Лю - Морган Спортез

— Я говорил и повторяю, что мы находимся в концептуальной темноте, где, как утверждал Гегель, все кошки серы. Восток это Запад, социализм это капитализм, искусство это свинство, как пиццерии это прачечные.

Внезапно он стащил у меня с носа очки и сказал:

— Посмотрите на эту скатерть, какого цвета на ней квадраты?

— Красные, — ответила я.

— А теперь какого они цвета? — спросил он, снова надев мне очки.

— Красные!

Тут он совсем растерялся. Он сконфуженно втянул голову в плечи, сделал усилие над собой (он явно находил меня круглой дурой) и добавил:

— Нет, вы видите концепцию красного, потому что знаете, что они красные, но когда вы глядите на них сквозь свои черные стекла, то какими их видите?

— Черными, — ответила я. — Но это потому, что я знаю, что мои стекла черные?

— Оставим в покое метафизику, мы говорим о политике! Они черные, потому что стекла черные, а не потому что ты знаешь, что они черные! Точно так же театральная труппа показывает нам мир через стекла, которые Власть деформирует и красит на свой вкус, заставляя нас видеть то, что она желает, чтобы мы видели! Кант сравнивал человеческий разум и его структуры с парой очков, которые, будучи красными, все показывают нам в красном, а будучи синими — в синем. Разум Государства в нашем мозгу подменился человеческим разумом!

— Значит, социализм…

— Социализма не существует! Это оптическая иллюзия, которая предала своих отцов-основателей Маркса и Энгельса!.. А если проанализировать все это глубже, то можно сказать, что существуют два вида социализма, выдуманных двумя Марксами.

— Их было трое: Гручо, Гарпо и… и еще один братец, кажется, Зеппо!

— Тогда их было пятеро, включая Маркса (Карла) и мадам Маркс, его мать, которая не уставала повторять своему сыну: «Вместо того, чтобы писать „Капитал“, лучше бы ты его собрал». Современный социализм в его бюрократической форме на Востоке и капитализм на Западе на самом деле являются детищем мадам Маркс, матери Карла, о чем совершенно забыло большинство мыслителей-материалистов и в результате чего происходит вся эта жуткая путаница! И вот результат — везде царствуют деньги! А Белоснежка мертва…

— Белоснежка?

— Моя жена, так ее прозвал мэр.

— Меня тоже.

— Значит, вы кончите, как и она.

Он вынул из бумажника фотографию.

— Посмотрите, какой она была милашкой!

За тонкой блестящей пленкой на снимке я увидела, похолодев от ужаса, увидела без всяких иллюзий и без очков кантианского бреда рыжеволосую с расчлененной челкой, буравящую меня изумрудными глазами, полными иронии: «Маленькая шлюшка, — бросила она мне подмигивая, — объединившийся пролетариат сдерет с тебя шкуру — с тебя и твоих нанимателей!»

Затем месье Делли объяснил, что его жена собрала против мэра и его приспешников бесчисленное количество улик: поддельных счетов, бухгалтерских книг, счетов о переводах, непомерно раздутых балансов предприятий, явно не вязавшихся с документами, показывающими настоящую прибыль и настоящие расходы, не считая множества компрометирующих фотографий, самыми невинными из которых были порнографические, а самыми сомнительными — те, где мэр был в компании таких известных преступников, как месье Корлеоне, Сицилиец и японец Якуса. Потом месье Делли, как сеньор, посвящающий в рыцари молодого шевалье, положил мне на плечо правую руку и сказал:

— Бюрократы-капиталисты захотели сделать из тебя Жанну д'Арк этого города, его вдохновительницу, советчицу, богиню-хранительницу. Перейди в наш лагерь, встань на нашу защиту, и ты станешь нашим символом, нашим знаменем; мы пойдем за тобой, мы разрушим вместе с тобой цитадели врага и иерусалимские стены невероятной лжи. Товарищ Лю, становись на нашу сторону!

Он казался страшно возбужденным. Размахивая руками, с вытаращенными глазами, он говорил, говорил, говорил, и слово «товарищ» присутствовало в его речи нескончаемым лейтмотивом. Я не была ни его «товарищем», ни даже его подружкой, мы никогда не играли вместе в шары. А он предложил мне пойти к нему домой, в какой-то дальний квартал Незнаюкакогогорода, и показать все документы, которыми он располагал. Мой служебный «роллс», быстро проскочив рабочие кварталы, доставил нас на место. Он жил в жалком блочном домишке с крышей, крытой волнистым железом, среди маленького, окруженного проволочной оградой сада, где нас встретил лаем шелудивый доберман. Весь этот жуткий пейзаж дополнялся дымящими заводами. Что касается внутреннего декора, то, чтобы избежать нового описания в стиле Эрика Фишла, я скажу только, что обои с гранатовыми чашами, наполненными цветами, телевизор «Сони» и все остальное как две капли воды походило на квартиру моей мамаши (многоэтажка «Мермоз», авеню Жана Жореса).

Я спустилась с ним по темной, слабо освещенной желтой лампочкой лестнице в какой-то еще более темный проход, ведущий в комнату со сводчатым потолком, и вошла в нее. Дверь — железная — зловеще заскрипела и внезапно захлопнулась за моей спиной. Он закрыл ее на задвижку. И внезапно комната залилась неоновым светом. В тот же момент я услышала жуткий раскат хохота — хохота, который я хорошо знала.

— Сучка, теперь ты у меня в руках! — произнес голос СС.

СС, со скрещенными руками, выточенным, как у Керка Дугласа в «Тропинках славы», подбородком, голый, со старомодно выставленным членом и грязной саркастической улыбкой на губах, стоял прямо передо мной. Месье Делли, находившийся сзади, по-хамски обнял меня за талию и еще более по-хамски прошептал в ухо:

— Маленькая большевистская шлюха, я поймал тебя на крючок! Знай, что ты в руках СОИ[40] и тебе не просто будет выбраться отсюда. Выкладывай все, что знаешь и что мы еще не знаем, хотя мы многое о тебе знаем!

Он страшно больно ущипнул меня за зад.

— Вы что, легавый, а не революционер? И СС тоже легавый? А я-то думала, что он писатель!

— Дебилка, — сказал месье Делли, — если бы ты следовала диалектическому механизму моих рассуждений в ресторане, то поняла бы, что в этом перевернутом мире, где все поставлено с задницы на голову, Восток — это Запад, социализм — это капитализм, пиццерии — это прачечные, и поэтому революционер (он же писатель) может принадлежать к дому Легавых! То же касается и журналистов, художников, издателей, кинематографистов и так далее. Я уж не говорю о самых незрелых и самых прогнивших. Что, твой папаша, этот последователь Альтюссера, не научил тебя этому?!

Вскоре я очутилась на коленях, с голым задом, задранным кверху, связанная на стальном стуле, как художественная упаковка Христо, и под ударами кнута, которыми осыпал меня СС по причине «острейшей необходимости», стала читать его последнее измененное произведение: «Хвала практическому безумию» Канта. Первая фраза, которую я была вынуждена прочесть, звучала следующим образом: «Действуй так, как ты использовал бы человечество по отношению к самому себе и к другим, но не так, как многоразовую золотую зажигалку „Дюпон“, а как одноразовую шариковую ручку». И… трах, все мои долги, включая проценты, скопившиеся за те четыре месяца, пока меня не наказывали, посыпались на мой зад.

Я орала от боли, которую причиняли мне эти садисты-легавые, но мои крики не вырывались за толстые стены. Когда я вопила, ругалась, отбивалась, то заметила на полу, возле ножки моего стула для пыток, свои упавшие очки от Сони Рикел. В их темных стеклах на меня с ухмылкой смотрело мое отражение — рыжеволосая с расчлененной челкой: она, без сомнения, тоже была полицейской!

— Прекратите, мерзавцы! — во все горло заорала я. — Прекратите, или я вызову полицию!

Как видишь, Дик, я очень слабо разбиралась в диалектике. Разве я не была уверена, что полицейский и ЕСТЬ полицейский?

~~~

Чистый разум практичен уже сам по себе и дает человеку универсальный закон, который мы называем нравственностью.

10 июля

Я агент СОИ, Дик, в чем не осмеливалась тебе признаться. Поэтому я не разговаривала с тобой вот уже четыре месяца! Но сегодня мне нужно с тобой поговорить, высказать все, накопившееся на сердце. То, что я расскажу, есть, конечно, в многочисленных отчетах, которые я делаю полиции, но я ей совсем не доверяю. Она все перевирает! Поэтому я делаю здесь свой собственный частный отчет. Я принадлежу к правому крылу СОИ, тем, кто работает на оппозицию, которая в настоящий момент относится к правым, так как есть еще левое крыло СОИ, которое работает на левых, находящихся в настоящий момент у власти. Как существуют Восток и Запад, так существуют левые и правые. Левые выступают против капитализма и против правых; правые выступают против социалистов и против левых. Поскольку капитализм это социализм и наоборот, то не стоит ломать над этим голову!