Рев чести - Блейн Пардоу

– Верно, но нужно быть готовыми к тому, что грядет. Мне нужен отдых, равно как и вам.

Она гневно глянула на него, одновременно медленно кивая:

– Уверяю вас, командир звезды, к тому времени как Волки Радика сбросятся, я полностью отдохну.

– Хорошо. Я уже приказал провести заключительную проверку помещений, удостовериться в том, что мы не оставили ничего, могущего оказаться волкам полезным.

– Я уже вычистила командный бункер, – сказала Анжела, неосознанно дернув искусственными пальцами. – Не осталось ничего, кроме послания Радику, если тот сделает именно то, что я и думаю.

Цзэн уставился на нее, затем глянул на пару мехов, стоящих у ворот, «Экзекутор» Анжелы и его собственный «Тимбер Вульф», более подобающий командиру быстрой ударной звезды, (ещё на Альшаине он сменял на него свой старый «Уорхок»). Маленький вездеход, несший остатки техперсонала и несколько небольших коробок со снаряжением, шустро обогнул ноги омнимехов и помчался следом за тягачом.

– Командир звезды Цзэн?

– Да, звёздный капитан?

– Они готовы?

– Наши люди?

– Верно.

– Да, – сказал он. – Нехватку опыта боев единым подразделением они восполняют духом.

Даже сорвиголовы, похоже, нашли свое место… давая нам баланс своего рода.

– Бетани, – тихо сказала она.

– Не только. Ни на секунду не думай, что Грегори менее горяч. Вся разница в контроле.

Грегори быстр на язык, но знает, когда стоит остановиться. Временами он так и балансирует на грани круга равных, но никогда не говорит или не делает ничего такого, чтобы в итоге там оказаться.

Анжела кивнула.

– Ты видел его кодекс. В прошлом он побывал в круге равных, более чем достаточно, и может, наконец, ему надоело?

– Сомневаюсь, звёздный капитан, – сказал Цзэн, набирая полную грудь вечернего воздуха,

– Из-за оскорблений его как вольнорожденного он понижался в звании множество раз, в бросавшихся ему вызовах на испытание наказания, мы же не дозволяем этому стать проблемой.

Бетани, с другой стороны, борется против врага внутреннего.

Анжела более чем поняла намек.

– Да, с её точки зрения, ее враг – я.

Цзэн кивнул.

– Она верит, что вы пытаетесь принудить её стать той, кем она быть не желает.

«Пытаюсь ли?» Анжела обдумала эту мысль, и попыталась с нею определиться.

– Я пытаюсь преподать ей путь Великого Медведя, путь нашего клана – путь семьи. Она же видит себя одиночкой, даже в бою. Должна же она, наконец, осознать, что тринарий обязан работать единым целым, а не пытаться самостоятельно стать ристаром!

– Я отнюдь не несогласен с вами, но опасаюсь, что этому её научит лишь боевой опыт. И ещё боюсь, что урок этот будет стоить нам хороших воинов.

Подавив зевок, Анжела вновь размяла шею, снимая стресс. Её взгляд зацепился за транспорт в отдалении, становящийся все меньше.

– В каждой семье найдутся бунтари, и у нас есть свои. И мы должны за ними присматривать и дорожить ими, равно как и теми, кто подчиняется беспрекословно.

– Воистину, – сказал Цзэн. – И в бою с Волками нам всем придется пройти экзамен. Никто из нас не имеет привычки к такому стилю боя.

Анжела вновь развернулась к нему.

– Ты прав. Это будет непросто, для всех из нас.

– Они приноровятся, звёздный капитан, – тихо сказал Цзэн.

– Как и звёздный полковник Радик, – отозвалась Анжела. – Он умен, этот Волк. Ты видел его запись и кодексы воинов, что он против нас посылает. Все они умелы и опытны, и не забывай его ставки. Любой другой командир поощрял бы подразделения торговаться до уровня ниже, чем один к одному, а Дирк Радик поставил против нас целый тринарий одних из лучших воинов клана Волка.

Использование для достижения победы меньшего числа войск могло даровать офицеру кланов большие почести, ход же Радика принесет ему меньше почестей, но большие шансы на отнятие Тоффена у Анжелы и её «Наседающих медведей».

– Возможно, он ждет, что мы будем драться из-за стен форта, и полагает, что в ходе осады понесет большие потери.

Анжела одарила его знающей улыбкой.

– Как и положено Волку-крестоносцу, а звёздный полковник Дирк Радик один из самых безжалостных. А я могла насторожить его выбором местности, достаточно ясно намекнув ему, к чему готовиться.

– Ты считаешь, что мы не сможем побить этого Волка?

Анжела хохотнула, хотя наружу вырвался не более чем слабый смешок.

– Нет, командир звезды, просто указываю, что это будет нелегко. Наш враг зловреден и безжалостен, и не стоит недооценивать его ум и его хитрость. Если хоть на секунду мы забудем, что они один из лучших, что только есть у Волков, мы обречены.

– Запомним, – сказал Цзэн. – Надо бы уходить. – Он окинул взглядом странно безмолвный форт. – Я слышал, скоро с небес здесь посыплются Волки.

Анжела, всё продолжая улыбаться, наклонилась и открыла сверток у своих ног. Цзэн смотрел, как она выуживает кожаное нечто с деревянными трубками, торчащими из него под странными углами. Она держала его с почтением, поглаживая мешок, лаская гладкие трубки.

В ходе этого на неё снисходило спокойствие, неся с собой расслабление и унося раздражение, вызванное нехваткой сна.

– Что это?

– Волынка, – тихо произнесла она. – Моя волынка. Мне не хотелось её оставлять.

– Музыку я слышал, – признался Цзэн, – Но сам вижу впервые. На вид – штука сложная…

Подняв мешок, она зажала его под левой подмышкой. Три басовых трубки упокоились на левом плече и предплечье. Чантер, используемый для проигрыша нот, повис перед нею, упав вниз.

– Волынка во многом научила меня тому, как быть воином.

– Не понимаю, – сознался Цзэн – Игра на волынке требует большого числа умений. Я должна отсчитывать ритм, дышать, читать и играть в одно и то же время.

– Похоже, без хорошей координации здесь не обойтись.

– Да, но это ещё не всё. Моя игра создает ритм, но не музыку. Вот когда все составные части игры сходятся воедино – музыка рождается сама. И то же самое я ощущаю в горячке боя. События, ход боя, координация и действия – всё сходится воедино. Музыка несет меня, помогает мне чувствовать бой.

Она помедлила.

– Извини. Должно быть, странно слышать такое от воина…

– От, – сказал Цзэн, – думаю, я понял. Командир, раз уж мы тут одни, не сыграете что-нибудь?

Анжела подняла мундштук и выпрямилась, удерживая мешок перед собой. Принявшись дуть в него, она наполнила мешок почти полностью, и одним плавным движением обвив его правой рукой, засунула под мышку, сдавливая. Басы подали заунывный голос, и когда ее пальцы затанцевали по чантеру, музыка принялась эхом отдаваться по форту, внутри которого в полном одиночестве стояло двое Призрачных Медведей.

Она играла чуть больше минуты, и наконец остановилась.

– Очень умиротворяюще, – сознался он. – Что это?

– «Зелёные холмы Тироля» – отозвалась она, бережно упаковывая волынку. – Песня, игравшаяся воинами и для воинов столетиями. Такие песни называют «отходными».

– Отходными? Вы выбрали её в знак нашего отбытия?

– И да, и нет. Она одна из моих любимых. Как-нибудь я дам вам слова, и вы поймете. Она о воине, сражающемся в далекой стране, и для меня она имеет особое значение.

Помедлив, она увидела, что Цзэн, действительно, её понял. Как Медведи, они постоянно пребывали на далеких планетах, постоянно сражаясь вдали.

– Отходные первоначально игрались для того, чтобы сплотить выходящих из боя солдат, но в следующие несколько столетий их обычно играли ночью, помочь усталым воинам заснуть.

Она глянула в сторону ворот, где её ждал «Экзекутор».

– Но для нас это не отходная, нет, командир звезды. Мы сюда еще вернемся.

Она направилась к меху, с волынкой в руке.

– А теперь мы ненадолго впадем в спячку, и Волки даже и не узнают, где мы лежим. Но скоро, очень скоро для нас настанет время охоты на охотников.

14

Форт ДельВиллар

Тоффен

Доминион Призрачного Медведя 15 марта 3062 года

По мере того как утреннее солнце выжигало росу на земле вокруг форта ДельВиллар, в воздухе повисала легкая дымка. Внутри комплекса царило каменное безмолвие, форт был пуст, как и три сотни лет назад, когда Силы Обороны Звёздной Лиги оставили крепость. Ни малейшего дуновения, и бело-голубой флаг Призрачного Медведя блекло свисал над командным бункером, влажный от ночной росы.

Древние заросли леса Ричарт окружали форт молчаливыми свидетелями безмятежного утра.

Падал случайный лист, мелкие животные носились то тут, то там, пушистыми тенями среди тумана. Лишь похрустывали веточки да щебет птиц разносился эхом среди толстых веток.

Какого-то конкретного звука сперва просто не было, лишь дрожь, пронесшаяся по лесу.