Классный час 2 (СИ) - Тамбовский Сергей

Ладно, решил про себя я, о завтрашних проблемах я подумаю завтра, а пока надо пожрать чего-нибудь да телевизор что ли включить, сейчас же программа Время начнётся — вдруг что-то полезное узнаю. Пирамидку аккуратненько вынул из кармана, стараясь ни к чему не прикасаться, и положил её на верхнюю полку пианино. Откуда у тебя пианино взялось, можете задаться вопросом вы, и я вам отвечу — мать всю жизнь сама хотела выучиться нотной грамоте, но не сложилось, так она своего единственного сына в музыкалку отдала. Так я и проходил туда полных шесть лет, а пианино что… пианино прилагалось к музыкалке, благо проблем с этими инструментами в наших магазинах не было.

Соорудил бутерброд из завалявшихся в холодильнике ингредиентов, вскипятил чайник и выдвинулся к телевизору УЛПТ Чайка-4, как раз разгоревшемуся к началу программы «Время».

— Добрый вечер, дорогие телезрители, — сказала Анна Шатилова, — сегодня 6 октября и мы начинаем обзор новостей, случившихся в Советском Союзе и в мире.

Далее пошла нарезка, чего там случилось в мире, две трети из этого заняли, как вы сами понимаете, новые трудовые свершения строителей коммунизма, а оставшееся уж было про жуткие гримасы капитализма. Однако сразу по окончании этой нарезки Шатилова зачитала кратенькое информационное сообщение о внеочередном пленуме ЦК КПСС. А в нём кроме обычной словесной шелухи о руководящей и направляющей содержалась очень интересная информация об изменении расстановки в верхнем эшелоне власти.

— По состоянию здоровья и в связи с личными просьбами из состава Политбюро выведены товарищи Подгорный, Шелепин и Шелест, а на их место единогласно избраны товарищи Громыко, Гречко и Романов.

Ну а следом сразу пошли достижения хлеборобов (хотя год-то был засушливый и никаких особенных достижений не наблюдалось… по-моему в 72-м мы в первый раз должны купить зерно в Канаде) и доменные печи с шахтами. А вот Романов это любопытно… если мне не изменяет память, в той версии истории его избрали в состав Политбюро на 3-4 года позже.

Что за название, кстати, у высшего органа нашей власти — Бюро блин… на ум почему-то приходят такие обыденные вещи, как справочное бюро, бюро находок и похоронное бюро. Не говоря уж о том, что по первому замыслу это французское слово обозначало вид мебели, письменный стол с закрывающейся верхней крышкой. А как надо назвать коллегиальный орган, управляющий страной, спросите вы? Да тысяча разных вариантов — кабинет, совет, совещание, меджлис, наконец. А бюро это как-то… по-бюрократически что ли…

Больше ничего интересного в программе «Время» я не услышал, а по её окончании нашему вниманию был предложен второй почему-то тайм футбольного матча Торпедо-Москва — Динамо-Тбилиси. Это было чересчур, потому что первого тайма я не видел, да и советский футбол, если честно, в те времена представлял из себя печальное зрелище. Перещёлкнул на второй канал — там начинался музыкальный телефильм «Кола Брюньон» по Ромену Роллану. С Георгом Отсом в главной роли. Послушал минут десять, зевнул и выключил — классическая музыка меня всю жизнь в сон вгоняла…

-----

А утро началось с того, что у нас воду отключили. Холодную, а учитывая, что горячая вода в хрущевках изготавливалась из холодной с помощью газовой колонки, то никакой воды в квартире вообще не было. Взял эмалированное ведро, оно в ванной комнате наверно на этот случай имелось, и побрёл к водоразборной колонке — рядом с бараками их у нас несколько штук стояло. Там же ведь водопровод далеко не везде проведён был, вот барачные обитатели и ходили по воду с коромыслами. А теперь и нам пригодились эти штуки.

В очереди за водой (да, не я один такой умный оказался) повстречался с Ваней Красногоровым и вспомнил, что у него же папаша какой-то большой чин в Институте.

ЗАГС

ЗАГС

— Здравствуйте, Антон Палыч, — поприветствовал он меня, — у вас тоже воды нет?

— Как видишь, — покачал я ведром, — а у меня к тебе небольшой разговор есть.

— Слушаю, — весь превратился во внимание Ваня.

— Твой отец же какой-то начальник в нашем Институте?

— Точно, замдиректора по АХЧ, — подтвердил он.

— Тогда у меня небольшое дело к нему имеется — не устроишь встречу?

— В чём вопрос, конечно устрою, — обрадовался Ваня, что моё дело совсем не обременительным оказалось. — Прямо сейчас вот пойдемте со мной, он через десять-пятнадцать минут выйдет из дома, там и поговорите.

— А где ты живёшь? — уточнил я.

— Да через дом от вас, на другой стороне улицы только.

Очередь к колонке подошла быстро, и вот мы уже идём обратно. Я своё ведро оставил в кустах возле подъезда (не украдут же его в самом деле), и мы пересекли нашу улицу.

— Вон же он выходит, — обрадованно сказал Ваня, указывая на мужчину в хорошем костюме и шляпе, выходящего из дому. — Папа, это Антон Палыч, наш учитель математики, у него к тебе какое-то дело есть.

— Колесов? — подал он мне руку, — слышал-слышал… ничего мне объяснять не надо, а лучше сегодня… нет, сегодня уже не выйдет, завтра часов в пять подходи на проходную, там всё и обговорим.

— А можно со мной один мальчик придёт? — вспомнил я о просьбе Васи.

— Мальчик? Ну можно и с мальчиком, подходите оба — а я побежал, у меня смена начинается.

— Ну видишь, как всё удачно устроилось, — сказал я Ване, — спасибо тебе большое.

— Спасибо карман не тянет, — весело ответил он мне.

— Понял… — задумался я, — считай, что в кармане у тебя положительные оценки по моему предмету, так годится?

— Вполне, — залился он радостным смехом, а потом добавил, — ой, скоро ж первый урок начинается.

Я посмотрел на часы и понял, что времени осталось в самый обрез, только-только, чтоб воду занести и скорым шагом до школы добежать.

----

А после шестого урока вместо того, чтобы в загс выдвигаться, меня с Софьей зазвала к себе директриса и долго нудела на предмет нового метода обучения.

— Завтра крайний срок, когда мы ответ должны дать… ну то есть вы мне должны его дать, а я уж наверх оттранслирую.

— Оксана Алексеевна, — наконец взял я нить разговора в свои руки, — мы сегодня с Софьей Павловной идём подавать заявление в загс, так что можно уж о новых методах обучения мы завтра поговорим.

— Что, решились наконец? — улыбнулась она, — дело хорошее… ну идите в свой загс и это… на свадьбу пригласить не забудьте.

Софья переглянулась со мной и выступила с ответным словом:

— Так мы же, Оксана Алексеевна, совместно решили свадьбу не устраивать — времена сейчас трудные, поэтому есть такое мнение, что веселиться не время.

— Ну это дело ваше, — директорша надела очки, давая понять, что разговор закончен.

А мы собрали недопроверенные тетрадки в портфели и гуськом вышли из школы по подземному коридору.

— Паспорт-то не забыла? — спросил я у неё.

— С самого утра в сумку положила, — показала она мне этот документ. — А ты?

— Аналогично, — вытащил я серпастую книжечку из нагрудного кармана. — Фамилию менять будешь?

— Обязательно, — твёрдо ответила она, — что это за семья с разными фамилиями.

— Детей сколько заводить будем? — продолжил диалог я.

— Двоих, — ответила, подумав, она, — мальчика и девочку. Но не сразу.

— Буэно (хорошо), — отозвался я, — даже эспутендо (замечательно).

— Сабиа э те иба а густа (я знала, что тебе понравится), — выдала она такую сложную фразу, что я долго соображал, что это… но сообразил.

— А говорила, что тебя плохо испанскому научили, — только и смог ответить я.

— Еще два десятка расхожих фраз помню и всё, — сказала она, — а мы, кажется, пришли.

Да, это был он самый, отдел записи актов гражданского состояния Заводского района города Новокалининска о чём гордо сообщала чёрная доска с золотыми буквами рядом с дверью. А внутри была, как вы наверно уже и сами догадались, длинная очередь — родовое проклятие социалистического образа жизни.