Путь океана: зов глубин - Александра Райт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да ещё и получила вежливый отказ.
Самооценка её не просто дала течь — она пошла ко дну….
Но робкий голосок в сознании вдруг начал возражать, что вообще-то до сих пор с ней ранее подобного не случалось и никто и никогда не волновал де Круа так сильно, как капитан. Селин с негодованием отмела эту мысль и продолжила самобичевание. Мгновение спустя она обнаружила себя застывшей перед дверью капитанской каюты.
— Что ж, леди де Круа, идемте отмывать подмоченную репутацию, — отчаянно прошептала она и постучала.
После двух коротких стуков строго для проформы Селин вошла и сейчас же вжалась в затворённую дверь.
Пахло горьким табаком, специями и винными парами.
В капитанской каюте было удивительно просторно и светло за счет арочных окон, вытянутых почти от самого пола до потолка. Вдоль стен стояли резные книжные шкафы со стеклянными дверцами. Жилую часть отделяла ширма, которая слегка приоткрывала вид на резную ножку кровати и часть платяного шкафа.
Капитан, подперев кулаком щёку, сидел за столом и что-то чертил от руки. Рядом поверх карт лежали сияющие инструменты непонятного назначения. На полу у стола расположился большой глобус на гнутых ножках. Верхняя его часть была открыта, и Селин заметила внутри ряды бутылочных горлышек.
Расстёгнутая белоснежная рубаха с опавшим воротом обнажала крепкую смуглую грудь, на которой виднелись линии татуировок, упирающиеся в бинтовую перевязь на животе.
На подносе среди кучи свитков возвышался полупустой графин с двумя бокалами и остатками вина. В кресле чуть поодаль сидел Фаусто, положив ногу на ногу, и штопал бушлат. Смоляные кудри падали ему на лицо. Он просунул палец в дырку и потешно согнул. Витал скосил глаза и улыбнулся уголком рта.
Скрепя сердце, Селин выпалила:
— Капитан, мне нужно с вами поговорить!..
Словно только что обнаружив её присутствие, Витал поднял покрасневшие глаза и промокнул платком блестящий лоб:
— Моё почтение, миледи. В таком случае наши намерения исключительно совпадают.
— Н-но я бы просила вас без посторонних…
Фаусто только поднял брови и уткнулся в шитьё.
— Здесь нет посторонних, миледи. Все свои.
Селин замялась. Капитан заговорил:
— Если позволите, начну я. Вынужден сообщить, в силу сложившихся обстоятельств мы меняем курс. Задержка займёт около трёх недель, но сказать по правде, думаю, дольше. В пункте назначения станет яснее. Мы идём на Малый Орфей.
— Насколько понимаю, всё дело в повреждениях «Крылатого» и других кораблей?
— Совершенно верно. Мы не можем продолжать столь долгий путь на Да-Гуа в столь плачевном состоянии.
Капитан едва заметно скривился. Фаусто сейчас же отложил работу и поспешил к столу.
Наполнив бокалы, квартирмейстер отхлебнул и принялся разминать плечи капитану. Витал едва слышно застонал и блаженно прикрыл веки. На его висках собирались крупные капли пота.
Селин округлила глаза. Уголки рта опустились.
— Ох… я кажется, не вовремя… нет, я конечно уже поняла, что вы все тут — одна большая семья… но это! Такое!..
— Так коли мы со всем разобрались, сударыня, можете подменить меня. Руки уже затекли, — проникновенно улыбнулся Фаусто.
Позабыв приличия, но с дрожащей улыбкой, де Круа только замотала головой, пока руки отчаянно нашаривали дверную ручку за спиной:
— О, нет-нет. Продолжайте… без меня. Зайду, когда вы… закончите…
Де Круа в ужасе выскочила вон, позабыв обо всем, что собиралась сказать.
Вместо того, чтобы отчитать Брута за нахальное замечание в отношении капитана, похоже ей следовало оценить его проницательность…
В открытую дверь послышался смех и недовольный голос Фаусто:
— Одна из причин, по которым я избегаю женщин. Мало ума, мало такта, много эмоций.
— Перестань. Тебя тоже бывает в избытке.
— Ах вот так!
Ле Круа вскипела.
Ещё предстояло решить, кого полагалась обдать коктейлем гнева впополам со стыдом, щедро приправленным разочарованием и жгучей обидой. Собственную несобранность, издевательства этих двоих или же свою реакцию на увиденное.
Впрочем, какой же из неё дипломат, если она отступится от принятого решения и не сможет выйти из ситуации достойно⁈
Оправив платье, де Круа развернулась, подняла подбородок и вбежала в капитанскую каюту.
— Фаусто, снизу кто-то кричит! Там что-то стряслось! — изображая панику на лице, проговорила она.
Квартирмейстер тревожно переглянулся с капитаном и бросился вон.
Селин победоносно щелкнула замком, запирая за ним дверь.
— Неожиданный поворот. Вы не перестаете меня удивлять. — Витал оторвался от карт и откинулся на спинку кресла.
Де Круа ещё раз взглянула на бинты, белеющие под рубахой, и заметила проступившую кровь:
— Так вы ранены?..
— Вы очень проницательны, сударыня. Ничего серьёзного. Так что же вы хотели мне сообщить?
Говорить с ним, когда завитки татуировок на бронзовеющей груди перетягивали на себя всё внимание, было сложно.
— Капитан, ваши предпочтения в действительности…это…это совершенно не мое дело!
— О, как вы правы сейчас!
Несмотря на измождённый вид, Витал продолжал улыбаться и смотреть на неё с той снисходительностью, с которой Фонтенак принимал оправдания Антуана за очередной прогул.
От волны раздражения любезность де Круа сделалась ядовитой:
— Я же здесь — затем, чтобы принести вам свои извинения!
Начало положено. Но прозвучало скорее как надменная пощечина, а не попытка загладить вину.
Да почему же рядом с этим человеком она все время сама не своя?
Повисла неловкая пауза. От досады на себя Селин прыснула и покраснела. Нелепее ситуации не придумаешь.
Капитан тихо улыбнулся, и она, обезоруженная неожиданной теплотой в его глазах, вдруг произнесла:
— Вышло как-то не очень, верно?.. Я, пожалуй, начну заново…
Капитан ответил приглашающим жестом.
— Должна признаться, что в силу обстоятельств, у меня сложились предубеждения и неверные представления о вас и мореходах в целом, — Селин вздохнула, но ощутив как вдруг полегчало на душе, продолжила. — Я сумела воочию убедиться, что вы и команда — мастера своего дела и более того — настоящие герои. И мне следует быть благодарной, поскольку наша экспедиция обязана вам жизнями, капитан. И несмотря на некоторые разногласия, я увидела, как вы добры к своим людям и насколько они вас ценят. Мое первоначальное мнение оказалось абсолютно неверным. Это серьезный жизненный урок для меня. Благодарю вас и прошу прощения.
Повисла затяжная пауза, от которой стало неловко. Однако мужества хватало не отводить взгляд. Витал просто сидел не шелохнувшись и смотрел на неё:
— Признаться, я обескуражен столь внезапным поворотом… Впрочем, ваши извинения приняты.
Потирая наморщенный лоб и не меняя расслабленного положения, он изучал
