Только для тебя - Ханна Хауэлл

– Ты не очень близка со своими замужними сестрами?

– Не так, как мне бы хотелось, – призналась Саксан. – Они вышли замуж и покинули семью, когда я была еще маленькой. В Вулфшед-Холле они бывают нечасто.

– Сколько у них детей?

– Сейчас посчитаю. – Она слегка нахмурила лоб и отмахнулась от мухи, кружившейся над медом. – У Тины трое, и она ждет четвертого. У Тьюсдей двое, но она собирается иметь троих. – Саксан бросила на Ботолфа озорной взгляд. – В первые годы их брака ее муж часто бывал в отъезде.

– Куда же он ездил?

– На битвы. Где-нибудь всегда есть какие-нибудь битвы. – Она нахмурилась. – Боюсь, что этот союз был омрачен чем-то в самом начале, но не знаю, чем именно. И никогда не расспрашивала. В конце концов, если и были какие-то неприятности, Тьюсдей, наверное, не хотелось бы о них вспоминать.

– Но сейчас ведь все хорошо?

– Очень хорошо, если судить по тому, что они все время целуются. – Саксан закатила глаза в притворном негодовании, и Ботолф захохотал.

– Они все такие светленькие? – спросил он, дотрагиваясь до ее толстой косы.

– Нет. Муж Тьюсдей темноволосый. Оба ее сына тоже темноволосые. Теперь она надеется, что родится дочь.

– А Тина?

– Ну, у ее мужа рыжие волосы. Старший сын и дочь тоже рыжие, а младший сын – блондин.

Ботолф сделал большой глоток меда. В уме он произвел быстрый подсчет. Ее сестры имели пятерых детей, из них сыновей четверо. У ее матери из девяти детей было пять сыновей. Эти цифры говорили о многом. Граф жаждал иметь сына, чтобы его земли и в дальнейшем принадлежали Лавингтонам. Однако Саксан не должна знать, к чему он клонит, и считать это единственной причиной его интереса к ней.

Тина и Тьюсдей, несомненно, доказали, что Тодды – клан с высокой рождаемостью, но радость по поводу предполагаемой плодовитости Саксан граф постарался держать при себе. Ему не нравилось смотреть на женитьбу так, словно он выбирал коробу или овцу. Но что делать? Ботолф не мог дольше закрывать глаза на то, что род его вырождался.

– A его братья еще не женаты?

– Нет. Хантер был помолвлен два года назад, но она оказалась сучкой. Это глубоко ранило его чувства, – добавила Саксан, сжимая кулачки.

Ботолф тихо сказал:

– Может быть, она любила другого?

– Думаю, это Хантер понял бы и простил. Ну, со временем. Но нет, эта женщина любила только себя и… – Она вздохнула и покачала головой. – Нет, я не должна произносить этих слов. Настоящей леди не подобает ругаться, а ваша мать старается сделать из меня леди.

– Я могу догадаться, о чем ты промолчала. Моя жена была такой же, – признался Ботолф, удивляясь собственной откровенности.

Саксан устремила на него долгий взгляд. На нее нахлынули воспоминания о его жарких поцелуях, о его тяжёлом теле, прижимавшемся к ней. От этих греховных мыслей она покраснела и пробормотала отвернувшись:

– Она, наверное, была очень жадной. Ботолф с трудом удержался, чтобы не поцеловать ее.

– Саксан, ты чудо!

Улыбка тронула ее губы, но она тут же посерьезнела.

– Жена говорила, что любит вас?

Ботолф посмотрел на их сплетенные руки и ответил:

– Нет, хотя я верил, что любит.

– Легко верить тому, во что хочешь верить. В некотором роде она была к вам добрее, чем Элайн к Хантеру. Та клялась моему бедному, одураченному братцу в вечной любви, осыпая его сладкими обещаниями и нежными словами. Она стремилась ослепить его, и некоторое время он действительно был ослеплен. Однако она стала слишком наглой, слишком уверенной в том, что владеет его сердцем. Голоса других, имеющих глаза и уши, вскоре зазвучали слишком громко, чтобы их можно было не замечать. Но она хорошо играла свою роль, и он сомневался в ее неверности вплоть до того дня, когда застал ее с сыном кузнеца. Элайн постаралась представить все как изнасилование и была готова пожертвовать жизнью этого парня, чтобы спасти собственную. Тогда Хантер расстался с ней.

– Хантер удовлетворился тем, что просто прогнал ее с глаз долой, но мне этого было недостаточно.

Саксан покачала головой:

– Она очень обидела его и нанесла удар нашей семье. Эта рана, слава Богу, затянулась, но тогда была свежей. Я хотела сделать так, чтобы она не могла причинить зло какому-либо другому человеку, но Хантер узнал о моих планах и остановил меня.

– Что же ты хотела сделать?

– Изуродовать ее, чтобы она не могла пользоваться своей красотой во зло.

Ботолф понимающе кивнул:

– Я часто хотел так же поступить с моей женой Элис.

– Это грустная тема для разговора, – заметила Саксан. – Вы думаете, мой брат скоро приедет?

– Да, – ответил Ботолф и завел разговор о постоянных стычках между Шотландией и Англией у пограничного городка Бервик.

День уже клонился к закату, когда они, возвратившись в Регенфорд, обнаружили, что лорд Хантер Тодд и его близнец Рок уже прибыли. Глядя, как Саксан с возгласом восторга бросилась в объятия Хантера, а потом Рока, Ботолф почувствовал легкую ревность.

Прошло несколько часов, прежде чем он смог остаться с Хантером наедине в своем кабинете. Графа не удивило, что Хантер попросил разрешения присутствовать при их беседе и Року. Наблюдая за Питни и Саксан, Ботолф начал понимать глубокую связь, существующую между близнецами. Однако его немного выбила из колеи перспектива беседы с двумя золотоволосыми сероглазыми мужчинами, чья мужественная красота произвела впечатление даже на его мать.

– Наша служба королю окончена, милорд, – объявил Хантер, садясь напротив Ботолфа. – Мы к вашим услугам.

Ботолф наклонился вперед, положив локти на полированный стол.

– Мне нужны не ваши услуги. Я пригласил вас сюда, чтобы поговорить о вашей сестре.

– Милорд, то, что произошло в трактире «Кабанья голова»…

– Забудьте об этом. Я хочу взять Саксан в жены. – Он улыбнулся, увидев изумление на их лицах, которое они тут же постарались скрыть. – Вы удивлены?

Хантер кивнул:

– Мы всегда были вассалами лордов Регенфордов.

– Король только вчера прислал мне свое одобрение, – заверил их Ботолф.

– Понятно. А что говорит наша сестра?

– Я еще не обсуждал это с ней. Хотел сначала послушать, что скажете вы, ее опекуны.

– Не в обычаях Тоддов много говорить по поводу брачных дел. Наверное, некоторые люди считают нас ненормальными, но мы, как правило, предоставляем нашим женщинам свободу выбора.

– Да, я слышал, но в семье, где вырос я, принято сначала говорить с королем, а потом с родственниками женщины. Я был бы хорошим мужем, – добавил Ботолф без обиняков.

– Но будете ли вы хорошим любовником? – вполголоса спросил Рок, смутившись, когда Ботолф удивленно взглянул на него.