Бывший сын - Саша Филипенко

«Здравствуй, мой родной! Прывiтанне, родны мой!

Я нисколько не сомневалась, что однажды ты прочтешь это письмо! Никогда-никогда! Да, правда, я всегда была уверена в этом! Лишь эта вера помогала мне. Только вера в то, что сейчас ты читаешь эти строки вслух, помогала мне жить.

Если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет. Но за меня не переживай! Правда, не беспокойся! Все в полном порядке! Ты, главное, не плачь и не грусти! Когда я умирала, — меня же уже не было! Бабушка твоя никогда не боялась смерти. Нет! Не было у меня этого страха. Не понимала я, наверное, чего мне бояться, что терять. Кроме тебя у меня и не было-то счастья. Я и так прожила очень долгую, счастливую жизнь. Правда-правда, я сейчас это пишу не для того, чтобы тебя успокоить! Нет, совсем нет, мой дорогой! Я действительно прожила очень счастливую жизнь, потому что у меня был ты. Жаль только, что я не смогла увидеть, как ты открыл глаза. Мне так интересно, сколько прошло времени. Сколько ты еще спал, мой дорогой? Год? Два? Сколько твоей бабуле не хватило? Ты так долго лежал в коме! Знаешь, иногда я была уверена, что все это исключительно из-за твоего упорства! Ты никогда меня не слушал! Ну да ладно, давай лучше разберемся, как теперь тебе жить. Во-первых, и это, по-моему, очень важно — не вздумай сердиться на своих родителей! Никогда! Все мы не идеальны! Кто знает, как бы мы себя повели на их месте (я прежде всего имею в виду твою мать), хотя и отчим твой тоже хорош!

По поводу денег не переживай. Я кое-что накопила для тебя. Сначала я думала написать в письме, где их спрятала, но потом подумала, что до тебя это письмо может прочитать кто-нибудь другой! Думаю, ты вспомнишь, где я всегда прятала деньги, и легко найдешь их. Если будут проблемы с деньгами, продай люстры, тебе они все равно никогда не нравились, но они настоящие, из самого что ни на есть настоящего хрусталя! Мать твоя, наверное, уже забрала себе все мои украшения и фарфор, но ты знай, что все это тоже твое и, если тебе понадобится, я все завещала тебе. Там серебряные ложки, хрусталь, два сервиза. Все это можешь смело забрать у матери назад. Даже если ты не будешь все это продавать, пусть стоит у тебя, дома.

Так, пойдем дальше… Сейчас мне главное ничего не забыть, а память у твоей бабушки уже совсем не та. Так на чем я остановилась? Ах да, на деньгах. Денег теперь мало, и тебе, скорее всего, придется очень тяжело, но ты, пожалуйста, держись, мой дорогой, ты старайся, не унывай! Тяжело сейчас всем, поэтому будь к этому готов. Самое главное — бедности своей не стыдись. Ты в школе любил одеваться лучше других детей, у тебя всегда были красивые вещи, майки, кроссовки, теперь этого не будет! Пообещай мне, что этого не будет! Ты не должен тратить все деньги на хорошую одежду, важно, чтобы ты правильно питался! Пойми, совсем не важно, как и во что ты будешь одет. Важно, каким ты будешь. А то, что у тебя будет простая одежда, то это совсем ничего! У всех теперь такая, и все это прекрасно понимают. По одежке уже никто не ценит. Поэтому, пожалуйста, на одежду не трать!

По поводу германтов — обязательно позвони им! Они приехали сразу после трагедии. Все эти годы они помогали нам. Пересылали нужные препараты, вещи, деньги. Мы с мамой всегда ревновали к ним, ты был маленький и, конечно, не мог этого понимать, но теперь все это совсем не важно. Все изменилось! Они стали частью семьи! Они тебе родные! Помни об этом! Люби их! Они хорошие — поверь, за эти годы у меня была возможность судить о людях, хотя судить и плохо. Судить — неправильное слово, правильное — делать выводы! Никогда никого не суди, дорогой — делай выводы. Обязательно позвони им — они будут рады. К тому же они действительно не чужие тебе люди!

Пошли дальше! Тетя Нора уехала в Штаты. Мы иногда созваниваемся. Я им не звоню, потому что дорого, но Нора сама мне звонит. Анита — их собака, чау-чау, — умерла. Уже там умерла, Нора говорит, что она очень плохо перенесла перелет, совсем там сдала и буквально через пару месяцев умерла, а Иосиф Абрамович ничего, держится, живет, хотя ему уже 91. Да уж, мы совсем старые стали. Жизнь слишком быстро прошла. Я и не заметила. Жизнь пролетает гораздо быстрее, чем годы, которые ты проспал. Ты уж поверь. Раз — и все. Так что ты времени не теряй, дорогой! Не трать его на всякую ерунду! На всякие там компьютерные игры и телевизор, ты лучше гуляй побольше, на концерты ходи и книжки читай. Смотри футбол! Я сама (когда остаюсь дома) иногда смотрю. Вернее, слушаю. У меня теперь зрение совсем плохое. Мне сложно смотреть, глаза очень болят, поэтому я включаю телевизор, поворачиваюсь к нему спиной, и просто слушаю. Я так все-все матчи слушаю, если только не остаюсь с тобой. Недавно супер был матч! Мальчики ух как играли! Я, правда, забыла, кто с кем… так сразу и не вспомню, но комментатор орал — сил нет! По поводу армии ты не беспокойся! Я собрала все необходимые справки — ты не годен! Так что в армию тебя не возьмут. Смело ищи работу. С университетом, к сожалению, будет сложно. Мне удалось получить справку лишь о неполном среднем образовании. Тебе нужно закончить школу. Любимый, с этим будет очень тяжело. Но тебе никто не поможет, поэтому ты должен справляться сам. И не думай о том, что ты старше остальных детей. Ты теперь гораздо умнее их и вообще сможешь сдать все экзамены экстерном. Так что не переживай. Просто возьми и сделай это! Ради меня, ради своей бабушки!

Если будет время — приходи ко мне на кладбище. Ты не смотри, что я теперь в земле лежу, под плитой. Плита, кстати, красивая — я уже выбрала все и оплатила, так что ты не переживай! Умирать, кстати, очень дорого стало! Все шутят об этом, крылатая фраза, но я сейчас серьезно, с полной ответственностью, любимый, говорю: если ты пенсионер и живешь один, то действительно очень дорого умирать!

Так что ты не смотри на то, что я под плитой. Это же все условности! Видишь, меня же сейчас нет рядом с тобой, а я разговариваю! Ты не волнуйся, я все услышу! Ты только говори, и я все-все из того, что ты мне будешь рассказывать, услышу! Ты, главное, приходи — очень я соскучилась по твоему голосу. Я ведь только ради того, чтобы однажды его услышать, и живу. Так что ты приходи ко мне. Не часто! Я понимаю, что у тебя будет много дел и, конечно, захочется на все посмотреть, все объездить, наверстать все. Я понимаю, что ты захочешь испытать все, что упустил, но это ведь все равно не повод бабулю свою забывать, ведь так? Я ведь не многого прошу. Я обязательно буду подавать тебе какие-нибудь знаки! Заодно и с предками своими познакомишься. Я лежу рядом со своими родителями — твоими прабабушкой Таней и прадедушкой Сашей. Помнишь, когда тебе было шесть лет, прадед сел учить тебя играть в шахматы? Ты сразу понял, как двигаются все фигуры, а он был человеком скрупулезным и тщательно показывал тебе все, на что способна та или иная фигура. Он очень долго показывал все возможные варианты, помнишь? Конь может пойти сюда и сюда, и сюда, и сюда. А ты все повторял: „Деда, да я понял, я понял“. В конце концов, он принял твою смекалку за неусидчивость и выгнал из-за стола. Ты, наверное, уже забыл эту историю, а я помню. Кстати, если захочешь, ты сможешь найти эти шахматы. Они в коробке. Я рассортировала все по годам. Твои вещи, газетные вырезки. Я, конечно, многого не нашла, но коллеги в академии помогли мне отыскать нужный материал в интернете. Так что ты сможешь все читать и вспоминать. Я детально описала тебе историю нашей семьи, двора, города и немного — страны. К счастью, за эти годы в городе почти ничего не изменилось. Так, фасадный, косметический ремонт республики. Но, мне кажется, что это даже хорошо, это позволит тебе все поскорее вспомнить. Город ты вспомнишь за несколько дней. Многие улицы переименовали, но в этом мы и сами путаемся. Теперь это делают так же часто, как и сажают людей. Вот, пожалуй, и все. А, нет… вот еще что. Вместе с шахматами лежат прадедовские ордена. Пообещай мне, что будешь беречь их! Как бы плохо тебе не было, как бы тяжело не жилось, — не вздумай ничего делать с ними! Обещаешь?

Ну, вот теперь точно все. Помни, что я тебя очень люблю! Если у тебя когда-нибудь родится девочка — ты, может, назовешь ее моим именем, хорошо? Будешь звать ее и вспоминать про меня иногда, а хочешь, и не называй. Ты прости, я знаю, знаю, что пора заканчивать, но просто понимаю, что уже никогда в жизни никому не буду писать писем, вот и не могу остановиться. Мне совсем некому писать. Да и говорить-то уже почти не с кем. Я всех своих друзей пережила, родственников. Очень неправильно это. Я теперь понимаю, что нужно уходить первым из друзей, ну или не первым, но в правильное время, а то выходит, что все мы очень боимся смерти, а в один день понимаем, что нет ничего страшнее такой жизни. Ты прости, что я все это пишу, может, ты и не дочитаешь до этого места, ты думаешь, что я вечно ворчала и поучала тебя, но это не так, совсем не так, я просто очень, очень любила тебя! И теперь вот хочется наговориться с тобой напоследок, но глупо, глупо это все, я понимаю. Обнимаю тебя, целую, твоя Ба».