Царство небесное - Константин Калбанов

— Господи, Эндрю, ну объясни мне — зачем мостить мостовую, если под слоем этой грязи все одно не видно камней, и все продолжают дружно месить грязь. Здесь такие узкие улицы, что они и просыхать-то не успевают, не видят достаточно солнечных лучей.

— Все предусмотрено, Андрэ, — улыбаясь, начал объяснять уже окончательно перешедший на «ты», по настоянию Андрея, купец. — Видишь, все улицы имеют уклон, и ведет этот уклон к тем или иным воротам. Мостовая имеет покатые края к сточным канавам. Так что эти нечистоты продержатся до первого серьезного дождя, а потом их смоет за пределы города. Вот и все.

— А нельзя просто не допускать такой грязи?

— В наших городах не так уж и грязно. Просто ты забываешь, что сейчас начало весны, и ливней еще не было. А это все результат прошедшей зимы. Я согласен с тобой — по весне в городах несколько грязновато, но осталось уже недолго. Вот станешь графом, получишь в управление город, и я посмотрю, каким он станет при твоем управлении, а то ты только и можешь, что склонять нас по каждому поводу, — в последних словах друга, Андрей вновь уловил интонацию обиды.

— Я опять, кажется, наговорил лишнего. Извини.

— Да понимаю я. Но вот скажи, у вас там все так безоблачно и чинно?

— Нет, конечно. Вас-то я как раз понимаю, у вас это просто образ жизни, у нас же встречается такое свинство, что ничуть не уступит вашему, но при этом последний пропойца будет смотреть на вас свысока и утверждать, что вы темнота средневековья.

— Ну вот, видишь, — заметно взбодрившись, вставил купец.

— Ладно, оставим это. Где ты посоветуешь нам остановиться? В твоей-то лавке нам не уместиться. Или уместимся? Ты-то приходишь сюда караванами.

— Нет, Андрэ. Телеги мы, конечно, разместим в нашем представительстве, но для проживания оно не предусмотрено. Там рядом с рыночной площадью имеется гостиница, «Бойцовский петух», я обычно останавливаюсь в ней, так что ее хозяин будет нам рад.

«Бойцовский петух» представлял собой трехэтажное каменное здание из серого неоштукатуренного камня, но это ничуть не портило его внешнего вида. Все швы между камнями были замазаны более светлым раствором, и выглядело это настолько красиво, что позавидовали бы все знакомые из того, прошлого мира.

Внутри, к удивлению Андрея, было чисто и ничем не воняло. Вернее, запахи присутствовали, но вот вонью это назвать было нельзя. Как и везде, первый этаж был отведен под обеденный зал, уставленный столами; у стены располагался большой камин, справа от камина была стойка, за которой виднелась дверь, ведущая на кухню. Второй этаж был предназначен для постояльцев, третий же занимал хозяин, его домочадцы и слуги.

У стойки стоял высокий жилистый мужчина с добродушным лицом, непостижимым образом уживавшимся с цепким оценивающим взглядом. Андрей был несколько удивлен, определив в нем хозяина заведения. В его представлении уже сложился тип кабатчика, этакий полненький, суетливый пройдоха с хитрым и услужливым одновременно лицом. Человек же, стоящий перед ними и протиравший полотенцем очередную кружку, был полной противоположностью этому стереотипу.

— Дьявол меня задери! Эндрю Бэлтон! Жив и здоров!

— А уж я-то как рад нашей встрече!

— Я думаю. Моя гостиница куда лучше орочьего котла.

— Уверяю тебя, Даниэль, твоя гостиница лучше еще очень многих мест. Я не один.

— Да, я вижу. Не успел избавиться от орочьих объятий, а уже опять с караваном. А впрочем, что-то я раньше не замечал, чтобы ты с собой брал женщин, а тем более детей.

— Все верно. Мои спутники, как и я, бежали из орочьего плена.

— Ну, такое, конечно, бывало, но что-то я не слышал, чтобы удавалось бежать в такой странной компании… Одиночка, да и то — либо воин, либо охотник.

— Все верно. Нас спас этот господин. Андрэ Новак. И если для тебя хоть что-нибудь значит моя шкура, прошу тебя, будь с ним очень любезен.

— Не вопрос. Чего изволите, господин Новак? — с искренней улыбкой поинтересовался хозяин гостиницы.

— Уже который день мечтаю о горячей ванне, — тут же попросил Андрей.

— Дэвид, — на зов хозяина тут же из кухни появился молодой парень крепкого телосложения. — Дэвид, отнесите лохань в угловую комнату и наполните ее горячей водой. И сделайте это побыстрее.

К сожалению, вода оказалась не такой горячей, как хотелось бы, она скорее была теплой, но Андрей был рад и такому омовению. Несказанно его удивило то, что здесь, оказывается, знают мыло. Стоило ему посетовать на отсутствие оного, и молоденькая служанка вскоре принесла ему то, что он просил. Этот кусок темно-коричневого цвета сильно напоминал ему хозяйственное мыло из его мира, душок у него был еще тот, щипалось оно весьма ощутимо, а кожа после него была сухой. В общем, ощущения не из приятных, но это смотря с чем сравнивать: если, к примеру, с немытым в течение пары недель телом, то Андрей предпочитал эту сухость. Когда же он взглянул в деревянную лохань, где мылся, и увидел, насколько она поменяла свой цвет, то простил этому куску низкокачественного продукта все и сразу.

— Ну и как ты себя чувствуешь? — поинтересовался у него купец, когда он спустился в обеденный зал, ощутив сильный голод.

— Превосходно.

— И что ты находишь в том, чтобы натирать себя этой дрянью? Никогда не понимал тех, кто им пользуется.

— Ну, зачем же ты так. Неужели ты никогда им не пользовался?

— Отчего же. Иногда не все можно смыть водой, вот тогда оно, конечно, помогает, но ощущения после него остаются еще те. Вот для стирки оно подходит вполне, но чтобы им натираться… Нет уж, увольте.

— И что, его используют только для того, чтобы стирать вещи? — удивился Андрей.

— Почему? Я же тебе говорю, что есть чудаки, подобные тебе, которые им пользуются как и ты, не реже одного раза в два месяца, а то и в месяц раз. Но большинство этого не делают ни разу в жизни. А потом, кому нужны лишние вопросы от инквизиции.

— Не понял. При чем тут инквизиция?

— Ну как же, чрезмерное внимание к плоти — это грех. И не смей улыбаться, это гораздо серьезнее, чем ты думаешь. Ешь давай. У Даниэля готовят самого лучшего барашка во всем Йорке, и заметь, я имею в виду графство, а не город.

Барашек оказался и впрямь великолепен, без малейших намеков на то, что он пригорел, хорошо пропеченное и вместе с тем сочное мясо буквально таяло во рту. Однако долго наслаждаться обедом им не дали.

Вскоре после начала обеда в зал вошел молодой парнишка, облаченный в короткий камзольчик желтого и синего цветов и нечто вроде красных лосин, плотно облегающих его ноги, на голову был надет берет с двумя пестрыми перьями — не иначе, как были одолжены у петуха. Держался он, надо заметить, весьма нахально и самоуверенно. Поскольку все отнеслись к этому как к должному, Андрей решил тоже не обращать внимания.

— Кто здесь Андрэ Новак?

— Это я. Что вы хотели молодой человек? — немало удивился он, услышав свое имя.

— Я паж сэра Свенсона, графа Йоркского, — с пафосом проговорил юнец.

— Ну, и?

— Что? — растерялся паж.

— Что угодно господину графу?

— Как вы смеете так со мной разговаривать?! — возмутился паренек, дав петуха.

— Успокойся, сынок. Не надо нервничать. Я так понимаю, что ты принес для меня послание от графа. Я слушаю.

— Господин граф приказывает вам явиться к нему в замок в два часа пополудни, — вновь приняв гордую позу и картинно выпятив грудь, проговорил юноша.

— Я непременно прибуду в указанный срок.

Все так же сохраняя гордый и неприступный вид, отчего он выглядел довольно комично, парнишка удалился из гостиницы, вызвав своим поведением улыбки у всех присутствующих.

— Ну, и что это значит? — поинтересовался Андрей у купца. — Что значит этот вызов и откуда он обо мне знает?

— Вероятно, от Робина.

— Того ветерана?

— Да. Он обязан был доложить графу о том, что командир форта Кроусмарш, сэр Ричард Рэд погиб в результате поединка.

— А что это за форт?

— Тот самый, который перекрывает единственный спуск к Яне на сотню миль и таким образом перекрывает графство Йоркское от вылазок орков.

— Это грозит мне чем-нибудь? — поинтересовался Андрей, понимая, что убил должностное лицо, можно сказать, при исполнении.

— Не должно. Схватка была честной. Инициатором был он, ты только защищался, а Робин не похож на человека, который может солгать, к тому же он был противником поединка. Что же касается господина графа, то он известен как суровый, но справедливый правитель.

— Ладно, сходим, посмотрим.

Замок графа, что и говорить, производил впечатление. Сработан он был аккуратно, из обтесанных каменных блоков, было видно, что над его строительством потрудились мастера. Швы кладки были ровными, блоки прекрасно подогнанными. Немало трудов было положено на то чтобы возвести это здание, окруженное высокой стеной. Во двор замка можно было проникнуть по подъемному мосту через ров, опоясывающий весь замок. Здесь ворота были только одни. За ними находился внутренний двор. Справа и слева были видны различные постройки. Двухэтажная казарма для дружины, конюшни, другие постройки, о предназначении которых Андрей мог только гадать. Прямо напротив ворот располагалась цитадель. Прочное монументальное здание, служившее как местным дворцом, так и цитаделью, последним и окончательным рубежом обороны.