Академия Зла. Испытание ведьмой - Хусаинова Ольга

Я даже испугалась, но тут заметила ЭТО, торчащее из его штанов. Страх сразу прошел, сменился омерзением, смешанным с любопытством.

— Ф-фу! Уберите эту гадость, — сморщилась я и вместе с подушками передвинулась на кровати еще дальше, хотя дальше некуда вообще-то. — Он вам совершенно не идет!

Он замер на месте, напрягшись всем телом. Только бы не лопнули очки, только бы не лопнули очки, только бы…

— Что по вашему гадость, адептка? — медленно, по слогам спросил он.

— Хвост этот ваш, — меня даже передернуло слегка. — Пакость же самая натуральная. Толстый, зеленый, в чешуе и блестит, словно липкий… Уберите его куда-нибудь, а? Спрячьте, чтоб я не видела. Плохо, что я в тот раз в полумраке его не разглядела — не стала бы топтаться по нему. И вам хорошо, и у меня ботиночки чистые…

На его обнаженной груди одна за другой начали появляться золотисто-зеленые чешуйки с бешеной скоростью. Прикольно. А вот сам он задержал дыхание и потом медленно выдохнул. И так несколько раз. Может комплексует?

— Не, ну сами-то вы довольно ничего, симпатичный даже, так что не обижайтесь, но хвост… — я решила сгладить неловкость и задумалась ненадолго, переведя взгляд с уже медленнее покрывающейся чешуей груди на совершенно не нужную по моему мнению часть тела. Пытливый ум ведьмы тщательно искал решение проблемы. — Может его можно как-нибудь удалить? Не думали, не? Или бесполезно — новый отрастет?

Чешуйки от груди дорожками резко побежали по ключицам к плечам, по рукам, вниз до самых ладоней. Вены на висках вздулись. А что, собственно, происходит? Хороший совет, кстати, дала ему.

— Хвост… — глухо повторил он.

Я радостно кивнула, а он сделал шаг ко мне. Хвост, извиваясь словно змея, переместился из стороны в сторону.

— Пакость… — процедил он сквозь зубы.

Еще шаг. Я напряглась.

— ДАЖЕ! — ой, какой-то совсем нехороший тон. — Симпатичный…

И еще шаг. И…

— Отпустите! — закричала я, когда он прижал меня к себе.

— Ааааа! — заверещала еще громче, когда противный хвост обмотал мои ноги.

— Я говорил, что не надо меня злить, — наклонившись, шепнул он на ухо. — Я — предупреждал. Я — просил.

— Уберите хвостяру! — не слушала я его, с ужасом косясь вниз. — Я его боюсь!

— И от страха продолжаете оскорблять меня все больше и больше, — усмехнулся мне в висок, не обращая внимание на мое сопротивление. — Я поражаюсь, честно. Но с этим нужно что-то делать.

Чешуйки засветились зеленоватым цветом и декан что-то пробормотал себе под нос.

Вспышка!

Я сразу перестала вырываться и сама прижалась лицом к груди василиска, судорожно стискивая его тело. Ощущение, что с бешеной скоростью летишь вниз и сейчас разобьешься, длилось бесконечно долго, но потом внезапно исчезло.

Почувствовав под ногами опору, я осторожно открыла глаза и повернула голову в сторону, не отпуская декана. Первое, что я увидела — это широкая пасть, которая лязгнула острыми зубами в непосредственной близости от меня и пропала.

— Это кто? — спросила я, прижимаясь к нему сильнее и уже совершенно не имея ничего против хвоста, обвивающего мои ноги. Даже ощущение надежности придает, нормальный хвост. И сквозь мои штаны не понять — теплый он или холодный, но на груди чешуйки были теплыми и даже слегка шелковистыми на ощупь — я успела одну поковырять пальцем, пока перемещались.

— Рыбки. Наслаждайтесь их обществом и думайте над своим поведением. Потом поговорим.

Эти "рыбки" с выпученными желтыми глазами, клыками, торчавшими в разные стороны, по очереди выпрыгивали из черной воды и щелкали зубами, стараясь дотянуться и отхватить от нас кусок. И куда ни глянь — волны, до самого горизонта и ни одного островка суши. Крохотный каменный пятачок, на котором мы сейчас и стояли, оказался единственным в зоне видимости. Ну, как пятачок — скорей обломок скалы, торчащий из воды.

— Вы решили оставить меня здесь? — поняла я, когда он отлепил меня от себя и отставил в сторону на вытянутых руках. А когда поняла, очень испугалась. — Одну?

— Да, — безразлично подтвердил он. — Счастливо оставаться.

Чешуйки снова засветились, но я вцепилась в его локоть, фактически повиснув на нем.

— Вы не посмеете! Нет-нет, не посмеете оставить меня здесь одну!

— А что, адептка? — наклонился он к самому моему лицу и, понизив голос, ответил. — Поговорите с рыбками о хвостах, уверен — они оценят. Или попробуйте дать им пощечину, вы же смелая.

— Вы сами виноваты! — возмутилась я, но отпускать его даже не подумала. — Надо было вам две пощечины дать! Сначала унизили при всех, а потом пугать стали, сильный, да? Сильный? Можно что угодно делать? Как хочешь издеваться, да?

— А вы как хотели? — он тоже повысил голос. — С вами итак любой может сделать, что угодно, а вы еще и провоцируете! И не только меня, между прочим!

Пока я задумалась над его словами и, нахмурив брови, вспоминала, кого я, когда, и как провоцировала, он с легкостью выдернул свой локоть из плена моих рук и повернулся спиной, собираясь перенестись обратно.

Стая рыбок явно расстроилась, что количество добычи может резко сократиться, и усилила свои атаки. Так как я была ближе к краю, несколько пастей выпрыгнувших из воды монстров попытались сомкнуться на мне, а одна рыбина промазала и пролетела мимо лица, коснувшись влажным плавником моей щеки, но еще бы чуть-чуть и…

— Не бросайте меня! — взвыла я, забыв про обиды, и кинулась к нему, обхватив сзади за плечи и прижавшись к его спине.

Такой слабой себя и беззащитной почувствовала, что носом захлюпала и глаза слезами наполнились.

Он, услышав мои всхлипы, издал сдавленный стон и тягостно вздохнул, но сияние зеленоватое пропало.

— Осторожнее, поцарапаетесь, — не оборачиваясь, пробурчал василиск.

— Чего? — переспросила я в его спину.

— Гребень острый, поцарапаетесь, — пояснил он.

— Вы переживаете из-за моей царапины? — поразилась я. — А ничего, что меня сейчас тут сожрут?

— А вы к воде близко не подходите и может быть не сожрут. А вот если кровь учуют…

Я с досады тихонько шлепнула его по спине.

— Вы же шутите, да? — спросила я, шмыгнув носом. — И мы сейчас вернемся обратно? Вместе, да?

Он отрицательно покачал головой.

— Никаких шуток, адептка Рид, — спокойно, слишком спокойно ответил он. — Вам это только на пользу. Потом мы с вами поговорим. Без пощечин и без перехода на личности. А сейчас разговора не выйдет.

— Я готова хоть сейчас поговорить! — уверила я, впиваясь пальцами в его кожу, и попыталась развернуть к себе. Стоит ли уточнять, что это было мне не под силу, и он даже не пошевелился?