Будущий мой (СИ) - Бонд Юлия
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Он сделал тебе больно? – Машка нервно кусает губы, смотря на меня таким взглядом, что внутри стынет кровь. – Физически?
– Нет, но хотел сделать. Олег, он трогал меня за… – Малышка глотает слезы вместе с фразой. А мне больше и не нужно. Я достаточно услышал, чтобы пропустить в сердце удар.
– Идём со мной. Тебе нужно успокоиться.
Я тащу Машку в кухню, сдерживая в себе огромный прилив злости. В этот раз Макс слишком далеко зашёл и просто так не отделается, когда придёт в себя. Три шкуры сдеру за то, что посмел прикоснуться к моей девочке. То, что Макс запал на мою Машку я понял сразу, когда впервые увидел их вместе. Девочка забралась к нему под кожу, как и мне. Но, черт… Я не хочу соперничать с собственным сыном.
– Пей, Машуль, – я протягиваю бокал, призывая крошку выпить немного виски.
– Я не хочу.
– Маша. Пей. – Малышка перестает сопротивляться и осушает половину бокала, а затем жадно глотает воздух ртом. Я ставлю на стол стакан с соком, и Машка залпом выпивает его.
– Олег, что с Максом? Ты так и не сказал мне. Почему он принял наркотики?
– Макс сейчас спит. Ему поставили капельницу, чтобы очистить организм от этой дряни. Не переживай за него, малыш. Он взрослый мальчик, справится.
– Я не сильно ранила его? – Девочка берет меня за руку, а я интуитивно дергаюсь. Она переживает за парня, когда тот её чуть не трахнул.
– Не ранила. Совсем не ранила. – Я обхватываю ладонями овал девичьего лица и глажу подушками больших пальцев нежную кожу.
– Почему Макс принял наркотики? Он наркоман? – Я отталкиваю от себя Машу, и резко вскакиваю на ноги. Подхожу к окну, поворачиваясь к девочке спиной.
– Он не наркоман. – Протягиваю я, будто для самого себя. Я догадываюсь, почему Макс сделал это, но не хочу признавать, что совсем потерял сына.
– Тогда почему? – Маша не прекращает свой допрос и это начинает выводить меня из себя. Мне хочется громко заорать в голос, но вместо этого я со злости вбиваю кулак в стену, пугая крошку.
– Девочка, иди спать. У меня закончились для тебя слова. Я устал…
Я слышу, как Машка тихо поднимается со стула и выходит из кухни. Я не оборачиваюсь, пока не раздается звук отворяющейся двери на втором этаже. Напугал? Само собой, вот только на душе от этого легче не стало. Я перестал понимать собственного сына, а еще я перестал понимать самого себя.
Оставшись наедине, набираюсь алкоголем до тех пора, пока из головы не вылетают все мысли. Кое-как добираюсь до спальни, опираясь рукой за стену. Меня штормит из стороны в сторону, но я четко знаю, что мне сейчас нужно. Мне нужна моя девочка. Просто быть рядом. Слушать её дыхание и ощущать любимый запах.
Тихо отворяю дверь в спальню. Падаю на кровать и пытаюсь обнять Машку, но моя рука опускается на пустую подушку. Я моментально трезвею и подрываюсь на ноги. Включаю свет. Заглядываю в каждый угол, как придурок, а затем просматриваю каждую комнату, но Машки нигде нет. Оказавшись на улице, тянусь рукой к мобильнику и набираю номер крошки, но на том конце провода женский голос отвечает: «Абонент недоступен».
26 Глава_Маша
– Машенька, может, все-таки расскажешь мне обо всем? На тебя смотреть больно, куколка моя. Ты же не просто погостить приехала, верно?
– Не просто, тётушка. – Я скручиваюсь калачиком на широком диване, положив голову на женские колени. Тетушка гладит мои волосы, перебирая между пальцев пряди, а я блаженно закрываю глаза. Мне спокойно рядом с ней и уютно. Она напоминает маму.
– Ты сбежала от проблем, моя хорошая?
– Сбежала.
– Папа?
– Нет, – я отрицательно киваю головой. – Папа здесь не при чем.
– Все понятно. Значит, есть два варианта. Или Мая или кто-то третий. Расскажешь?
– А ты готова слушать? Тебе может не понравится, тетушка. – Я приподнимаюсь на локте и заглядываю в голубые глаза, точную копию моих.
– Может. Но я ведь на главный персонаж, правда? Это твоя жизнь, Машенька. Тебе управлять ею, а не мне. Ты просто расскажешь обо всем, душу изольёшь, так сказать.
– Я не знаю с чего начать.
– Давай, начну я? Я поставлю чайник и мы, как в старые добрые времена, поболтаем на кухне за кружечкой горячего чая.
– И сухариками? – Оживаю я, поднимаясь с дивана.
– Сухариками.
Мы, молча, заходим в кухню. Тетя включает электрический чайник и тянется к шкафчику за сухарями. Я сижу на стуле, поджав под себя ноги. Мои мысли вертятся по одному и тому же кругу. Возможно, я зря психанула и сорвалась в Киев, а с другой стороны, куда еще было бежать, кроме женщины, которая всегда была мне второй мамой?
– Я готова слушать, а ты? Готова рассказать мне, почему бросила учебу и приехала в столицу с бухты-барахты?
– Я влюбилась, тетушка, – я грустно вздыхаю, поднося ко рту горячий чай.
– И это безответно?
– Нет, – набираю в легкие побольше воздуха, пытаясь собраться с духом. – К сожалению, взаимно.
– Почему, к сожалению? Ты не счастлива с ним, девочка моя? – Тетушка придвигается ко мне вплотную и берет за руку. Заглядывает в мои глаза, будто бы в самую душу, отчего я густо краснею.
– Все сложно.
– Расскажешь, насколько сложно?
– Он старше меня. Почти на двадцать лет. – Тетушка меняется в лице. Закатывает вверх глаза, а затем опускает голову на ладонь.
– Отец знает?
– Нет, конечно же. Он бы убил меня.
– Правильно. Пусть это будет нашей с тобой тайной. Но ты же не из-за в разницы в возрасте сбежала, верно?
– Нет. – Я отрицательно киваю головой. – Все гораздо сложнее.
Какое-то время я молчу, уставившись перед собой. Мне непросто подобрать правильные слова, как и непросто говорить в целом. Все, что имеет отношение к Олегу, задевает самые потайные струны моей души.
– У него есть сын. И, как мне кажется, Макс влюбился в меня. – Наконец-то произношу я после затянувшегося молчания.
– Макс – сын твоего возлюбленного? – Неуверенно протягивает тетушка, пробивая почву.
– Да. Знаешь, почему я действительно сбежала из Одессы? – Я резко поднимаюсь со стула и подхожу к окну.
Нет сил говорить обо всем, когда на тебя смотрят таким взглядом, что аж мурашки бегут по позвоночнику. Я ощущаю себя грешницей в момент исповеди, как минимум.
– Макс хотел меня изнасиловать, когда Олега не было рядом.
– Значит, его тоже зовут Олег. – Утверждает тетушка, как бы для самой себя. Я пропускаю мимо ушей странную интонацию, полностью сосредоточившись на себе и своих чувствах.
– Так. Стоп. – Вскрикивает женщина, когда до нее доходит смысл моих слов. – Как это, изнасиловать? Почему Олега не было рядом? Как он мог допустить подобное?
– Случайность, наверное, – протягиваю я тихим шепотом.
– Как это? Случайность? Что ты такое говоришь, Маша? Это же… Это… – Тетушка задыхается от нахлынувших эмоций, хватая воздух ртом, точно, как рыба на суше.
– Дело не в этом. – Я подхожу к тетушке и опускаюсь перед ней на колени, низко склонив голову.
– А в чем? Не пугай меня, девочка. Ты говоришь такие вещи, что в жилах стынет кровь. Я не понимаю тебя, моя хорошая. Совсем не понимаю.
– Я тоже. Не понимаю саму себя.
– А, что Олег? Как он отнесся? Он вообще в курсе, что учудил его сын?
– В курсе.
– И??? – Протягивает тетушка, когда мой ответ не удовлетворяет её любопытство.
– Он пытался привести Макса в чувства, потому что тот наглотался колес. А потом мы поговорили с Олегом. Точнее, говорить пыталась я, а он…
– Что, он?
– Психанул он, тетушка. Кулак в стену впечатал и сказал, что у него закончились для меня слова. А дальше ты знаешь. Вот и вся моя правда. Вот, почему я здесь.