Хроники Реликта. Том II - Василий Головачев

– Ком-два-эс опер-приме! – донесся сквозь шумы эфира тихий голос комиссара наземной службы безопасности. – Только что выяснилось: три дня назад проконсул Габриэль Грехов посещал Чужую, использовав метро запасной базовой «гиппо» и ее машинный парк.

– Кого посетил? – не сразу понял Железовский.

– Чужан, роидов.

– Что он там не видел?!

– Сие нам неведомо, наблюдение за ним не велось, засекли его случайно. Примите к сведению. Отбой.

– Может быть, он и сейчас у них? – вслух проговорил Железовский, озадаченный сообщением.

– Вряд ли, – не согласился Демин. – Если только что сам не овладел секретом использования системы метро по опыту К-мигрантов. Он же все время был на глазах.

– Все да не все… данные по Грехову? – спросил Мартина комиссар.

– Есть сообщение, которое невозможно проверить ни по каким каналам, – отозвался компьютер. – Кто-то из людей Савича будто бы видел, как «пакмак» Грехова стыковался с серым призраком предпоследнего конвоя.

– А дальше?

– Дальше ничего. Ученый вернулся к своему занятию, уверенный в том, что все идет как надо. Но после этого момента проконсул ушел из зоны видимости, и никто его с тех пор не видел.

– Так, может быть, он проник в тело Конструктора?!

– Исключено, еще ни один конвой не прошел, все они превращаются в сгустки антиматерии и в конце концов частью аннигилируют, частью рассеиваются вдоль траектории Конструктора.

– Он наверняка в гостях у серого призрака, – сказал вдруг Демин. – Помните, ведь Грехов дважды встречался с призраками еще в самом начале эпопеи с Конструктором, сто с лишним лет назад?

– Не исключено, – пробормотал Железовский.

– Внимание! – перебил все разговоры координатор. – Конструктор в пределах гравитационной сферы Нептуна. По расчетам групп слежения, он пройдет на расстоянии в семьсот сорок три мегаметра от планеты. Время прохождения в контакте с полем планеты – три часа пятьдесят шесть минут. Включаю обзор на все экраны дежурного зала.

Оба руководителя режима ГО в Системе, как и все, кто желал видеть прохождение Конструктора мимо Нептуна, как бы оказались висящими в пустоте над гигантской планетой, всего в ста тысячах километров от ее пятнисто-полосатой пухлой атмосферы, скрывающей твердую поверхность – из металлического водорода – на глубине в четырнадцать тысяч километров.

– Дай логарифмический масштаб, – попросил координатора Железовский.

Вспыхнувшие белые линии отгородили часть «плоскости» изображения слева внизу виома, квадрат приобрел фиолетовый оттенок, и в его глубине развернулось условное изображение системы Нептуна: серо-зеленый сплюснутый сфероид планеты и семь его спутников – Тритон, самый близкий к ней и самый большой, Нереида – трехсотсемидесятикилометровый обломок камня, и пять небольших астероидов с диаметрами от одного до ста сорока километров. Вторгшийся в пределы системы конус Конструктора был розовым, и казалось, вот-вот врежется в кружок Нептуна.

Первым в поле гравитационных возмущений Конструктора попал седьмой спутник, обегающий планету по орбите радиусом в десять миллионов километров. На картинке с логарифмическим масштабом его светящаяся зеленая точка коснулась розового конуса и растаяла, прямая же передачи от видеозондов, следивших за движением пресапиенса, оказалась более содержательной: орбита его начала вытягиваться, превращаться в эллипс, разорвалась, и он устремился навстречу приближавшемуся гиганту, набирая скорость. Последний отрезок его пути, длившийся около десяти минут, напоминал лихорадочный танец мухи, попавшей в сети паука, и закончилось все тусклым фейерверком обломков – спутник был разорван приливными силами, рожденными перепадами физических полей вблизи поверхности Конструктора.

Затем та же участь постигла шестую луну, на которой недавно располагалась станция СПАС, Нереиду с ее тремя поселками исследователей Нептуна, и три пылевых полукольца, которые были буквально высосаны со своих орбит «пылесосом» Конструктора. Два средних спутника были выбиты с орбит и, набрав скорость и преодолев притяжение родной планеты, ушли в пространство по перпендикуляру к плоскости эклиптики.

Тритон, по размерам близкий к земной Луне, но обладавший разреженной азотно-метановой атмосферой, реагировал на прохождение Конструктора с тяжеловесной медлительностью, изменяя радиус орбиты с явной неохотой.

Однако его судьба оказалась не менее драматичной, чем участь малых спутников планеты.

Еще два века назад ученым был предсказан финал его пребывания на существующей орбите: постепенно теряя скорость из-за приливного взаимодействия, он должен был через несколько миллионов лет войти в зону Роша и разорваться под влиянием приливных сил, но момент этот наступил гораздо раньше. Тритон успел только-только подойти к «повороту за угол», чтобы скрыться за «широкой спиной» Нептуна, как вдруг его коснулось притягивающее поле Конструктора, масса которого равнялась двум десяткам масс Солнца.

Скорость Тритона начала катастрофически снижаться, а орбита – превращаться в траекторию падения.

Камеры видеозондов бесстрастно передали незабываемые картины: как неглубокий – в несколько метров – азотный океан Тритона стал собираться в две кипящие «опухоли» – по вектору, соединяющему Нептун и тело Конструктора; как по его поверхности раз за разом прошлись судороги приливной волны, разрывая толстую планетарную кору гигантскими трещинами, образуя дымящиеся горные складки и каньоны; как навстречу приближающемуся спутнику выпятился серебристый протуберанец атмосферы Нептуна, словно пытаясь оттолкнуть Тритон, удержать его от падения; как за считанные минуты серо-пыльный шар Тритона, окутанный серебристо-жемчужным волокнистым туманом, вонзился в толстую шубу атмосферы материнской планеты и пропал из глаз, оставив на прощание в месте падения огромный светящийся воздушный фонтан…

В небольших колодцах радарных виомов он был виден еще долго, погружаясь в атмосферу Нептуна, как чугунное ядро в воду, постепенно разогреваясь и теряя скорлупу внешней материково-океанической коры. Взорвался ли он, сплющился или расплавился при ударе о поверхность нептунианского океана, никто из людей не увидел не только из-за условий наблюдения, но и за отсутствием времени, только панцирные зонды, запущенные в глубины атмосферы планеты и защищенные от давления и вихревых течений, могли пронаблюдать за финалом драмы и сообщить о ней людям. А в том месте на теле Нептуна, где нырнул Тритон, разгорелось нежное зеленовато-голубое сияние, словно кто-то на поверхности включил прожектор и направил его луч в небо…

С самим Нептуном ничего страшного не произошло.

Воздушный фонтан – «салют» над местом гибели Тритона, как образно выразился Савич, превратился в колоссальный выброс длиной в два десятка тысяч километров: Конструктор буквально сдирал атмосферу с планеты, будто хотел увидеть, что там скрывается на ее поверхности, – но достичь тела пресапиенса не успел. И все же это было феерическое зрелище: окутанный шубой электрических сполохов, косматый шар Нептуна протянул в сторону грозного молчаливого пришельца искрящийся, пронизанный миллионами красочных радуг рукав, почти равный по толщине диаметру планеты, постепенно изгибающийся вслед за движением Конструктора. И за все время, пока Конструктор проходил мимо Нептуна, в эфире царило почти мертвое молчание: люди были поражены невиданным зрелищем, внушавшим трепет и суеверный страх масштабами явления; они еще раз воочию убедились, насколько превосходит Конструктор все те явления и процессы, свидетелями которых они были раньше.

Воздушный рукав сорванной атмосферы Нептуна перестал расти в длину и начал собираться в эллиптическое зеленовато-шафрановое азотно-метановое облако, пронизанное хрустальными волокнами молекулярного водорода.

Нептун заметно похудел, словно облысел, и стал издали твердым на вид, как бильярдный шар.

– Масса выброса три на десять в семнадцатой, – доложил флегматично Мартин. – Это примерно одна восьмая всей атмосферы Нептуна.

– Вряд ли мы его остановим, – впервые за четыре часа нарушил молчание Демин; голос его был хриплым, – шибко велик! Я видел, как он проходил по звездам – омега и ню Гиппарха, но это зрелище меня потрясло больше. Я по натуре воин, однако до сих пор мороз по коже!.. Неужели он неисчерпаем?

– Кто? – не понял Железовский, просидевший в кресле не шевелясь все это время.

– Фонд несчастий человечества. Обязательно висит что-то над головой, как дамоклов меч: то ядерная война, то звездная, то экологический кризис, то генетическое вырождение… только Конструктора не хватало!

– Внимание! – раздался голос координатора. – На монтажные бригады первого марсианского МСС в зоне «ничейной полосы» совершено вооруженное нападение! Есть жертвы!