Лоенгрин, рыцарь Лебедя - Юрий Никитин

Сэр Перигейл проворчал:

– Напрямик – это через лес, а потом по топкому болоту?

– Я знаю все пути, дороги и даже тропки, – заявил сэр Торбьен Олсонторн гордо. – Уверяю вас, доблестные друзья, лес – это не совсем лес, а так, лесок, а через болото пройдем по краю, замочив только копыта!.. Да и то не свои, не хмурьтесь, сэр Перигейл, а всего лишь конские, их не жалко!

Рыцари заржали, как здоровые молодые жеребцы, шутки всегда нравятся, с нетерпением посмотрели на молодого герцога.

Лоенгрин махнул рукой.

– Доверимся сэру Олсонторну. Я тоже предпочитаю прямые дороги.

Через лес уже не мчались, деревья постоянно перегораживают дорогу, Лоенгрин увидел, как над дорогой впереди с истошными криками носится стая птичек, а когда приблизились люди на страшных лохматых конях, птицы с жалобным щебетом отлетели в сторону и расселись на нижних ветках деревьев.

Лоенгрин присмотрелся, натянул повод и вскинул руку.

– Всем стоять!

Рыцари поспешно остановились, многие опустили забрала, укрылись за щитами и выхватили мечи.

Лоенгрин покинул седло, вышел вперед, присел к самой земле. Все видели, как он протянул руку и поднял в ладонях крохотного птенчика, еще голенького, такие часто выпадают в грозу, когда сильный ветер раскачивает деревья и подбрасывает ветви.

– Бедный, – сказал он растроганно, – что ж ты, глупышка…

Перигейл крикнул:

– Без перьев? Такие не выживают.

– К сожалению, – ответил Лоенгрин. – Но этот выживет.

– Ваша светлость?

Лоенгрин не ответил, посадил птенчика в сумку на поясе и, подойдя к дереву, начал ловко и довольно быстро взбираться наверх. Рыцари переглядывались, не дворянское это дело, только дети простолюдинов лазают вот так, обчищают птичьи гнезда…

А он все поднимался и поднимался, пока не достиг гнезда на ветке с толстой развилкой в виде рогатины. Птицы снова подняли крик, там в гнезде оказался еще один, уцелевший.

Лоенгрин осторожно положил рядом с ним выпавшего птенчика и начал быстро спускаться.

Нил подвел коня, улыбка во весь рот, сказал почтительно:

– Вы лазаете по деревьям, как кошка, ваша светлость!

– Все необходимо, – сказал Лоенгрин. – А если нужно посмотреть за подходом войск неприятеля?

Нил сказал с той же улыбкой:

– Посылают простых лучников.

– Не все ездят отрядами, – возразил Лоенгрин и поднялся в седло. – Все, можно двигаться дальше!

Перигейл подъехал через некоторое время, долго помалкивал, наконец обронил:

– Для паладина так важно спасать даже воробышка?

– А тебе его не жалко? – ответил Лоенгрин вопросом на вопрос.

Нил промямлил смущенно:

– Жалко… Но и останавливаться как-то неловко. Подумают, что… А то и вовсе скажут.

– Но я же остановился!

– То вы, а то я.

– А в чем разница?

– Побил бы я Тельрамунда, – пробормотал Нил завистливо.

Сэр Диттер Кристиансен в нетерпении выехал вперед и оттуда ликующе заорал:

– Ну, что вам говорил сэр Торбьен?.. За этим холмом уже начинаются владения графа Гердвина.

– А замок скоро? – поинтересовался Лоенгрин.

– И замок во всей красе на виду, – пообещал сэр Диттер Кристиансен. – Он вам понравится, я почему-то уверен.

Кони с разбегу взбежали на холм, Лоенгрин натянул повод, сразу охватив взглядом зеленую долину с тремя селами, двумя озерами и круглым, как тарелка, прудом, поля, сады и, главное, замок.

Как и сказал сэр Диттер, Лоенгрину замок понравился. Прежде всего отсутствием претензий, украшений и всего такого, что отвлекало бы мужчину от его призванности в этот мир Богом.

Крепостная стена из массивных каменных глыб, за нею поднимается сам замок, видны две башни справа, такие же серые, массивные, вечные и несокрушимые, и все это на зеленом холме, где отчетливо выделяется гранитное основание.

Дорога в замок, как и водится, идет вдоль крепостной стены, так что, кто бы ни попытался ею воспользоваться, будет все время под прицелом. Ворота укреплены против возможных атак, а тараном не вышибить, пришлось бы бить под острым углом снизу вверх…

Сэр Шатерхэнд сказал с сожалением:

– Да, этот замок нам не по зубам… Предлагаю напасть на землю сэра Харальда.

Сэр Харальд вскинулся обиженно:

– Почему на мою?

Шатерхэнд пояснил:

– Во-первых, она рядом, вон за речкой. Во-вторых, у вас там сейчас весь гарнизон распущен… А самое главное, вот мы собрались для хорошей драки, так что же, никого не разорим, не убьем, не спалим?

– Хороший замок, – подтвердил Лоенгрин. – Чувствуется, хозяин очень любит воевать.

– Дадим ему такую возможность?

– Нет, – отрезал Лоенгрин. – Брабант – наш дом. Никаких драк в доме! Со своими.

Торбьен Олсонторн сказал негромко:

– Думаю, нас уже заметили.

– Тогда вперед, – велел Лоенгрин.

С холма понеслись с гиком и свистом, гривы и хвосты развеваются по ветру, кто-то выхватил от избытка чувств меч и размахивал над головой.

Ближе к подножию холма Лоенгрин вскинул руку, все начали придерживать коней. Сэр Перигейл кивнул Нилу, тот вытащил из чехла на перевязи большой рог и поднес к губам.

Сильный и чуть хрипловатый рев пронесся над долиной, ударился в стены замка, вернулся приглушенным эхом.

На стене появились люди, через некоторое время ворота распахнулись, выехали с полдюжины всадников, все в доспехах, даже шлемы напялили, хотя забрала пока подняты.

Сэр Перигейл пробормотал:

– Они готовы к войне…

– Пока только демонстрируют, – возразил сэр Шатерхэнд, – что готовы!

– В самом деле готовы, – сказал сэр Перигейл. – Бывают такие… им только дай повод подраться. Как вон сэру Харальду соблазнить жену соседа, так этим – скрестить мечи. Что делать будем, ваша светлость?

Лоенгрин произнес в некоторой растерянности:

– Не знаю… Посмотрим, что они скажут.

Сэр Диттер сказал угрюмо:

– Да всем понятно, что скажут…

– Мне пока непонятно, – возразил Лоенгрин ясным голосом. – Надо все-таки выслушать.

Все умолкли, а всадники приблизились, остановили коней на расстоянии пяти шагов.

Глава 2

Вперед выехал крупный мужчина, очень уверенный в себе и с властными манерами. Безошибочно выделив в качестве вожака Лоенгрина, он остановил коня перед ним, хотя Лоенгрин не припомнил, чтобы когда-либо его видел.

– Граф Гердвин, – назвался он снисходительно. – Кто вы и чего прибыли?

– Герцог Брабанта, – ответил Лоенгрин, – мое имя вам должно быть известно. Как и мои полномочия. На вас поступила жалоба, что вы угнали стадо у соседа, а у другого отняли большой участок земли с деревней. Довольно рискованно, я бы сказал.

Граф нагло прищурился.

– Это почему?

– Задираться с двумя опаснее, чем с одним, – ответил Лоенгрин. – Я предлагаю вам немедля вернуть стадо и уплатить штраф… скажем, в двойном размере цены коров. То же самое сделать и в отношении другого соседа.

Граф расхохотался:

– Да ну? Прямо вот так?..

Лоенгрин кивнул:

– Да, прямо так и сейчас.

Граф захохотал громче:

– А если нет?

Лоенгрин оглянулся, крикнул сэру Перигейлу:

– Приготовьте гонцов к нашим вассалам. Замок графа Гердвина нужно будет взять, всех убить. Кроме челяди.

Граф отшатнулся, глаза стали огромными, всмотрелся в серьезное лицо молодого герцога.

– Вы говорите так, – сказал он с недоверием, – словно в самом деле готовы сотворить такое!

– Я это сделаю, – ответил Лоенгрин. – Всех убьем, а замок велю снести. Камни раскатим, крестьяне разберут на свинарники. На холме же будут пасти овец. Я почти уверен, что, когда в Брабанте увидят вашу голову на пике, больше никто не захочет смуты в герцогстве.

Граф охнул:

– На пике?.. Что за варварство!

– Почему? – удивился Лоенгрин. – Я сам ее повезу. Вы нигде не были дальше Брабанта, не знаете, как мир широк? А ваша голова на пике, если честно, не очень-то и удивит народ.

Граф некоторое время смотрел в чистое светлое лицо молодого паладина, ни тени сомнения на нем, а в глазах абсолютная уверенность в своей правоте святого воина, которому дано Господом право казнить и миловать. И, главное, абсолютно ясно, что так и сделает, молодые все жестоки и уверены, что знают, как за один день навести порядок во всем мире и сделать всех счастливыми.

– Ваша светлость… – произнес он с ужасом.

– Граф? – ответил Лоенгрин ясным и чистым голосом человека, творящего только добро и несущего свет.

Рыцари за спиной Лоенгрина все время молчали, а теперь и вовсе застыли, когда граф грузно слез с коня, преклонил колено и покорно опустил голову.

– Ваша светлость, – произнес он не своим голосом, – прошу простить меня и пощадить мой замок и моих людей. Дьявол меня попутал, раздул гордыню! Я обязуюсь вернуть все похищенное и отнятое, выплатить штраф, а также дать подарок церкви, чтобы помолились за мою грешную душу.

Лоенгрин молчал так долго, что даже Перигейл уже начал думать, что молодой герцог все-таки предпочел бы снести замок начисто, наконец Лоенгрин проговорил негромко: