Черный истребитель - Blackfighter

— Что вы думаете, господа офицеры, об этой операции? — вальяжно, словно на каком-нибудь салонном приеме, спросил Эскер. Но на явную провокацию никто не повелся.

— Думать — дело штаба, — с зевком сказала Ристэ, поднимая голову. — Наше дело — исполнять.

— Не согласен, — широко улыбнулся Эскер. — Разве от понимания офицером приказа не зависит успех его выполнения?

— Кого — его успех? Офицера или приказа? — вяло поинтересовался Истэ, большой любитель грамотной речи.

— Приказа, разумеется. Успешность выполнения приказа. Влекущая за собой успешность офицера, — вновь улыбнулся Эскер, и Кэсс подумала, что если он не перестанет улыбаться, как в рекламе средства для полоскания зубов, то рано или поздно получит стаканом по этим самым зубам. От кого-нибудь.

— Извините, но какое отношение понимание конкретного приказа имеет к мыслям об операции в целом? — подала голос Сэлэйн. Браво, подумала Кэсс. Очень правильно заданный вопрос.

— Разве конкретный приказ не нужно воспринимать как элемент общей операции и оценивать его с этих позиций? — хохотнул Эскер.

— Оценивать приказ? — задумчиво произнес Истэ Анки. — Что-то интересное вы изволите излагать, Эскер…

— А что, собственно? — засмеялась в голос Ристэ. — Берешь приказ, и ставишь ему оценку. Отличный приказ, или там удовлетворительный. Или неудовлетворительный… И идет он, бедный, к маме, и жалуется, что синюю галочку за контрольную схлопотал.

Тут уже рассмеялись все, включая Кэсс. Впрочем, она была предупреждена, что эсбэшник любит косить под дурачка.

— Какие-то пресные коктейли… — пожаловался Эскер, допивая свой бокал и глядя внутрь, словно пытаясь найти там клад.

— Обычные коктейли для боевой операции, — пожала плечами Ристэ. — Разрешенные.

— Увы, увы. Эх, отдал бы сейчас все за стакан хорошего, выдержанного коньячку…

— Коньяк — стаканами? — изобразила на лице «придворный ужас» Эрин, как будто не она в некоторых случаях могла пить его и стаканами, и из горла, да хоть из форменного ботинка — лишь бы наливали.

— Устали? — сочувственно поинтересовался Кэни, очень искренне и мягко. — Тяжки государственные заботы. Знали бы, где можно взять стакан коньячку — помогли бы. Но вы сами понимаете, боевая операция…

Кэн Алонна всегда восхищал Кэсс манерой в неприятных для него говорить мягко, ласково и заботливо, но так, что объект заботы быстро начинал чувствовать себя идиотом с диагнозом. Кэни вообще никогда не повышал ни на кого голоса, почти не ругался грубо — ему это было не нужно. Все свое отношение к какой-то проблеме он мог высказать и без этого. Тихо, не теряя своего редкостного обаяния — и внятно.

Так, подумала Кэсс. Про приказы поговорили, про выпивку поговорили, теперь про что? Про сочувствие к местным? И — угадала.

— Вы уже, кажется, столкнулись с местным гарнизоном? — вопросил Эскер, кивая бармену и забирая со стойки очередной бокал. Руки у него были достаточно длинными, и подниматься со стула не пришлось.

— Да нет, так, на горизонте помаячили… — с искренним огорчением сказала Ристэ.

— А хотелось бы подраться?

— А то! — так же искренне вздохнула Ристэ.

— Но… там ведь могут быть ваши однокурсники по летному училищу, знакомые? — слегка приподнимая брови, поинтересовался Эскер.

— А вот и посмотрим, кто лучше учился! — с хищной улыбкой опрокинула стакан Ристэ. Кэсс улыбнулась, опустив лицо к бокалу. Да уж, для таких бесед Ристэ Энгра была незаменима. Смесь фанатизма с агрессивностью — то, что надо.

— А вы, Кэсс, что думаете? — переключился на нее эсбэшник.

— А я не думаю, — спокойно сказала она, намеренно возвращая разговор к его началу. — Я выполняю приказы.

— И что же, вас совершенно не волнует, кто там, напротив? — с намеком спросил Эскер.

— Нет. Не волнует, — отрезала она. — А почему меня это должно волновать?

В голосе было чуть больше раздражения, чем Кэсс хотелось бы показать. Но дурацкие детские вопросы ее утомляли.

— Но ведь противником может оказаться кто-то из ваших друзей?

— У меня нет друзей среди бунтовщиков и изменников, — рявкнула она, прищуриваясь и ища глаза Эскера, но тот, как назло, смотрел куда-то в сторону.

— А у вас? — мило улыбаясь, поинтересовалась Эрин.

— Что — у меня? — вздрогнул эсбэшник.

— У вас есть друзья среди бунтовщиков и изменников? — с улыбочкой уточнила Эрин очень светским тоном. Кэсс подумала, что в словесной дуэли Эскера и Эрин Эррэс, если таковая случится, штаб-капитану Валлю удастся выдержать пять, от силы семь минут, дальше он будет с позором низвержен со своих высот туда, где ему самое место. На дно… Вот и сейчас он больше обратил внимание на интонацию и позу, чем на смысл вопроса, и на миг утратил нить беседы. Штаб-капитан Валль мог допрашивать аристократов, мог предъявлять им обвинения, решать их судьбы, но никогда не мог бы почувствовать себя не то что выше — равным.

— Что за вопрос… — проиграл очко Эскер, ибо улыбка с его лица сползла.

— Ну, вы так печетесь об их судьбе… — состроила глазки Ристэ.

Эсбэшник уже вполне взял себя в руки и улыбнулся ей в ответ.

— Думаю, что нет.

— А вдруг? — продолжила Ристэ, мило кокетничая. — Представляете, а вдруг там, в этом гарнизоне, сейчас сидит ваш коллега, одногруппник, родственник?

— Я сирота… — парировал Эскер.

— И неуч? — ляпнул Кэни, и Кэсс немедленно пнула его под столом ботинком.

— Почему — неуч? — удивился штаб-капитан, кажется, не обидевшись.

— Ну, родственников-то нет, а однокашников? — пояснила Кэсс.

— Враг Империи мне не однокашник и не коллега! — торжественно заявил Эскер.

— Какое удивительное совпадение взглядов… — негромко сказала Сэлэйн, и восьмерка пилотов в голос рассмеялась. Кэсс спрятала улыбку, вновь опустив лицо к стакану. Эскер сделал удовлетворенное лицо.

— А так и должно быть, господа! Предлагаю тост: за единство взглядов наших подразделений! — и поднял бокал.

На секунду зависла тишина, взгляды устремились к Кэсс. Она не стала ломаться, подняла в воздух, не чокаясь, стакан и провозгласила:

— За единство!

Поднося стакан к губам, она едва заметно звякнула кромкой стакана о зубы. Маленький знак «пью за совершенно обратное», принятый среди аристократов, которым нередко приходилось пить за что-то, за что пить не хотелось вовсе, и нужно было и продемонстрировать противникам согласие, и союзникам — свое истинное мнение. Так же поступили и остальные. Эскер, кажется, то ли не заметил, то ли не понял жеста. Или не подал виду, подумала Кэсс минутой позже. Не стоило обманываться в нем. Впрочем — пусть попробует придраться. Рознь между СБ и летным составом — традиция, и все претензии по этому поводу будут высмеяны даже его коллегами.