрались почти без происшествий. Муха раз заснул и снёс уцелевший столб аналоговой связи острым носом Ростока. Зато проснулся от такого потрясения и окончательно разбудил всех в колоне.

— К машинам! Оружие почистить, технику обслужить и отмыть! Обед по распорядку! После обеда баня! — народ довольно загудел одобряя.

— Пошли, — махнул Змей рукой и двинул в сторону гаража, где стоял под деревьями алычи стол и две скамейки.

— Значит так, сейчас идёшь с бойцами, моешься, ешь, спишь. Если сможешь. Потом ко мне. Пока всё это делаешь, будешь думать, — ну да просто помыться и пожрать мне нельзя, я должен как наполеон делать сразу два дела. Или четыре, — к нам идёт неопознанный, вооруженный отряд. Двигается скрытно. Соблюдает режим радиомолчания. Путь, выбранный ими, ведёт в северную Чулинку. Направление конкретное — Кушак. Цель не ясна. Наши стратеги наверху, — кивает он на КУШАК над нами, — думают, что конечная их точка — база на горе. Хотят их взять в плен. Если не выйдет уничтожить. Завтра утром они, предположительно, войдут в северные ворота Чулинки. До нас будут пилить сутки-двое. Они устали. По составу и манере передвижения напоминают разведгруппу ГРУ, усиленную офицером или несколькими. Ты и твои бойцы знают местность — вам и карты в руки. Я на подхвате. Главный. Ты рабочая лошадь — командир. Загрузился? — на компьютерном жаргоне спросил мою озадаченную рожу Горыныч. Интересно, откуда он такое слово знает, лапоть же лаптем в этой теме.