Уничтожить бессмертных - Сергей Самаров

Чуть дальше по проходу размещался грот с кухней. Там что-то гремело. Наверное, люди мыли посуду. Судя по всему, бессмертные только что поужинали.

Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби присмотрелся и увидел у дальнего костра постороннего человека в окружении своих бойцов. Там же, у того же костра, лежали и сидели раненые.

В отряде был свой фельдшер. Он мог не только наложить перевязку, но и извлечь пулю из мягких тканей. Хотя обычно считается, что тут нужен врач-хирург.

— Мустапа! — позвал эмир бойца, сидящего к нему ближе других.

Тот обернулся, увидел Святого, сразу вскочил и шагнул к нему.

— Слушаю, эмир.

На поясе Мустапы висела связка матерчатых ножен, в которых моджахед носил свои ножи. Метать их так, как Мустапа, в отряде не умел никто. Сам Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби был раньше уверен в том, что метание ножей — это дело героев кинофильмов. Да и инструкторы, обучавшие его в американской спецшколе, говорили то же самое.

Убить человека таким вот способом практически невозможно. Нож входит в тело на пару сантиметров, и то лишь в том случае, если не наткнется на кость. А легкое ранение противнику сильно не навредит. Он даже не истечет кровью, потому что повреждение, нанесенное острием ножа, будет небольшим и недостаточно глубоким.

Именно поэтому вся наука ножевого боя сводится к режущим скользящим ударам, не позволяющим стальному лезвию застрять в теле. Мышцы человека, получившего такую рану, резко сжимаются от болевого шока и так сдавливают лезвие, что его бывает очень трудно вытащить. Пока ты будешь этим заниматься, противник может несколько раз ударить тебя скользящими движениями и нанести те самые ранения, которые не просто так называются несовместимыми с жизнью.

Но Мустапа и в Афганистане, и в Сирии не раз показывал эмиру Святому, что все эти размышления специалистов являются лишь теоретическими. Он обладал особым даром и убивал часовых точным и сильным броском ножа в горло. Ножи у Мустапы были специальные, с тяжелым лезвием и легкой, узкой рукояткой. Он постоянно точил их, чтобы они были предельно острыми и в случае небольшого промаха нанесли противнику сильное ранение хотя бы по касательной. Впрочем, эмир Святой ни разу не видел, чтобы Мустапа промахнулся.

— Я у себя буду. Ты видел человека, которого задержал часовой?

— Видел, эмир. Какой-то еле живой старик. Ходит с трудом.

— Приведи его в мой грот.

— Понял, эмир. Сейчас доставлю.

Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби пошел к себе. В его небольшом закутке был выложен из камня настоящий очаг. Металлическая труба выходила через стену в общий большой грот. Только вот печники из строителей оказались никудышные.

Даже сам Святой, раньше городской житель, и тот знал, что печи и очаги кладут, используя в качестве раствора глину. Строители же почему-то крепили камни цементом. За несколько дней очаг потрескался во многих местах и грозил развалиться даже при несильном толчке.

Сейчас огонь в нем уже горел. Бойцы заботились о своем эмире. Святой, войдя в грот, сразу присел на корточки перед очагом и протянул руки к языкам пламени. При этом он ощутил сильную боль в правом плече. Видимо, оно было повреждено серьезно. Даже если там всего лишь ушиб, а не перелом, то очень сильный.

Наверное, даже стрелять, упирая приклад в правое плечо, ему будет невозможно. Видимо, эмиру придется какое-то время обходиться пистолетом. Тяжелую автоматическую «Беретту-92» вполне можно держать в двух ладонях, тогда никто не обратит внимания на неестественные действия правой руки.

Эмир Святой вытащил пистолет из кобуры и дважды вскинул, прикидывая, как будет стрелять. Полностью вытянуть руки он не смог. Правая поднималась на нужный уровень с такой болью, которая не позволила бы произвести прицельный выстрел. Но можно работать и согнутыми руками. Святой попробовал и сумел прицелиться. Пока этого было достаточно.

— Разрешите, эмир? — донесся из-за полога, заменяющего дверь, голос Мустапы.

— Входи. — Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби убрал пистолет в кобуру.

Полог отодвинулся. В грот вошел человек, опирающийся на обычную палку, видимо, подобранную где-то. Видно было, что его ноги передвигались плохо и каждый шаг давался ему с большой натугой.

— Мустапа, подожди на месте. Я тебя позову, когда понадобишься.

Метатель ножей и не пытался войти в грот. Он понимал, что эмир пожелает разговаривать с этим человеком без него. Мустапа опустил полог, и через секунду уже послышались его удаляющиеся шаги.

Только после этого Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби повернулся к пленнику. Да, старик, разумеется, таковым и был. Эмир мог сделать с ним все что угодно. Но он еще не решил, как надо поступить с этим человеком.

Подобные ситуации проигрывались на занятиях в спецшколе. Правда, тогда рассматривались варианты с ребенком или с пожилой женщиной. В мировой практике спецслужб разных стран эта ситуация называется одинаково: «мальчик с козой». Но это может быть девочка, старик или старуха, молодая красивая женщина. Не обязательно с козой. Мальчик может быть с овцой, ишаком, велосипедом, автомобилем или же вообще один.

— Как ты попал сюда? — спросил Святой.

— Я пришел, — просто сказал человек.

— Откуда ты пришел? Где ты живешь?

— В Сангиши живу.

— Это где?

— По дороге от Кизляра в сторону моря. Справа от нее.

— Такая даль! А сюда чего тебя занесло?

— По болезни. Сам удивляюсь, но жить отчего-то очень хочется.

— Неужели не надоело тебе? Ты ведь уже совсем не молод.

— Мне тридцать лет.

— Сколько? — удивился Святой.

— Тридцать. Но я знаю, что выгляжу древним стариком, которому далеко за семьдесят. Это после операции и курса химиотерапии. Единственная надежда на выздоровление — это целитель Аршак Дарвишевич Дамадаев, который уже многих людей спас от неминуемой смерти. Он лечит собственными методами, своими лекарствами, при этом ставит жесткие условия. Больной должен оставить машину на дороге и пешком пройти до его пещеры. Обязательно без посторонней помощи. Это очень трудно больному человеку. Но мы все равно идем. Из последних сил, но доходим до него, чтобы выжить.

— Так ты на машине ехал?

— Сначала на машине. Не сам. Меня брат привез. А я сюда вот попал, к вам, вместо Аршака Дарвишевича.

— И что там, на дороге, интересного видел?

— Ты про сгоревшие машины?

— Про них тоже. И про другое.

— Машины грузят на трейлеры и вывозят.

— Сама дорога перекрыта?

— Не так чтобы полностью. Там полицейская машина. Всех останавливают. Нас тоже задержали. Я объяснил, куда едем. Менты рекомендовали нам в горы не соваться, но пропустили. А потом я пешком пошел. Как Аршак Дарвишевич велит…

— А где твоего целителя искать? И еще вопрос. Какие болезни он лечит? У меня вот плечо, кажется, сломано. Рука не поднимается. Да и раненые лежат, ты сам видел. Сможет он помочь?

— Это нужно у него спрашивать.

— Вот я и хочу спросить. Так где его искать?

Пленник вытащил из кармана карту, развернул ее и ткнул пальцем в крестик. Пещера старика располагалась через два ущелья в третьем.

— Далеко тебе идти. Путь все время в гору. Уже темнеть начало. Я пошлю с тобой пару человек. Пусть проводят.

— Нельзя. Я должен сам дойти.

— Они будут с тобой только на половину пути и вернутся. Собирайся.

— Все мое — при мне. Мне нечего собирать.

— Тогда жди. Сейчас пришлю людей.

Эмир Святой оставил больного пленника в своем гроте, вышел в общий зал, осмотрел костры и позвал:

— Зачерий! Каральбий!

Его недавние сопровождающие тут же оказались рядом.

— Проводите больного до соседнего ущелья, — тихо сказал командир отряда бессмертных. — Там пристрелите, тело сбросите в ущелье. Ему уже за тридцать, а он ничего не добился. Неудачник. Камнями привалите, чтобы не валялся на виду. Сами сразу возвращайтесь. Нам скоро выходить. До машины идти три часа!

Бойцы согласно кивнули и даже не поморщились, получив такой приказ.

Глава 9

Заезжать домой Савелий Вячеславович не стал. Он еще утром взял с собой все, что ему было нужно в командировке, то есть туалетные принадлежности и несколько пар теплых носков. Перед отъездом он позвонил, чтобы предупредить жену. Иначе Василиса будет ждать его вечером. Она приготовит ужин на вкус мужа, с большим количеством острого перца, чего не любят ни внуки, ни Лена.

— И не заедешь? А я кое-какие вещи приготовила для тебя и Сережи. Думала, ты передашь. Сам ведь говорил, что увидишься с ним.

— Увижусь. Но для себя я все взял, а Сереже отправь посылку. У меня времени уже нет. Как Ванечка?

— Утром, сразу после твоего ухода, встал, душ принял и побежал на занятия. Я ему пригрозила. Говорю, дед хочет тебя в армию служить отправить. Это ему как гантелей по голове. Лена тоже ушла сразу после тебя. Спросила только, во сколько она вчера появилась дома. Надо же, и не помнит даже!..