Академия Зла. Испытание ведьмой - Хусаинова Ольга

— Да-а… — я снова посмотрела на гнома. Мой взгляд ему не понравился и он попытался спрятать бутыль за спину. — А почему тогда не облили ей палатку и не подожгли?

Теперь Джей тоже обратил свое внимание на бутыль и задумчиво почесал нос.

— И правда. Го-о-ор? — вопросительно и требовательно протянул Джей.

— Слишком хорошая! — крикнул гном и решил сбежать от меня подальше вместе с самогоном. Не тут-то было!

— Лови его!

Оборотень на мой крик среагировал мгновенно — и вот гном уже висит в его вытянутой руке, а я отбираю бутыль с драгоценным содержимым, в которую Гор вцепился не только руками, но и ногами.

— Не отда-а-ам! — орал он.

— Мне для дела! — не сдавалась я и разжимала его пальцы один за другим. Джею надоела наша возня и он свободной рукой забрал у гнома самогон и передал мне, а самого гнома отшвырнул подальше. Гном с самым несчастным видом и самой отборной руганью скрылся в толпе адептов, периодически оборачиваясь и грозя кулаком. А адепты все продолжали свое черное, но неблагодарное дело по сожжению палатки под свист и барабанную дробь.

— Надеюсь, это того стоило, — пробормотал Джей, проводив его взглядом. — С гномами ругаться рискованно.

— Надеюсь, самогонка действительно хорошая, — в свою очередь пробормотала я, встряхивая ее и внимательно разглядывая содержимое. И резко дернула Джея за рукав:

— Пошли!

— Внутрь? — уточнил он.

— Внутрь, — подтвердила я, и направилась вперед, сжимая в одной руке самогонку, а в другой — рукав оборотня.

— Ведьмочка, это бесполезно, мы за пять лет чего только не перепробовали, а он за это время только усовершенствовал свою защиту, — пытался вразумить меня Джей, пока мы продвигались к палатке, уворачиваясь от пролетающих мимо огненных шаров боевых магов.

— А вы не пробовали его раньше сломить морально для начала?

Постановка вопроса оборотню понравилась и теперь уже он тащил меня за собой, весь в нетерпении. Отогнул красный полог и пропустил меня с самогоном первую.

Внутри ничего не изменилось. Все тот же бардак и любовно лелеемая гоблином коллекция рванных отказных. А сам хозяин бардака и любитель отправлять адептов на отработку спит на одном из сундуков, свернувшись калачиком.

— Точно не проснется? — спросила я своего спутника.

Тот молча подошел к спящему, взял на руки, поднял его над головой и уронил на пол. Гоблин даже ее пошевелился.

Я ногой расчистила место на полу и поставила бутыль в центр получившегося пяточка, сама села рядом и принялась ладошкой стучать по грязному полу, превознемогая отвращение.

— Фаня, Фаня, Фанечка, помоги, пожалуйста! Дело есть тяжелое, но и оплата соответствующая. Помоги, Фанечка, на тебя вся надежда.

Заспанный домовой не заставил себя ждать и появился в сопровождении вихря из соломы и цветов. Я первым делом вручила ему бутыль.

— Что случилось? — начал он сонно, но увидел самогон, сжал его крепче, чтоб не уронить, и тон сразу изменился. — О-о-о-о! Какой цвет! Сразу видно — качественный! Небось, черти гнали, они профессионалы!

Он еще поцокал некоторое время, разглядывая бутыль с разных ракурсов и вспомнил про меня:

— Анэлечка, хотела что-то?

Я кивнула и широким жестом обвела вокруг себя. Он проследил взглядом за моей рукой и изменился в лице.

— Ой-ей-ешеньки, — простонал Фаня и сполз на пол, обнимая бутыль.

Кажется, домовому стало плохо, у него случился культурный шок.

— Мы тебе поможем! — пообещала я. — А если не справишься, я Матрену могу позвать…

— Как это не справлюсь? — рассердился домовой. Откупорил бутылку, сделал глоток, занюхал рукавом и огляделся вокруг уже гораздо смелее. — Сам справлюсь! Даже без вас! Особые пожелания есть?

— Есть! — дружно ответили мы с оборотнем и так же дружно указали на пол. — Чтобы об этих кусочках бумаги у него даже воспоминаний не осталось!

— Не сомневайтесь! — приосанился Фаня. — Все сверкать будет чистотой! А сундуки эти с хламом я в подземный мир отправлю, пускай перерабатывают.

Джей с чувством пожал домовому руку, а потом Фаня измерил палатку шагами и выгнал нас спать.

Оборотень тут же рассказал о сотворенной мести встретившим нас снаружи адептам.

До палатки меня провожала вся эта разношерстная толпа под дружные песни, а на рассвете разбудил пронесшийся на весь палаточный городок дикий крик:

— А-а-а-а!

Я вскочила, оделась и вовремя, потому что в палатку ко мне ворвался огромных размеров серый волк, да как рыкнет:

— Прыгай, пропустим же все!

Когда это ведьмочку дважды просить надо было?

Я мигом села на него верхом и он рванул с места, еле удержалась. А держалась я за самые выступающие части тела — за уши. Джею это не нравилось, он подвывал от боли, когда я сжимала их сильнее, чтобы сохранить равновесие, но зато бежал еще быстрее.

И все равно, когда мы домчались, вокруг палатки уже собралась любопытная толпа адептов, каждый из которых пытался сделать невинный вид, как будто он случайно здесь прогуливался на рассвете и вовсе даже не причем. Ага, около трехсот адептов одновременно вышли прогуляться в ливень возле красной палатки, так, что даже не протолкнуться. Ну-ну…

— Успели? — спросил Джей, протискиваясь со мной вглубь толпы.

— Ага, еще не выходил, орет только и, кажется, плачет, — ответил кто-то радостно.

А мне вот что-то так жалко Фергюса стало, так жалко…

— А пошли к нему? — предложила я оборотню, вспомнив, что успокоительная настойка у меня с собой.

— Точно, первыми все увидим! — обрадовался он. — И поржем!

Нет все-таки у оборотней ни капли сострадания, нету и все тут, жестокий народ…

— Моя коллекция! — доносились из палатки причитания гоблина. — Коллекция! А-а-а-а! Мои сокровища… Мой дом… Разрушили, растоптали, годами созда-а-ва-а-ал…уют создава-ал себе… Нелюди! Как жить-то здесь теперь?..

Мы с волком переглянулись и я зашла первая. Вот Фанечка, вот молодец! Красота-то какая! Чистота-то какая! Даже надписи скарбезные со стен исчезли, а вместо них ромашки красуются настоящие.

Пол белым выкрашен, блестит, сверкает, а на полу коврики пушистые, тоже белоснежные. А стол рабочий скатертью застелен с вышивкой цветастой, а вместо сундуков — кровать стоит с периной пуховою, покрывалом розовым аккуратно заправленная. А по краю покрывала — кружево тончайшое, беленькое, даже завидно стало. А посреди палатки гоблин стоит разнесчастный… И красивый, как все вокруг…

Только со вкусом у Фанечки не очень. Лицо зеленое в розовом чепчике очень странно смотрится, особенно, когда нос торчит из кружев на двадцать сантиметров вперед и глаза злым горят. А завязочки атласные под подбородком, вообще, не смотрятся… И тапочки он зря пушистые с помпончиками ему подарил, все равно ногти на ногах сквозь материал торчат. А юбочку пышную с оборочками лучше бы мне отдал, она ему не идет, особенно, когда выше пояса ничего не одето, а ноги волосатые наоборот — в чулках в крупную сетку…