Старые письма - Даниэла Стил

– Мне хотелось лишний раз проведать Алексея. – Но его глаза сказали больше. Ему хотелось не столько проведать Алексея, сколько лишний раз повидаться с ней.

– Вы останетесь со мной на второй завтрак? – вежливо предложила Анна.

Николай тут же кивнул:

– С удовольствием.

И в этот миг оба подумали, что сумеют справиться со своими чувствами. Они смогут встречаться по-прежнему и делать вид, будто нет и не было никакой тайны, о которой не станут говорить даже наедине. Однако Анна уже начинала задумываться над тем, что станет делать через месяц или два, когда наступит время возвращаться в Санкт-Петербург. Позабудут ли они друг друга или Николай станет навещать ее там? Неужели их встречам суждено остаться горьким, но любимым воспоминанием, а их чувства потускнеют и исчезнут, подобно слабости, сковавшей ее после гриппа? Нет, Анна не в силах была даже представить, что когда-то уедет отсюда.

Они мирно беседовали в этот день, Анна вернула Николаю прочитанные книги, а он пообещал, что непременно заглянет еще раз, ближе к вечеру, когда станет возвращаться домой. Все шло как обычно. Однако вечером Анна так и не дождалась своего доктора. Правда, он прислал записку. Алексею снова стало плохо, и оба лейб-медика – и доктор Преображенский, и доктор Боткин – останутся в эту ночь во дворце. Из-за очередного обострения гемофилии мальчик нуждался в постоянном наблюдении, и Николай не мог позволить себе отлучиться. Но Анну это нисколько не обидело. Она свернулась калачиком в постели с одной из новых книг, утешая себя тем, что утром Николай непременно заглянет к ней. Тоска, не дававшая ей покоя на протяжении целых двух дней после памятного обеда во дворце, развеялась без следа. Она позабыла о жалобах и мигрени, стоило ей увидеть Николая.

И когда он появился на следующее утро и остался на второй завтрак, ей снова стало легко и свободно на душе. Но даже Анна при всей своей молодости и неопытности не могла не замечать возникшего между ними напряжения.

Хотя оба честно выполняли клятву и не пытались снова упоминать о своих чувствах, Анна не умела скрывать, как много значат для нее эти визиты. Да и сам Николай все сильнее томился в разлуке и рвался поскорее вернуться в заветный домик. При этом оба по-прежнему твердо верили в свои силы. Они не дадут разгореться зажженному ими пламени, если надо, они оставят его под спудом навсегда, и Анна была полна решимости выполнить данное слово и молчать о своей любви хоть до самой смерти, если такова ее судьба. Правда, у Николая уже зародились смутные сомнения, и они крепли с каждым днем, но он не смел нарушать ее волю из страха совсем потерять Анну.

В тот день он в основном беседовал с Анной об Алексее и растолковал, как мог, причину его болезни. Как-то незаметно разговор перекинулся на то, какое это счастье – иметь собственных детей. Николай твердил, что Анна напрасно лишает себя этой возможности и что из нее получилась бы замечательная мать. Но она лишь качала головой и напоминала ему о своем долге перед школой и мадам Марковой. Тогда Николай заявил, что считает такое усердие и самоотверженность избыточным, ненужным и даже ненормальным.

– Мадам Маркова никогда не простит меня, если я уйду! – грустно возразила Анна. – Она отдала нам всю свою жизнь, и больше у нее никого нет. И она вправе ожидать того же от меня.

– Но почему ты одна должна отвечать за всю школу? – возмутился Николай.

И тогда она засмеялась в ответ, и впервые за эти грустные дни в ее глазах зажегся прежний лукавый огонек.

– Да потому, что я самая лучшая танцовщица!

– И уж наверняка самая скромная! – с веселой улыбкой подхватил Николай. – Впрочем, ты права. Тебе действительно нет равных, но это все равно не повод жертвовать всей своей жизнью.

– Николай, да ведь балет – это не просто танец. Это образ жизни, это искусство, это часть твоей души, это религия!

– Анна Петровская, ты настоящая сумасшедшая, но я невзирая ни на что тебя люблю! – Слова вырвались у Николая сами собой, и он в ужасе поднял взгляд, но Анна ничего не сказала. Она тоже понимала, что это произошло случайно, против его воли, и решила просто не обращать внимания.

Тем временем валивший в течение целых двух дней густой снег прекратился, и они вышли в палисадник возле дома, где Анна не удержалась и стала кидать в Николая снежками. Он не находил слов, чтобы описать свое счастье. Николай обожал ее по-детски открытый живой нрав, с которым удивительным образом сочеталась взрослая целеустремленность и преданность тому, во что она искренне верила. На свете больше не было такой замечательной девушки, как Анна. И когда Николай наконец распрощался с нею и отправился домой, чтобы привести себя в порядок после ночного дежурства, оба с радостью отметили прежнюю легкость, вернувшуюся в их отношения. Тучи, омрачившие в последние дни их дружбу, рассеялись почти без следа, и снова засияла надежда, что им удастся выдержать добровольную епитимью, наложенную Анной. На протяжении следующих недель ничто не нарушало размеренного течения времени, и оба считали, что их вполне устраивает заключенное соглашение.

Николай появлялся в ее домике не реже двух раз в день, а когда мог, то и чаще. Он оставался у Анны то на обед, то на второй завтрак, а иногда приходил с самого утра. Погода сильно испортилась и не располагала к прогулкам, а потому они предпочитали проводить время в гостиной. Правда, к концу января выдавалось все больше ясных дней.

Здоровье Анны неизменно крепло, хотя говорить о возвращении в школу было еще очень рано. И девушка больше не торопила события. В свое время она позволила мадам Марковой уговорить себя уехать на месяц, однако Николай настоятельно повторял, что ей следует отдыхать до марта, а то и до апреля. В очередном письме Анна сообщила своей наставнице, что согласна еще пожить в Царском Селе. Мадам Маркова только порадовалась такому благоразумию. Императрица также была довольна. Им было приятно общество юной балерины.

Великие княжны непременно заглядывали к ней на чай, когда освобождались от уроков и работы в госпитале. А Алексей проявил себя заядлым картежником. Он освоился с Анной настолько, что давно считал ее чуть ли не членом семьи. И именно он заявил, что Анне обязательно следует присутствовать на балу, который первого февраля устраивают его родители. Из-за войны во дворце уже позабыли, когда в последний раз танцевали на балу. А императрица очень жалела своих дочерей, столь самоотверженно трудившихся на благо раненых. Девушки ухаживали за солдатами не покладая рук и так мало отдыхали, что государыне не стоило большого труда убедить своего царственного супруга дать согласие. Этот бал наверняка поможет великим княжнам поднять настроение и набраться новых сил. Алексей единым духом выложил новости Анне, после чего отправился к матери и заявил, что желает пригласить их гостью на бал.