Красивым жить не запретишь - Галина Куликова

— А чего он так ржет?

— Не знаю, надо пойти посмотреть.

Они вдвоем отправились в комнату, причем Веня шел впереди, а Женя замыкала шествие. Они увидели кресло с высокой спинкой, из-за которой выглядывала встрепанная темно-русая макушка. Перед креслом стоял телевизор, и — о, ужас! — на экране скакала голая Женя. В этот момент она как раз запела, отчаянно фальшивя, и Гена Мартынов, выступавший в качестве зрителя, снова громко захохотал.

— Выключи сейчас же! — завизжала Женя и кинулась К экрану, загородив его собой.

Мартынов опешил и медленно встал. Он был высок настолько, что Женя не доставала ему даже до подбородка. У него был рот дамского любимца и зеленые глаза обманщика. Он казался просто симпатичным до тех пор, пока не заговорил. Тогда стало понятно, что его тяжелая артиллерия — это обаяние. Женя никогда не видела таких потрясающе обаятельных водопроводчиков. Правда, сейчас ей было не до него.

— Выключи — еще громче завизжала Женя.

— И вам тоже добрый вечер! — сказало воплощение мужского шарма и лениво потянулось к пульту. — А в чем, собственно, дело-то?

Когда экран погас, Женя наклонилась и вытащила кассету из видеомагнитофона. Потом прижала ее к груди и зажмурилась.

— Что это? — спросил Лаптев, пребывавший в полном недоумении.

— Кажется, я понял, — сказал Мартынов. — Это ведь были вы! Какая прелесть! Это что, пробы для кинокомедии?

— Я хочу побыть одна, — выдавила Женя. Она по-прежнему прижимала кассету к себе, присев при этом так, словно у нее схватило живот.

— Пойдем на кухню! — прошипел Веня и потянул приятеля за рукав. — Надо поговорить.

— Что это за чудо в перьях? — спросил Мартынов, усаживаясь на табуретку, где только что сидела Женя, и принюхиваясь к дымку, шедшему из чугунка — О, как отпадно пахнет!

— Через пятнадцать минут будет готово, — пообещал Веня, чувствуя смутную вину оттого, что собирался навязать ему соседку. — Ты зачем кассету взял?

— Я думал, это кино какое-нибудь. Кассета лежала на тумбочке под зеркалом, на ней ничего не написано. Я даже не знал, что ты пришел не один, музыку слушал. В наушниках. Так что это за девица?

— Это моя подруга Женя Ярославская, — осторожно начал Веня.

— А чего она приперлась на ночь глядя? Ты ведь уходишь? Или у тебя в запасе еще часик есть? Я вам, наверное, помешаю?

— Это совсем не то, что ты думаешь.

— Ладно, убедил. Больше я ничего такого не думаю.

— Понимаешь, ей негде ночевать, и я хочу ее здесь оставить.

— Со мной?

— С тобой.

— Ну, ты даешь! — хлопнул себя по коленкам Мартынов и сделал большие глаза. — Я и так не знаю, куда от баб деваться. Она ведь будет ко мне лезть!

— Ни боже мой! — горячо пообещал Веня.

— Да ты не знаешь баб! — не пожелал успокаиваться Мартынов. — Особенно меня пугают именно такие, как эта!

— Чем это она тебя испугала?

— Она визжала, разве ты не слышал? Визжала, как резаная свинья!

— Она не будет к тебе приставать, — твердо сказал Лаптев.

— Надеешься, что, если проведешь с ней воспитательную беседу, от этого что-нибудь изменится? Ты просто не знаешь, как эти особы действуют! Я могу тебе рассказать! Через пять минут после того, как за тобой захлопнется дверь, она постучит ко мне в комнату и спросит, не хочу ли я чаю.

— Скажешь, что не хочешь.

— Потом она спросит, где сахар и заварка. Потом она полезет в ванну и у нее сломается кран или палец ноги застрянет в сливе. Или ей станет нехорошо, и она грохнется оземь, а я вынужден буду поднимать ее на руки и тащить в кровать…

Лаптев вытаращил глаза:

— — Хочешь сказать, с тобой такое действительно происходит?

— Сплошь и рядом.

— Мне обычно приходится начинать с обеда. Или хотя бы с ужина в приличном месте;

— Это потому, что ты сам выбираешь себе женщин. В моем случае все наоборот. Они выбирают меня и преследуют. Будто я какая кинозвезда. Сестры говорят, во мне бездна обаяния и все из-за этого.

— Могу тебя уверить, — сказал Веня, поглядев на часы, — Жене это все равно.

— Ну да!

— Она… — начал Лаптев и вздохнул. Врать так врать! — Она не интересуется мужчинами. Вообще.

— То есть ты хочешь сказать…

— Именно.

— Слушай, это ее ботинки стоят в коридоре?

— Значит, ты обратил внимание!

— Чума, — коротко прокомментировал Мартынов. — В принципе, если бы я не видел ее голой, то мог бы принять за парня.

— Голой?!

— Ну, на этой кассете. Забавные у нее, я тебе скажу, развлечения.

— Еще раз обещаю, что она тебя не тронет.

— Раз так, пусть остается. Даже интересно.

— Надеюсь, ты не станешь ее соблазнять в качестве эксперимента?

— По-моему, она на меня зла. Сначала-то я был уверен, что прощение не заставит себя долго ждать, но после того, что ты сказал… Думаю, мы проведем тихий вечер, не тревожа друг друга разговорами.

— Ну… Нам еще предстоит всем вместе поужинать.

— Она не пырнет меня хлебным ножом? — поинтересовался Мартынов, сверкая изумрудными глазами.

— Сейчас узнаем.

Веня, продолжая миссию миротворца, направился в комнату.

— Его счастье, что он твой друг, — встретила его появление Женя. Она уже пришла в себя настолько, что смогла нормально разговаривать.

— Пойдем, я познакомлю вас, как полагается.

— А этот тип не станет рыдать и биться в истерике, оплакивая свою любовь?

— Ну, перестань. Ты относишься к нему предвзято. Что было на той кассете?

— Я там была. Без одежды, усек?

— Так именно этой пленкой тебя шантажировали?

— Да.

— Тебя что, снимали через окно ванной?

— Потом расскажу, — насупилась Женя. — Это так отвратительно!

— Гена сказал, что ему понравилось. Может, ты зря Ушла от дяди?

— Дядя — не Гена, — обиженно ответила Женя. — Он бы запись по достоинству не оценил.

— Уверена?

— Уверена. У дяди не так сильно развито чувство юмора, как у твоего приятеля.

Тем временем они приблизились к кухонной двери.

— Входи, давай я вас представлю. Женя, это Гена Мартынов, мой друг. Гена, это Женя Ярославская, моя подруга.

— У вас красивая фамилия, — сказал Мартынов примирительным тоном.

— Надеюсь, вы раскаиваетесь в том, что произошло, — заявила Женя, вздергивая подбородок.

— Еще бы! — подтвердил Мартынов, скорчив скорбную мину. Однако глаза его жили отдельной жизнью и показывали, что он ни чуточки не раскаивается. От негодования Жени Мартынова спасло то, что она просто не смотрела ему в глаза.

Плов, который приготовил Веня, был действительно пальчики оближешь, поэтому обстановка за столом разрядилась сама собой. Все уплетали угощение, правда, Веня портил все тем, что постоянно смотрел на часы.

— За мной должен заехать коллега, — пояснил он. — Боюсь, не опоздать бы.

Мартынов с Женей начали его успокаивать. Наконец внизу прогудел сигнал. Веня подхватился и помчался надевать башмаки.

— Пока, братва! — крикнул он на бегу. Когда за ним захлопнулась дверь. Женя, обсасывая косточку, спросила:

— Вас, кажется, Геной зовут?

— Я предпочитаю, чтобы меня называли Геннадием.

— Это чтобы людям на ум сразу не приходил крокодил Гена? Понимаю…

— А вы с Веней давно знакомы? — светским тоном спросил Мартынов.

— С детства. А вы?

— А я всего несколько лет.

— Он, наверное, относится к вам, как к старшему брату. Или к отцу. Вам сколько лет? Сорок? Сорок пять?

— Двадцать девять.

Мартынов усмехнулся. Ему нравились отважные попытки этой мужеподобной пигалицы задеть его за живое. Впрочем, сейчас он уже не стал бы утверждать, что она мужеподобна. Сказать точнее, она — неженственна. Причем это были чисто внешние проявления отсутствия женственности — одежда, годящаяся для стройотряда, волосы, не подозревающие о существовании парикмахеров, и короткие ногти, не ведающие, что такое лак. Мартынов упоенно искал в ней недостатки. Нашел, что ресницы у нее короткие и слишком светлые, чтобы сделать глаза хоть сколько-нибудь выразительными. Фигура ничего. Это Мартынов помнил по пленке. Такая, как ему нравится. Впрочем, о чем это он?

— Вы чай будете пить? — спросил он.

Ему совсем не хотелось уходить в свою комнату. Там его ждала всего лишь приключенческая книжка. А здесь сидело приключение собственной персоной. Мартынову приспичило узнать все о своей новой соседке. Что она предпочитает на завтрак? Боится ли мышей? Любит ли смотреть кино и кто ее любимые актеры? Нравится ли ей читать, и если да, то литературу какого жанра? Почему-то ему казалось, что она обожает фантастику. Ему безумно захотелось это выяснить.

— Буду.

— Что? — спросил Мартынов.

— Буду чай. Вы же сами только что спросили. Мартынов вызвался приготовить его сам.

— Кажется, у Веньки только зеленый, — сообщил ©н, отыскав коробку. — Ничего?

— Сойдет для сельской местности.

От зеленого чая у Жени стало горько во рту. Такая же горечь наполняла и ее сердце. Судьба просто смеется над ней! Она случайно знакомится с совершенно потрясающим мужчиной, но как раз в тот момент, когда он сходит с ума от любви к неизвестной красотке!