Чара силы - Галина Романова

Головня горела плохо и больше жгла руки, но конские волосы, из которых был сплетен аркан, быстро задымились и затлели. Запахло паленым, а потом аркан резко ослаб.

Освободившись, Даждь бросился к Агрику. Один из их охранников лежал рядом — копытом его ударил о в висок. Вынув нож из руки мертвого кочевника, Даждь разрезал веревку на отроке и несильно кольнул его, приводя в чувство.

— Надо уходить, — приказал он, когда Агрик пришел в себя и захлопал глазами. — Им сейчас не до нас!.. Хорс!

Жеребец отозвался на голос, но Агрик отстранил руку Даждя.

— Погоди пока, — выдохнул он и встал. — Я должен…

— Да куда ты! Тут и без нас…

Но отрок, стиснув нож в кулаке, чуть пошатываясь, устремился в глубь становища.

— Эй! Держи! Держи чародея! — крикнул кто‑то.

Крик подхлестнул Даждя. Он бросился навстречу выскочившему Хорсу, одним прыжком взлетел в седло и погнал коня прочь. Вдогон ему полетел чей‑то крик, свистнула стрела, но золотистого коня окружили белые волки, прокладывая ему дорогу. Всадник вырвался из обезумевшего становища и во весь опор поскакал куда глаза глядят. Позади из. тучи пыли поднимался столб дыма.

Волки завыли. Оглянувшись, Даждь заметил, что к ним присоединился еще один, стремительно догонявший всадника. В зубах он нес Грааль.

— Ай спасибо, ласковый!

Свесившись с седла, Даждь протянул руку. Сделав рывок, как на охоте, волк поравнялся с Хорсом и разжал челюсти. Даждь едва успел подхватить чару и резко выпрямился. Как приятно было снова держать ее в руке! Не тратя времени, он засунул чару за пояс.

— Тарх! — догнал его пронзительный крик.

Даждь обернулся на скаку. Его нагонял, припав к шее невысокой коренастой степной лошадки, Агрик. Конек упрямился, пробовал выказывать норов, но отрок колол его ножом, заставляя слушаться.

Белые волки посторонились, давая возможность лошадям поравняться, и снова заключили их в кольцо. Трое волков скакали впереди, еще четверо по бокам, остальные, числом около десятка, растянулись сзади.

Опасаясь погони, беглецы поскакали прочь. Они приостановились только однажды — Даждь забрал из дупла меч, — и после этого уже не останавливались.

Лошади скакали нос к носу, как на скачках. Всадники чуть не касались стременами друг друга. Припав к гривам, они погоняли лошадей, но те и так летели на пределе сил. Остался и исчез позади лес, растянулась во все стороны степь, потом пошли балки и овраги, поросшие кустарником, и островки мелких рощ. А два всадника в окружении стаи белых волков все мчались куда глаза глядят.

Они сдержали бег коней много позже — когда выносливый степной конек Агрика стал хрипеть и ронять пену с губ. Лишь малый вес отрока спас коня от запала.

К тому времени день уже подошел к концу. Ветер разогнал облака, раскрасневшееся солнце на треть ушло под землю, и с низин наползли туманы. Смешавшись с ними, большая часть волков отстала, и только трое, вывалив языки, трусили позади всадников.

Лошади широко шагали по высокой росистой траве, сминая ее грудью. Откинувшись в седле, Даждь подставил лицо вечерней прохладе, чувствуя, как отступает напряжение и волной подкатывается усталость. Прикрыв глаза, он мысленным взором обратился назад — но до самого горизонта все было спокойно: погони за ними не было.

Даждь оглянулся на своего спутника. Агрик еле держался в седле, — отчаянно цепляясь за высокую луку и пошатываясь на каждом шагу. Отрока можно было извинить — события последних двух дней способны были выбить из колеи и зрелого мужа.

— Который год тебе? — окликнул Даждь отрока.

Агрик немедленно выпрямился и захлопал глазами.

— Семнадцатый на комоедицы[3] пошел, — молвил он виновато.

Даждь ободряюще улыбнулся:

— Устал небось? Отдохни — скоро сыщем подходящее место и заночуем. Погони за нами нет — им не до нас теперь. Дело было знатное. Ты доволен?

— Еще как! — улыбнулся гордо Агрик. — Я отомстил за всех… А Одорех — он мертв!

— Знаю, — кивнул Даждь. — Я видел — его сбила лошадь…

— Нет, — мотнул головой отрок. — Я нашел его там. Он лежал без памяти, и я… — Он показал бурый от крови нож. — Я перерезал ему горло!

В глазах Агрика при этом светился неподдельный восторг и гордость за свершенное, и Даждь, разглядев опасный огонек, покачал головой. Мальчишка пойдет далеко. Что‑то из него вырастет?

— И куда же ты теперь, Агрик? — как можно равнодушнее спросил он. — У тебя теперь две дороги — в дом твоего отца, что пуст ныне, или туда, куда и так шел…

— Позволь с тобой идти! — пылко перебил его Агрик. — Разреши служить тебе, копье и щит за тобой носить… Прими в выученики! Не могу я ни назад, ни вперед. В дом отца идти — там все мне до конца дней в глаза и за глаза тыкать станут: почто сам выжил, а прочих сгубил? Там ведь не только отца моего сгубили, но и братьев, и дядьев, и отцовых ближников, а я чужак… И к приемным родителям моим я не вернусь после того, что видел и пережил, — не будет уж мне спокойной жизни… Сделай милость, — взмолился он снова, — прими в выученики! Я вот и меч достал! — Он хлопнул себя по боку.

Глаза его смотрели умоляюще. Даждь смерил отрока пристальным взглядом и кивнул:

— Добро. Выучу тебя с мечом обращаться!

Агрик просиял и выровнялся, в седле.

От наполовину скрывшегося солнца протянулись багровые лучи. В их свете все вокруг казалось окрашенным кровью. С низины поднимались прохлада и сырость. Равнина звенела от песен сверчков. Лошади раздвигали траву, оставляя позади полосу медленно выпрямляющихся стеблей.

Белые волки проводили всадников до островка леса на вершине невысокого холма и повернули назад. Скоро их поглотил туман.

Агрик проводил их удивленным взглядом, а Даждь не обратил внимания.

Отрок оглянулся на витязя. Тот ехал спокойный и неутомимый, и Агрику вспомнилось все, что произошло в стане кочевников — странный голос гостя, его чара, что никак не хотела наполняться, потом призыв •— и пришедшие в ответ на него волки. Кочевники называли его колдуном и чародеем.

Господин мой, ты... ты бог? — вырвалось у него.

Даждь поднял голову, вздохнул и снова опустил глаза, глядя коню под ноги.

— Да как тебе сказать? — раздумчиво ответил он. — Надоело объяснять всем и каждому… Когда‑то, когда даже народа вашего на свете не было, тысячелетия назад, жил на этой земле народ. Целая страна, да не одна — страны с богатыми городами и селами… Люди того народа и умели столь много, что даже я представить не в силах. Их обычные знания нам нынешним, могут показаться сказкой, выдумкой, но это правда...

Я не ведаю точно, что за беда пришла в их земли но прекрасные города были сожжены, люди погибли, а немногие уцелевшие вынуждены были прятаться. Некоторые укрылись под землей, другие в пещерах, третьи и вовсе покинули страну и отправились в иные места. В числе последних были и мои предки.