Толкование на паримии из Книги Притчей - Виссарион Нечаев

8. Не обличай злых, да не возненавидят тебе. Обличай премудра и возлюбит тя.

Слуги Премудрости не должны открыто и резко обличать людей, явно упорствующих против истины, еще и потому, что сим обличением могут навлечь на себя не одно презрение и насмешки этих людей, но и ненависть и злобу их, и чрез то могут подвергнуть опасности свою свободу и жизнь. Не давая свободы своей ревности в обращении с врагами истины, провозвестники её чрез это самое и их спасут от греха насилия и себя соблюдут для дальнейших подвигов проповедания истины. Наставление не вступать в близкие сношения с явными врагами истины, повторено Иисусом Христом: не дадите святая псом, ни пометайте бисер ваших пред свиниями, да не потрут их ногами своими и вращшеся расторгнут вы (Матф. VIΙ, 6). Должно впрочем заметить, что в том и другом наставлении внушается не безусловное запрещение, а только осмотрительность в обращении с хулителями истины. Любовь обязывает нас везде распространять добро и пещись о спасении всех, по примеру Самого Бога. Который хощет всем спастися и в разум истины приити. Между тем благоразумие требует пред известными людьми в некоторых случаях лучше молчать, нежели говорить истину, когда, то есть, наперед ясно видно, что благонамеренные внушения будут отвергнуты с презрением. Сим правилом руководствовался Сам Спаситель. Пред судом Анны, Каиафы и синедриона Он почти ничего не сказал в обличение врагам Своим. Ревность о спасении заблуждающихся и желание предостеречь других от их заблуждений побуждали Спасителя произносить сильные обличения вообще против фарисеев; но в редких случаях эти обличения Он направлял против кого–нибудь лично. Он щадил даже Иуду предателя. Нередко Свои обличения Он прикрывал притчами.

Обличай премудра, и возлюбит тя. Вместо того, чтобы без пользы тратить время и труд на вразумление врагов истины, гораздо благоразумнее поступит слуга Премудрости, если будет иметь дело только с людьми премудрыми, то есть способными принять наставления. Только они могут оценить эти наставления и с любовию выслушать даже обличения.

9. Даждь премудрому вину (случай) и премудрейший будет: сказуй (вразуми) праведному, и приложит приимати (приумножит усердие к приятию).

Приемлемость к истине и правде в тех, которые любят и высоко ценят истину и правду, представляет такую почву, на которой посеянные семена наставлений и обличений принесут обильнейший плод мудрости и правды. Иже бо имать, дастся ему и преизбудет (Матф. ХІII, 12).

10. Начало премудрости страх Господень и совет святых разум. Разумети бо закон помысла есть благаго.

Итак вот почему искренно любящие мудрость и правду не оскорбляются обличениями и с охотой принимают уроки истины и правды: это потому, что основанием их стремлений к мудрости, главным предметом их изучения есть страх Божий, или обучение себя благочестию, и что для них дороже всех познаний в мире преуспеяние в вере и благочестии. А кто руководствуется страхом Божиим и непрестанно имеет в мыслях своих Господа, тот не станет гордиться своими достоинствами, чтобы такою гордостию не оскорбить Того, пред Которым он чувствует себя прахом и пеплом, тот всегда беспристрастен и строг к самому себе и потому не сочтет унизительным для себя выслушивать и от других указания своих недостатков и советы. Для него не тяжко слышать совет людей святых. В этих советах находит он источник разума, правого разумения закона Господня. Ибо разумети закон помысла есть благаго. Кому как не святым, преуспевшим в Богоугождении, свойственно благомыслие? И, следственно, у кого лучше, как не у них учиться познанию закона Божия? Зная его, они готовы делиться с другими своим знанием.

В остальном стихе паримии Премудрость возобновляет речь Свою к невеждам, прерванную замечаниями о правилах благоразумия в обличениях и вразумлениях. Премудрость продолжает раскрывать то́, что́ сказано в конце предшествующей речи её к невеждам. Там она обещала им за послушание её урокам жизнь: «и будете жить», а здесь она подтверждает это обещание. Она говорит:

11. Сим бо образом многое поживеши время и приложатся тебе лета живота твоего.

Обещание долголетия за исполнение уроков мудрости не раз встречается в книге Притчей (слич. III, 2. 16. 21; ΙV, 10. 15). Нет сомнения, что такое обещание относится главным образом к настоящей жизни, подобно многим другим тогоже рода обещаниям в награду за исполнение закона Божия, столь обычным в книгах Ветхого Завета (Второзак. VIIΙ, 1; XXX, 20). Долголетие есть, можно сказать, естественное последствие жизни согласной с правилами мудрости и благочестия. Провождающие такую жизнь обыкновенно избегают излишеств, губительных для здоровья и преждевременно сокращающих жизнь, и потому благополучно доживают до глубокой старости. Обетование Божие еще более споспешествует тому, что́ должно быть по естественному порядку вещей. Но одну ли только временную жизнь имеет в виду Премудрость, когда обещает долголетие послушным ей ученикам? Нет, этой одной награды было бы для них мало. Праведницы во веки живут (Премудр. Соломон. V, 15), по слову другого мудреца. «Благочестие, — говорит святой Апостол, — на все полезно; ибо ему принадлежит обетование настоящей и будущей жизни» (1 Тимоф. ΙV, 8). Должно думать, что и долголетие, обещаемое Премудростию её ученикам, не ограничивается настоящею жизнию и служит только предначатием блаженной жизни в вечности.

Часть рассмотренной паримии (гл. IX, 1–11) читается в Богородичные праздники. Это потому, что под Премудростию, о которой идет здесь речь, должно разуметь Сына Божия — Ипостасную Премудрость. Но Ипостасная Премудрость изображается здесь не в предвечном Своем бытии, а в состоянии воплощения: она устрояет на земле Церковь и на Своей трапезе предлагает людям в пищу пречистое Свое Тело, то самое тело, которое наитием Святого Духа образовалось в утробе Приснодевы Марии. Посему, хотя в паримии не говорится прямо о Богоматери, но так как Она послужила орудием воплощения Сына Божия, то весьма естественно подразумевать Ее там, где говорится о воплощении Второго Лица Святой Троицы. Если же так, то понятно, почему в праздники Богородичные положено читать паримию, которая, если не называет Богородицу, то по крайней мере явственно напоминает о Ней верующему. Прибавим: под домом Премудрости, как мы изъяснили, разумеется собственно Церковь, устроенная Христом и Им обитаемая. Но как в обыкновенных домах устрояется несколько покоев и помещений, так и обширный дом Премудрости заключает в себе множество обителей, то есть верующих во Иисуса Христа, ибо в каждом из них обитает Он, как в жилище Своем, вселяясь в него пречистым Телом и Кровию Своею. Но между сими обителями Христа в обширном дому Его, в Церкви, первое место занимает Пречистая Матерь Его, Которая посему и называется в церковных песнях палатою и престолом Царя, пречистым храмом Спасовым, как вместившая Богочеловека во чреве Своем. Таким образом можно думать, что понятие о Богоматери, как о палате Царя—Христа, о доме Ипостасной Премудрости, могло послужить новым основанием церковного обычая в праздники Богородичные читать паримию, содержащую изображение дома Премудрости, в котором первое место принадлежит Богоматери — палате Христа—Царя. — Та же часть паримии читается в праздник Обновления Иерусалимского храма воскресения Христова 13 сентября, также при освящении каждого православного храма. Это потому, что каждый православно–христианский храм есть место, в котором преимущественно раздаются верующим дары Ипостасной Премудрости, уготованные Ею для членов устроенного Ею Царствия Божия на земле или Церкви: в храме Божием предлагается обильное питание словом Божиим и благодатию таинств, особенно таинства Евхаристии, в котором под видом хлеба и вина верующие вкушают Тело и Кровь Христову. — Та же часть паримии читается в праздник Преполовения. В сей праздник Иисус Христос приглашал Иудеев: жаждущий да грядет ко мне и пиет. Это приглашение сходно с приглашением Премудрости к своей трапезе.

ΧIV. Паримия в среду третьей седмицы Великого Поста. (Притч. IX, 12–18.)

В сей паримии изображается вред от неразумия вообще и в особенности от неразумного увлечения соблазнами со стороны безнравственной женщины.

Гл. IX, 12. Сыне, аще премудр будеши, себе премудр будеши и искренним (ближним) твоим. Аще же зол будеши, един почерпнеши злая.

Соломон, от лица Божественной Премудрости увещевая своего ученика искать от неё умудрения, подкрепляет свои увещания удостоверением в бескорыстии их, утверждая, что они делаются единственно из желания блага ученику. Будет ли он следовать урокам Божественной Премудрости, или не будет, для неё, или, что́ то же, для Самого Бога, источника премудрости, не будет ни пользы, ни вреда. Бог Сам, по Себе, как существо вседовольное и всеблаженное, не нуждается в нашей мудрости, и если заповедует нам быть мудрыми и добрыми, заповедует не для Себя, а для нас же, для нашего блага. Если, внимая урокам мудрости, сделаешься мудрым и вместе благочестивым, — ибо истинная мудрость немыслима без благочестия и страха Божия, — то себе премудр будеши искренним твоим, т. е. польза от сего будет для тебя же и чрез тебя для ближних твоих, а отнюдь не для Бога. Если же, несмотря на попечение Божие о просвещении тебя истиною, останешься неразумным и вместе злым, — нечестивым, то тебе же от этого будет худо. Пойми, что дело идет о собственном твоем благе, что Господь, ищущий умудрить тебя, не Себе, а тебе желает добра. Оцени бескорыстие этого благожелательства и если не желаешь зла себе, прими с благодарностию увещания, клонящиеся к твоему благу. — Эти увещания далее подкрепляются словами, составляющими продолжение рассматриваемого стиха.