Русская правда. Устав. Поучение - Владимир Мономах

Владимирский-Буданов отметил, что «гость из иного города сравнен здесь с чужеземцем: очевидно, что город с его округом (в котором могли быть и другие города – пригороды) считается пределом действия как уголовного права (ст. 35), так и гражданского. Следовательно, город и его округ составляют государство в юридическом смысле». Конкурс начинается в том случае, «если прежние кредиторы – своеземцы, сограждане должника, начнут препятствовать чужеземцу взыскивать свой долг», – тогда полагается «вести должника на торг и продать его; из вырученных денег уплатить прежде долг гостя, а потом остатки поделить между домашними (той же земли) кредиторами. Но долг князю взыскивается прежде всего; кредитор, бравший большие проценты, не пользуется долею имущества, вырученного от продажи несостоятельного должника» [23; примеч. 96].

Ключевский: «…При конкурсе предпочтение отдается гостям, кредиторам иногородным и иноземным или казне, если за несостоятельным купцом окажутся “княжи куны”: они получают деньги из конкурсной массы полным рублем, и остаток делится между “домашними” кредиторами» [44; с. 301].

Пресняков видел в статьях 10 Краткой Правды и 48 и 55 Пространной Правды проявление уставной деятельности князей, создающей «определение прав лиц, не входящих в состав обычно-правовых народных союзов, иноземцев и иностранных, приезжих купцов и т. п., беря их под особую княжую защиту либо создавая особые условия, облегчающие применение к ним общих норм права» [72; с. 219, примеч. 1].

Удинцев находил, что древнее русское право не знало продажи в рабство за долги. Всегда, когда говорится о продаже, разумеется продажа имущества [89; с. 133–142].

По Гётцу, несостоятельность должника приводит к установлению конкурса, на котором в первую очередь удовлетворяется претензия гостя. По мнению Гётца, неплатежеспособный должник выводится кредиторами на рынок и продается, вырученная сумма поступает в конкурсную массу. В подтверждение того, что неплатежеспособный должник продается, Гётц ссылался на известия Масуди и других мусульманских авторов, которые говорят, что в случае банкротства купца, ведущего торговые операции с иностранцем, для удовлетворения претензии последнего продается жена должника, его дети, домашние (за детьми) и он сам [2; т. II, с. 343 и т. III; с. 256–263].

П. Н. Мрочек-Дроздовский под «гостем» статьи 55 понимал иногороднего или чужеземного купца, а также местного купца, занимающегося отъезжим торгом [61; с. 37].

Болтин: «Закупный человек есть то, что после разумели под названием кабального холопа, сиречь по кабале или записи служащего… [закупные люди] тем только разнствовали от полных и докладных (как по Судебнику и Уложению они называются), сиречь крепостных холопей, что таковых ни продать, ни в приданые отдать, ниже по духовной в наследие детям своим оставить было не можно, понеже они или по протечении урочного времени, которое они служить обязались, или по смерти господина, возвращали свою прежнюю свободу… Называть мы будем закупня… наймитом, как… в статье 5 [А, 61] сие слово вместо закупень поставлено, следственно, то и другое имело тогда одинакое значение» [20; с. 59–60].

Карамзин: «Слуга шел в неволю временную: он ими [деньгами] как бы сковывал себя» [41; примеч. 92].

А. М. Ф. фон Рейц: «Служба по условию была вроде неволи, хотя неполной. Нанятый работник (“закуп”, купленный) [der Gemietete Knecht] обязывался нести известную службу по условию… Законы ничего не говорят о прекращении обязанности служить по найму… Не заключалось ли таковое условие на всю жизнь? Позднее мы видим нечто подобное, службу кабальную». «Правда XIII столетия… упоминает о людях, купленных для обрабатывания земли (ролейный[225] закуп)» [74; с. 194, 196, 145].

В. А. Мацейовский, исходя из статьи 13 («в сельском тивуне в княжи или в ратайнем») и терминов «закуп», «наймит» статьи 61, различал ратаев, сидевших на княжеской земле, и закупов – на частной, понимая под последними – сговоренных на время, купленных наемников [4; II, § 106, с. 133].

Н. В. Калачов: «К договору найма (locatio, conductio) относятся статьи о закупе. Под именем закупа, или наймита, разумеется свободный человек, поступивший за определенную плату в услужение или для работы к другому свободному же человеку. Особенность этого договора по Русской Правде заключается в том, что обыкновенно плата выдается закупу его хозяином или господином вперед в виде займа, который наймит выплачивает своей работой или службой. Но для того чтобы хозяин не употреблял во зло своего права на закупа, а с другой стороны, для того чтобы сам не терпел убытка от нерадения или вины со стороны последнего, они связаны как в отношениях между собою, так и к посторонним лицам некоторыми определенными обязанностями [“со стороны хозяина” и “со стороны закупа”]» [40; с. 141].

Соловьев: «Закупнем, или наймитом, назывался работник, нанимавшийся на известный срок и за известную плату, которую, как видно, он получал вперед…». «Наймит получал полную свободу без обязанности выплатить господину взятое вперед», «если бы господин вздумал продать наймита как обель[226]…» [85; с. 229].

Д. И. Мейер: «На основании дошедших до нас памятников можно думать, что древнейший залог – залог самого себя: о нем упоминается уже в Правде детей Ярославовых, в которой, по моему мнению, под закупом должно понимать заложившегося человека, службою рассчитывающегося с верителем… Но соображение всех мест Правды и других актов, касающихся закупа, заставляет ограничить временное холопство закупа одним источником – залогом. Из статьи 73 Правды [А, 59–62] видно, что закуп – должник господина, которому служит, но нигде не сказано, что бывают и закупы – не должники. Действительно, закуп противополагается обелу, но из этого не следует, что всякий временный холоп есть закуп, а следует только, что закуп не вполне свободный человек.

В статье 73 [А, 61] закуп назван наймитом, но это ничего не доказывает против значения заложника, ибо тут же предполагается, что наймит должен своему хозяину… Закуп может быть назван наймитом потому, что он следующею ему за службу платою очищает лежащий на нем и обеспеченный его лицом долг. В позднейших актах имя закупа заменяется названием: “закладчик”, но еще в челобитной торговых людей, представленной Алексею Михайловичу в 1646 г. по поводу причиненных им иноземцами притеснений, упоминается о “закупнях”, русских людях, которых иноземцам держать не велено, и полагаю, что закупень означает здесь закладчика. Закуп относится также к землям с несомненным значением залога[227]…