Кто-то мне должен деньги - Дональд Уэстлейк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— С тех самых пор, как убили Томми, все они вцепились в меня, потому что это я его нашел.
— Это все, Честер?
— Да. И, что хуже всего, я и вправду здесь ни при чем, просто случайный человек, и никто мне не верит.
— Ты говоришь очень убедительно, Честер,— ответил он.— Правда, мне трудно соотнести твое утверждение с фактом, что, как выяснилось, ты спрятал в своем чулане известного гангстера…
— Я никого не прятал в своем чулане! Он сам зашел туда!
— И тем не менее, Честер, ты…
Зазвонил телефон. Ральф быстро сказал:
— Это меня. Я жду звонка.
И направился к двери.
Детектив Голдерман указал на аппарат, стоящий возле кровати.
— Почему бы не взять трубку здесь?
— Этот не работает,— объяснил Ральф и вышел из комнаты.
Голдерман взглянул на телефон. Подошел, снял трубку, поднес ее к уху, послушал, повесил. Наклонился, посмотрел на провод под столиком, подобрал его, покрутил в пальцах оборванный конец, взглянул на меня. А я смотрел на него, и у меня было такое чувство, будто я играю в покер.
— Честер, пока мы одни, ты не хочешь мне еще что-нибудь сказать?
— Нет,— ответил я.— Я все сказал. Я ничего ни от кого не скрываю.
— Пожалуй, этому трудно поверить, Честер.
— Все так думают,— вздохнул я.
Он бросил провод, подошел к двери и остановился на минуту, прислушиваясь, как Ральф разговаривает по телефону в гостиной. Я тоже слышал его голос, хотя слов разобрать не мог. Похоже было, что говорят в основном на другом конце провода, а Ральф ограничивается односложными ответами.
Детектив Голдерман снова взглянул на меня.
— Ты можешь дать какое-нибудь объяснение, почему он здесь?
— Его босс мне тоже не поверил,— сказал я.
Он отошел от двери.
— Чему не поверил?
— Что я ни в чем не замешан.
— В чем не замешан?
— Откуда мне знать? Я в этом не замешан, так что откуда бы мне знать, что это?
— Я полагаю, это уже кое-что,— сказал он.— Значит, Наполи думает, что ты в чем-то замешан, и поэтому Ральф здесь.
— Да.
— Но это не объясняет, зачем Ральф здесь.
— Он здесь для того,— пояснил я,— чтобы дождаться телефонного звонка от своего босса. Тот скажет ему, что я действительно ни в чем не замешан. Тогда он уйдет.
— А что, если ему скажут по телефону, что ты замешан?
— Не скажут, потому что я не замешан.
— Но что, если бы сказали? Что бы тогда было?
— Полагаю, я получил бы пулю,— сказал я, едва успев вовремя остановиться. Я уже почти произнес «еще одну», а за эти слова детектив Голдерман ухватился бы обеими руками.
Но и без того моя фраза его заинтриговала. Он спросил:
— Разве это не беспокоит тебя? Разве нет никакой вероятности, что они допустят ошибку?
— Только не сейчас,— ответил я.
— Ты не хочешь вдаваться в подробности, верно, Честер?
Я покачал головой.
— Подробности недоступны моему пониманию,— объяснил я.— Я не хочу хитрить и не пытаюсь ускользнуть от ответа. Подробности просто абсолютно недоступны моему пониманию, и этим все сказано. Подробностей слишком много, и они никак не укладываются в моей голове.
— Попытайся мне просто все рассказать,— предложил он.
— Я не знаю, с чего начать.
— С начала.
— Я нашел тело Томми Маккея, и все как с цепи сорвались.
На пороге появился Ральф.
— Это был наш друг,— сообщил он мне.— Он велит сказать тебе, что все о'кей.
— Хорошо.
Я взглянул на детектива Голдермана.
— Вот видите?
— Вижу.
Он смотрел на Ральфа.
Ральф тоже посмотрел на него и спросил:
— Не возражаете, если я теперь уйду?
— Не уверен,— вздохнул детектив Голдерман.— Возможно, я попрошу тебя пройти со мной в участок и ответить на несколько вопросов.
— Время только потеряете,— пробурчал Ральф.
— Наверное, ты прав,— подумав, согласился детектив Голдерман.— Ладно, Ральф, ты можешь идти.
— Спасибо,— сказал Ральф.
Невозможно было определить, с сарказмом это прозвучало или нет.
— Скорее всего, мы еще увидимся,— сказал ему детектив Голдерман.
— Может, и да.— Ральф взглянул на меня.— Тебе везет,— заметил он.— В картах.
— Угу,— кивнул я.
Он вышел. Никто из нас не произнес ни слова, пока мы не услышали, как за ним закрылась дверь. Затем детектив Голдерман спросил:
— Ну, Честер? Может быть, ты теперь хотел бы что-нибудь сказать?
Я подумывал об этом, я колебался, я уже почти готов был рассказать ему все, но все-таки я этого не сделал. Во-первых, после того как вы достаточно долго повторяли одну и ту же ложь, вам уже как-то неудобно говорить правду. Во-вторых, правда в данном случае была слишком сложна, а голова у меня просто раскалывалась от боли, и я сомневался, что смогу хорошенько все объяснить. И в-третьих, я вообще не хотел ни с кем говорить, не посоветовавшись предварительно с Эбби, это было бы нечестно по отношению к ней.
Я думаю, что «в-третьих» было всего лишь поводом, но, когда вам нужно оправдаться перед самим собой, любой повод хорош. И я ответил:
— Ничего. Совсем ничего.
— Очень хорошо, Честер,— сказал он.— Наверное, я тебя еще увижу.
— Наверное, увидите,— мрачно согласился я, и он ушел.
20
Я дремал, не доиграв сам с собой в солитер, когда позвонили в дверь. Это разбудило меня настолько, что я пошевелился и сбросил половину колоды с постели на пол, после чего проснулся окончательно. Первой моей мыслью было — что во рту у меня какой-то отвратительный привкус, вероятно более подходящий для мусорного бака позади китайского ресторана, а второй — что кто-то позвонил в дверь.
Вставать я не собирался. Если это Эбби — она в конце концов войдет сама. Если это не Эбби — я не хочу иметь никакого дела с теми, кто пришел. Поэтому я сидел на месте, водя языком по налету на зубах и думая только о том, что у меня болит спина и кружится голова; но, когда я услышал, как открылась дверь холла, к моему удивлению, оказалось, что я боюсь. Замерев, я смотрел на дверь.
К счастью, это была Эбби. Она вошла с мороза, вся розовая и сверкающая, и оранжевая шубка делала ее похожей на соблазнительный, нарядно завернутый подарок, присланный, чтобы вознаградить меня за все, что мне пришлось вытерпеть.
— Привет,— сказала она.— Ты выглядишь так, будто смерть немного смягчилась.
— Спасибо,— сказал я.— Ты выглядишь великолепно.
— Спасибо. Где наш веселый друг?
— Он дождался звонка и ушел,— объяснил я.— Наполи убедился в моей невиновности.
Она скинула шубу и бросила ее на стул.
— Ты хочешь есть?
— Нет, до тех пор, пока не почищу зубы. Потом я умру с голоду.
Я откинул одеяло.
— Была Луиза на похоронах?
— Конечно нет. Только я, несколько старых клиентов Томми, один или двое деловых знакомых и какие-то старые дамы. Тебе помочь дойти?
— Все, что мне нужно, это халат.
— Сейчас.
Она подошла к чулану, достала старый коричневый халат Томми и принесла его мне.
— Тяжелый,— сказала она, нахмурившись, и подняла халат, чтобы ощупать его карманы.
В одном из них оказался крутого вида пистолет.
— Ради всего святого,— растерянно проговорила Эбби.— Это оружие Томми? Ну и место он нашел.
Засмеявшись, я объяснил:
— Нет, это Ральфа. Он, наверное, его забыл. Я сам о нем совсем забыл.
— Ральфа? Ральф надевал этот халат?
— Дай мне сначала почистить зубы,— попросил я.— Потом я тебе все расскажу.
— Я умираю от нетерпения.
С ее помощью я выбрался из постели, надел халат и обнаружил, что чувствую себя лишь немного слабее обычного, да еще чуть-чуть кружится голова. Конечно, я все еще слегка задыхался и не совсем твердо держался на ногах, но по сравнению со вчерашним я показался себе просто крепышом.
Выйдя из ванной, я чувствовал себя еще лучше. Я прошел через холл на кухню. Эбби сидела за столом и готовила сандвичи с ливерной колбасой. Я уселся напротив нее и сказал:
— Заходил полицейский. Детектив по фамилии Голдерман. Вот Ральф и спрятался в чулан. Можно мне выпить кофе, или я все еще должен обходиться чаем?
Она посмотрела на меня.
— Детектив?
— Детектив Голдерман. Можно мне кофе?
— Как ты себя чувствуешь?
— Здоров как бык.
Она усмехнулась.
— О'кей. Кофе. Но расскажи мне толком про Ральфа и детектива.
И я рассказал, а пока я рассказывал, она приготовила кофе. Она нашла некоторые эпизоды моего рассказа смешными, как, впрочем, и я — теперь, когда все осталось позади. В пересказе все выглядело гораздо смешнее, чем было на самом деле. Когда я закончил, она сказала:
— Пожалуй, я хотела бы познакомиться с этим детективом Голдерманом. Судя по всему, он интересный человек.
— Скучный он человек,— возразил я.— И с бородавками. К тому же, по-моему, он женат.