Агония обреченных - Анатолий Кулемин

— Что-то изменилось?

— Изменилось. Все изменилось, капитан.

В связи с трагическими событиями, произошедшими в лагере и просьбой Роуча, который предварительно согласовал ее со своим руководством из разведки, Бредли принял решение в лагере задержаться. Для этого он связался из штаб-квартиры ЦРУ в Майами с Вашингтоном и доложил полковнику Эдвардсу, что причин, по которым он выехал в эту командировку, не выявлено, «персонал» вполне работоспособен. Это означало: агентов иностранных спецслужб не установлено, группа находится в хорошей боеготовности. Также Бредли испросил разрешение задержаться на месте «для оказания практической помощи».

Выслушав доклад, Эдвардс ответил:

— Я рад, что наши опасения не подтвердились и что все идет по плану. По поводу вашей задержки я в курсе. Ко мне уже обращались наши коллеги… Что ж, раз там необходима ваша помощь, ее нужно оказать. К тому же, насколько я помню, вы любите всякое начатое дело доводить до конца, не так ли?

Глава 12

«Прежде всего, я хочу сказать, что вооруженные силы США не вторгнутся на Кубу ни при каких условиях. Нынешнее правительство сделает все, что в его силах, — а я считаю, что оно может справиться со своими обязанностями, — чтобы ни один американец не был замешан в каких-либо действиях на Кубе». Это заявление для мировой общественности президент США Джон Кеннеди сделал на пресс-конференции 12 апреля.

— А что, по-моему, неплохой ход, — задумчиво сказал Аллен Даллес. Он выпустил густое облако дыма, вынул изо рта трубку и медленно повернулся от окна. — Не понимаю, почему вас так встревожило это заявление. — Даллес не торопясь вернулся в свое кресло. — Если все пройдет гладко — а я не сомневаюсь, что именно так все и произойдет, — такое заявление накануне освободительного вторжения кубинских контрреволюционеров, не смирившихся с режимом Кастро, лишь подтвердит невмешательство Америки во внутренние дела Кубы.

Двадцать минут назад, встревоженный этим заявлением президента, к нему пришел Биссел. Ему было от чего забить тревогу; до начала операции, разработанной им, Ричардам Бисселом, оставалось чуть больше суток; по сути, маховик был уже запущен, что-то изменить уже нельзя. Биссел отдавал себе отчет в том, что вооруженные силы Кастро достаточно сильны и если они успеют подойти к месту высадки, тех сил, которые имелись у ЦРУ, попросту не хватит. Тогда без массированной поддержки армии и флота не обойтись. И вдруг это заявление. Уверенности и оптимизма оно не прибавляло. О варианте с отходом бригады в горы Эскамбрай Биссел даже не думал; он был уловкой, чтобы «протащить» план операции через Совет национальной безопасности. На деле он означал крах.

— Вы думаете это ход? — со скрытой надеждой спросил Биссел, хотя, судя по интонации, с какой вопрос был задан, в эту надежду Биссел верил с трудом.

Даллес прекрасно понимал обоснованность тревоги заместителя; для него, директора ЦРУ, заявление президента тоже было как ушат холодной воды, но он не мог, не имел права сейчас, накануне начала операции, не вселить уверенность в Биссела, не приободрить его. Поэтому следующую фразу, которую сказал Даллес, он постарался произнести как можно с большей убедительностью.

— Точно такой же, как и его отъезд в Глен-Ора, и мой — в Пуэрто-Рико. Не волнуйтесь, Ричард, действуйте по плану. На произвол судьбы вас никто не бросит.

Конец недели Джон Кеннеди планировал провести как обычно, в своем поместье Глен-Ора близ Мидллберга; Даллес наметил поездку в Сан-Хаун. Там на утро понедельника у него было запланировано выступление на собрании бизнесменов. Своим отсутствием в Вашингтоне и Кеннеди, и Даллес убивали сразу двух зайцев. Во-первых, они подчеркивали невозможность участия США и ЦРУ в операции против Кубы. Кто поверит, что в отсутствии первых лиц на своих местах может вообще проводиться какая-либо секретная операция, и тем более такого масштаба? И, во-вторых, в глубине души они оба тешили себя иллюзией о личной непричастности к операции, если всплывет та роль, которую США и ЦРУ сыграли в ней в случае провала.

— Да… Нерешительность иной раз может привести к таким последствиям, что… — Биссел с сомнением покачал головой. Он не стал уточнять, чью именно нерешительность имел в виду и к каким последствиям она может привести, он лишь многозначительно посмотрел в глаза шефа.

Разогнавшись по почти двухкилометровой взлетно-посадочной полосе военно-воздушной базы Пуэрто-Кабесас в Никарагуа, проходившей в ЦРУ под кодовым названием «Хэппи-Вэлли», поднялся в воздух и взял курс на Кубу первый из девяти бомбардировщиков Б-26. Вслед за ним один за другим взлетели еще семь самолетов; все они имели по дополнительному баку горючего и несли по десять 260-фунтовых бомб.

Эта восьмерка была разбита на три группы: «Горилла», «Линда», «Пума»; их общей задачей было уничтожение авиационных баз военно-воздушных сил Кубы. Целью группы «Линда» был военный аэродром в Сан-Антонио-де-лос-Баньос; группа «Пума» должна была нанести бомбовый удар по аэродрому Кампо-Либертад, находившемуся на окраине Гаваны; третья группа — «Горилла», она состояла из двух самолетов, должна была уничтожить аэропорт Сантьяго-де-Куба, расположенный на юго-востоке острова.

Девятый бомбардировщик, который пилотировал тридцатипятилетний летчик Марио Сунига, поднялся позже. Этот самолет полетел совсем в другом направлении; пунктом его назначения был международный аэропорт Майами.

В плане, разработанном Бисселом, Марио Суниге отводилась миссия особая; ему предстояло сыграть роль своеобразного громоотвода. Он должен был развеять малейшие сомнения, если таковые возникнут, в участии США в кубинской кампании и послужить наглядным примером того, что на острове офицерами военно-воздушных сил поднят антиправительственный мятеж.

Все девять самолетов имели опознавательные знаки и бортовые номера военно-воздушных сил Кубы. На бомбардировщике Суниги в хвостовой части были выведены буквы FAR (Fuerza Aerea Revolucionaria — революционные военно-воздушные силы), а на передней части фюзеляжа — номер 933.

Тем временем к берегам Кубы в сопровождении двух эскадренных миноносцев США уже шел морской флот вторжения, состоявший из судов бывшей кубинской судоходной компании «Гарсиа Лайн Корпорэйшн»: «Хьюстон», «Лэйк Чарльз», «Рио-Эскондидо», «Карибе» и «Атлантика». Также флоту были приданы два пехотно-десантных корабля «Барбара Джейн» и «Благар».

В операции в качестве сил прикрытия принимали участие и другие суда военно-морского флота США. По приказу адмирала Арли Бэрка у берегов Кубы с начала апреля патрулировали военные корабли Атлантического флота. На них в полной боевой готовности находился батальон американской морской пехоты.

Эти события произошли в ночь на субботу 15 апреля 1961 года. Операция «Плутон» началась.

— Та информация, которую вы мне передали, на острове получена, — тихо проговорил Тирадо.

Было раннее утро, они с Бредли, не торопясь, шли по лесу к причальным мосткам. Роуч с Уилсоном и Бигелоу шагали впереди метрах в десяти и тоже о чем-то беседовали. Бредли уезжал, Роуч вызвался проводить его до международного аэропорта Майами, откуда Бредли должен был вылететь в Вашингтон, остальные пошли провожать до катера.

— Меня благодарят, — вполголоса продолжал Тирадо. — Подчеркивают важность информации. Там ее очень ждали. Только, я считаю, эта благодарность по праву принадлежит вам, не мне.

— Разве это так важно… Мы оба сделали все от нас зависящее… Это — главное, а все остальное… — Бредли махнул рукой. — Что думаете делать? Сегодня пятнадцатое; операция уже началась… Для ухода у вас остается совсем мало времени. Вылет группы — семнадцатого ночью, значит, отплытие из лагеря завтра. Остается чуть больше суток… Успеете?

Тирадо ответил не сразу, шел, опустив голову, потом тихо заговорил:

— Я подготовил убийц. Хорошо подготовил. Они не должны добраться до моей родины. Там сейчас только налаживается жизнь… У моей сестры месяц назад родился сын, я не хочу, чтобы он испытал то же, что испытали мы: голод, нищету, унижения. Я хочу, чтобы он рос свободным и счастливым. Для этого я сделаю все.

Бредли хотел спросить, есть ли у самого Тирадо семья, дети, но делать этого не стал; человеку той профессии, которой занимался Тирадо, такие вопросы задавать не принято. Бредли лишь поинтересовался:

— А тот курсант?.. Который покушался на вас? Искьердо кажется…

— На борту самолета его не будет. Сегодня ночью он из лагеря исчезнет. Ему помогут вернуться на Кубу.

Бредли чуть приостановился и заглянул Тирадо в лицо:

— Постарайтесь остаться в живых, капитан.

В ответ Тирадо лишь улыбнулся и покачал головой.

Четырехчасовой полет, за время которого бомбардировщик Марио Суниги преодолел более 1300 километров, подходил к концу. До аэродрома Майами оставалось около сорока километров. Сунига включил рацию и запросил контрольно-диспетчерский пункт федерального авиационного агентства в международном аэропорту Майами. Услышав ответ диспетчера, он подал сигнал бедствия и запросил разрешения на посадку.