Барон и Звезды - Джон Кризи

– Оставьте Мари-Франсуазу в покое! Ей нужно выплакаться.

Несколько минут в залитой солнцем комнате не слышалось ничего, кроме всхлипываний Мари-Франсуазы. Мужчины молча курили. Наконец девушка подняла голову.

– Простите меня, мистер Мэннеринг!

– Кого вы так боитесь, девочка?

Она широко открыла испуганные глаза.

– Двух мужчин, которые следили за мной в тот день... и они же пытались меня похитить...

– Тогда почему вы не обратились в полицию? Вас бы защитили.

– Потому что вы правы: они заставят меня говорить правду и узнают, что мы с Ричардом видели Звезды, перед тем как они исчезли. Я не хочу, чтобы Ричарда посадили в тюрьму... и сама не жажду туда попасть.

В первый раз Джон поверил, что она говорит совершенно искренне.

– Вы знали, что ваш отец несет мне поддельные бриллианты?

– Неправда. Он показывал нам их перед завтраком. Это были настоящие. Правда, Дики?

– А вы не знаете, у него были другие покупатели?

– О да, трое!

– Трое? – Джон с интересом нагнулся к девушке. – И вы знаете их имена?

– Да. Галлифе в Париже, Дидкотт в Нью-Йорке...

Мэннеринг быстро соображал: Галлифе, скупщик с такой же репутацией, что и Леверсон, он честный человек, Дидкотт, богатейший американский коллекционер... Они не могли украсть Звезды...

– А третий?

– Третий живет в Лондоне, он очень не понравился отцу. Отец его выгнал. Зовут этого человека Гарстон.

Вот уж чего Мэннеринг никак не ожидал!

– Почему у вас такой ошарашенный вид? – спросила Мари-Франсуаза. – Меня просто бесит, что у всех мужчин, которых я вижу в последнее время, совершенно обалделые физиономии.

– Вероятно, это от того, что вы на них смотрите, – улыбнулся Джон. – Значит, ваш отец знал Гарстона... А вы уверены, что он не продал ему Звезды?

– Абсолютно. Повидав этого господина, отец заявил, что не хочет отдавать бриллианты Марии Антуанетты в руки какого-то выскочки и предпочитает продать их вам, пусть даже гораздо дешевле...

– Понимаю, – сказал Джон, хотя на самом деле понимал все меньше и меньше.

До сих пор он смутно надеялся, что Звезды похитил какой-нибудь отвергнутый ла Рош-Касселем покупатель. Но Гарстон накануне вечером признался Бид о, что у него была лишь одна Звезда... Оставалось только единственное правдоподобное предположение: кто-то в окружении Грюн-фельда ведет двойную игру и, воспользовавшись убийством ла Рош-Касселя, поручил Гарстону продать один бриллиант. Но, надо полагать, мало кто из подручных Грюнфельда посвящен в планы главаря. Конечно, Минкс, Лаба и еще, быть может, Арамбур...

Мари-Франсуаза, сидя перед зеркалом, пыталась уничтожить следы слез. Одним взмахом гребня они привела в порядок белокурые кудряшки. Клайтон, с блаженной улыбкой стоящий возле трельяжа, рассеянно поигрывал кистью большой красной сумки. Девушка нетерпеливо стукнула его по пальцам.

– До чего же вы действуете мне на нервы!

Джон счел нужным вмешаться.

– Теперь остается выяснить, как мы с вами поступим, Мари-Франсуаза... Самым разумным решением было бы пойти в полицию... но мудрость и вы...

– Я не пойду в полицию! Не хочу рассказывать о поступке своего отца, – ответила, краснея, девушка.

И Мэннеринг не усомнился в ее искренности.

– В любом случае здесь вам оставаться нельзя.

– Почему?

– Потому что я против, вот и все.

Мари-Франсуаза смерила его недобрым взглядом, но, смирившись, промолчала.

– Я отправлю вас к одной очаровательной женщине. Вы составите ей компанию. Готов биться об заклад, что вы прекрасно играете в теннис.

– Да, в самом деле очень хорошо, – без ложной скромности ответила Мари-Франсуаза.

– Что ж, значит, решено: поедете к мисс Фаунтли. Вы ее уже видели...

– Молодая женщина в белом? Она мне очень понравилась. И прекрасно одевается для англичанки. Ведь ее платье – модель от Баленсьяга, правда?

– Об этом, моя дорогая, вы сами спросите мисс Фаунтли.

– Но она же в Лондоне! Я не хочу туда возвращаться!

– До чего же вы быстро закипаете! Ее нет в Лондоне. Я ее отправил на травку, в родительский замок, этакий очаровательный домишко комнат на тридцать... Вы никому не помешаете и сможете всласть поболтать с Лорной о тряпках. Она страстно интересуется этим вопросом, хотя ни за что не признается в таком грехе.

– Я отвезу вас, – сказал Клайтон.

– Нет, вы повезете меня в Лондон. А Мари-Франсуаза поедет с двумя очаровательными молодыми людьми, которые ожидают ее внизу.

– Что? – покрасневший и раздосадованный Клайтон больше, чем когда бы то ни было, напоминал задиристого петушка. – Мари-Франсуазу ждут внизу? Я не понимаю!

– Не имеет значения, – спокойно ответил Джон и повернулся к девушке. – Вы готовы?

– Но у меня вообще ничего нет!

– Чепуха, Лорна найдет все необходимое.

До Кламтона наконец дошло, в чем дело.

– Вы хотите сказать, что за нами всю дорогу следили какие-то ваши знакомые?

– Вы очень проницательны!

– Ну знаете!

– Это вас научит никогда не убирать зеркальце в машине!

Тем временем Гарстон с радостным изумлением принимал Минкс, явившуюся к нему в огромной шляпе, украшенной цветами.

– Ты не нальешь мне виски, дорогой? – спросила она, снимая голубые перчатки в тон отделке платья.

– Все, что тебе угодно!

– Только не такое крепкое, как пьешь сам! Кончится тем, что ты заболеешь от пьянства, – с великолепной наигранной наивностью заявила Минкс, и Гарстон рассмеялся.

Они удобно устроились на диване.

– В Ламбете все в порядке?

– Конечно.

Гарстон не сумел сдержать облегченного вздоха, но Минкс, казалось, ничего не заметила.

– Лью в прекрасном настроении...

– У тебя не было с ним осложнений... из-за меня?

– Что ты! Он думает, мы просто друзья. – Минкс презрительно рассмеялась. – Как он говорит сам, мужчины – идиоты.

– И однако он чертовски хорошо информирован. К примеру, тут же узнал, что я купил Звезду...

– Не может быть!

Минкс была прекрасной актрисой, и Гарстон, не отличавшийся особой проницательностью и к тому же сильно влюбленный, поверил в искренность ее удивления.

– Как же ему это удалось? Но знаешь, Мэтью, ты наверняка сам виноват – очень уж любишь поболтать! Тебе следовало бы держаться осторожнее. Мне кажется, ты чем-то озабочен и плохо выглядишь. Что-нибудь случилось?

– Да... небольшое приключение... этой ночью у меня был гость... Ты ни за что не догадаешься, кто!

– Готова биться об заклад – женщина, – с очаровательной гримаской сказала Минкс.

– А вот и нет! Барон!

– Какой барон?

– Да грабитель же! Когда в Лондоне говорят: "Барон", уверяю тебя, комментарии не требуются... Я, конечно, не стал сдавать беднягу в полицию... и отпустил на все четыре стороны!

На сей раз Минкс не пришлось разыгрывать удивления. Она слишком хорошо знала своего Гарстона, чтобы заподозрить его в благородстве и великодушии! Тщеславный, как павлин, Мэтью моментально бы возгордился поимкой такой важной птицы и ни за что не упустил бы случая покрасоваться. Стало быть, Барон освободил себя сам. И это он заставил Гарстона назвать адрес в Баттерси!

– Как это безумно интересно, дорогой! Расскажи-ка мне все подробно!

Минкс посмотрела на Гарстона с таким восхищением, что счастливый и польщенный поклонник тут же принялся излагать свою версию.

– Так это мерзавец Гарстон выдал наш адрес Барону, – задумчиво проговорил Грюнфельд. – А через час мне позвонил Мэннеринг. Более чем странное совпадение!

– Совсем не странно! – Лаба вдруг утратил всю свою невозмутимость. – Ваш таинственный Барон – не кто иной, как Мэннеринг, только и всего!

– Ты бредишь! Это невероятно!

– Почему? Такое предположение объясняет множество несообразностей: к примеру, Леверсона... Я вам уже говорил, в Мэннеринге есть что-то непонятное. Патрон, позвольте мне пошарить у него, уверен, я найду какое-нибудь доказательство, и вы убедитесь, что я прав.

– Идея недурна, – согласился Грюнфельд.

Он сидел на диване рядом с Минкс и машинально играл ее пальцами.

– Какая бессмыслица! – возмутилась молодая женщина. – Мэннеринг принят в самом лучшем обществе, всем известна его связь с дочерью министра...

– Это доказывает только, что он очень крепкий орешек, – упрямо сказал Лаба.

– Хорошо, что ты мне напомнила, Минкс... ты должен следить за мисс Фаунтли, Лаба. Если мы получим доказательство, что Барон – это Мэннеринг, то сможем шантажировать эту куклу сколько душе угодно. Ее отец сказочно богат.

– Но ведь меньше чем через сутки Мэннеринга не будет на свете!

– Вот и видно, что ты не знаешь женщин. Тем ревностнее она станет оберегать его память... Ты пойдешь вместе с Лаба, Минкс. Он оставит тебя у Мэннеринга, а сам побродит где-нибудь неподалеку. Постарайся выяснить, собирается ли Мэннеринг уходить из дома и когда. А лучше всего прихвати его с собой. Я не двинусь с места, так что потом приходи сюда. Да, чуть не забыл. Мэтью ни о чем не догадывается?