Хардкор - Владимир Венгловский

Он бежал слишком быстро и не успел замедлить движение. Мой меч, ускоренный вырвавшейся на свободу магией, проткнул его грудь. Я выдернул оружие, и мертвый враг рухнул на пол.

Первый сокейт поднимался, цепляясь за стену. Звякнул поднятый с пола меч. Я шагнул к врагу и одним ударом снес ему голову.

«Браво! – сказал Джереон из прошлого, когда я с завязанными глазами смог шлепнуть мечом по его щупальцу. – Ты делаешь успехи, сын маркграфа. Может быть, теперь ты даже сможешь прихлопнуть комара».

В темноте перед моими глазами возникло сообщение: «Умение «Владение мечом» достигло седьмого уровня».

Затем сменилось еще одним: «Получено умение Бой вслепую».

И еще: «Ваша ловкость возросла до двенадцати единиц».

Я пошатнулся, оперся о стену, и меня затошнило, едва не вывернув желудок наизнанку. Это были всего лишь NPC, не люди, но есть ли здесь разница? Кое-как отдышавшись, я пошел к акведуку.

Свет я увидел издалека. Решетка, перекрывающая путь наружу, была сломана, из потолка торчали остатки металлических прутьев. Коридор выводил на акведук, соединяющий донжон с одной из сторожевых башен. Под акведуком журчала вода, и скрипело мельничное колесо. Гьелль вытекала из черного каменного провала под главной стеной, чтобы вскоре вновь скрыться в Нидавеллире. Скованная у берегов тонким льдом подземная река ответвлялась и заполняла водой ров вокруг замка. Сквозь обрушенную часть стены виднелся Железный лес. Деревья прорастали через пролом, цеплялись корнями за камни и крошили их в пыль. Если ничего не изменится, спустя несколько десятков лет замок превратится в руины.

У Гьелль сидела Илва и бросала в воду камешки.

– Я слышала, что ты идешь. Нашел лекарство? – Она обернулась и вскрикнула: – Ты ранен!

– Не моя кровь, – буркнул я. – Да, снадобье у меня.

Свет с непривычки резал глаза. Илва поднялась и шагнула мне навстречу.

– А это что? – она прикоснулась к моей куртке.

Меч сокейта разрезал не только одежду – сквозь прореху виднелась рана, из которой текла кровь. Странно, что раньше я не чувствовал боли.

– Надо залечить, – забеспокоилась Илва.

– Потом. Где Олег?

– Ушел в лес, – махнула она рукой, указывая на пролом в стене. – Я не смогла его задержать. В сторожевой башне никого нет. Здесь был лишь один сокейт, но он пропустил Олега, а потом убежал в замок. Меня не услышал, и я осталась здесь ждать тебя.

Значит, Волчицу сокейт тоже пропустил как свою? Кому принадлежат оборотни – людям или порождениям леса?

– Я убил четверых из них.

Илва отвернулась.

– Прости – я струсила, – сказала она тихо. – Не смогла вернуться. Ты сражался – я слышала звон оружия, порывалась бежать на помощь, но не могла заставить себя вновь войти в темный коридор. Я не воин, как Бирта, и не такая храбрая, как Гулльвейг. Наверное, я зря пошла с вами.

Я пожал плечами и кивнул в сторону разрушенной стены.

– Жди меня в лесу.

– А ты? – Илва подняла на меня взгляд.

– Мне надо вернуться в замок.

– Зачем?!

– Есть незаконченное дело. Иди!

Я повернулся и пошел к входу в донжон – владелец замка не должен пробираться через подвал, как вор.

Появилось сообщение: «Ваш интеллект вырос до девяти единиц».

Вооруженные мечами цверги, закованные в волшебные, не пропускающие солнечный свет доспехи, встретили меня у раскрытых ворот. В зале блуждали тени, среди которых появлялись щупальца и крылья, чудовищные когти царапали пол, загорались красные глаза с вертикальными зрачками. По обе стороны трона стояли два сокейта. На троне сидел повелитель замка.

– Но красоту в пороках не сберечь. Ржавея, остроту теряет меч, – шагнул ко мне один из цвергов.

– Хорошо, что ты не рыба, а то был бы ты соленой трескою. Скорей, где твой меч?[1] – второй карлик требовательно протянул руку в латной перчатке.

Я ухмыльнулся и взялся за рукоять меча.

«Пропустите моего гостя! – послышались мысли сидящего на троне повелителя. – Он может оставить свое оружие при себе. Сомневаюсь, что отдаст его без боя».

Карлики вернулись на свои места. Мгла, порождающая призрачных чудовищ, отступила к стенам. Я прошел по каменному полу и остановился в десяти шагах от трона.

– Здравствуй, Джереон.

«Я ждал тебя, Игорь. Долго же ты возвращался в родной замок».

– Много чего случилось после того, как ты ушел, – сказал я.

Тролль был мертв. Во всяком случае, его высохшее тело не подавало признаков жизни.

«Всего лишь старая оболочка, в которой продолжает существовать мое сознание, – рассмеялся Джереон. – Привязанность, от которой трудно избавиться. Ты же знаешь, что я могу быть кем угодно».

– Или не можешь, – хмыкнул я. – Ты удачно умеешь внушать то, что тебе нужно. Возможно, старые тролли, как и молодые, не могут трансформировать свои тела?

Кончики высохших щупалец вздрогнули.

«Ты вырос, сын маркграфа, но не поумнел. В каком мире живет твой разум сейчас? Все еще не можешь определиться?»

– Этот мир всего лишь игра.

«Ты в этом уверен? А может быть, игрой является твой другой, воображаемый мир?»

– Зачем ты ушел и оставил меня одного? – перевел я тему разговора.

«У всех есть свои дела».

– Но ты мог хотя бы предупредить! Ты сидишь на принадлежащем мне троне.

«Мне встать и уступить место? – Джереон зашумел падающими вдалеке камнями. Одно из его щупалец с трудом поднялось и пошаталось из стороны в сторону. – Я же предупреждал тебя мне не верить? Как любит говорить твой ничтожный друг в черной одежде, играем мы в игру, а она играет нами. Но я тоже предпочитаю играть людьми. Мне нравится, когда все идет по продуманному плану».

– Ты человек, – сказал я. – Не NPC.

«Нет, не человек. Игрок, но не человек. В игры приходят не только люди. Ты не знал, что по ту сторону пространства Чендлера лежат другие миры?»

– Не верь троллю, – тихо проговорил я.

«Не верь вообще никому. Твой друг, уведший твою девушку в прошлом мире, что ты знаешь о нем? Думаешь, он волшебник-самоучка? Он боевой маг империи Ютан, генерал, возглавлявший армию купленных у цвергов сокейтов. Он залил кровью не один город, прежде чем дезертировал и остался жить на севере. Неужели он скрывал от тебя свое прошлое?»

– У всех есть секреты, – хмыкнул я.

«Что тебе пообещал Чернушка? Вернуть домой? Но хочешь ли ты вернуться? Что ты забыл в том мире? Одиночество? Судьбу неудачника? Здесь ты можешь стать кем угодно. С моей помощью ты победишь Вота и займешь его место».

– Мое подключенное к компьютеру тело смертно, – сказал я. – Как только оно умрет, здесь меня тоже не станет.

«Ты в этом уверен? Я подарю тебе вечную жизнь здесь даже после смерти там. Ты продолжишь жить в Хвергельмире».

– Зачем это тебе?

«Возможно, это моя маленькая игра».

Тьма за моей спиной шевелилась, но я не оборачивался. Передо мной сидела высохшая, но еще живая мумия моего учителя, моей тайны, моей мечты вновь встретиться с прошлым, но теперь это не вызывало во мне никаких чувств. Сокейты стояли неподвижно, ожидая команды своего повелителя.

«Ты помог мне раз, поможешь и снова».

– Когда это я тебе помог?

Я знал, но не хотел вспоминать.

«Вспомни Альфрига. Цвергов, которых твой дядя заставлял встречать рассвет, чьи окаменевшие тела до сих пор стоят во дворе замка. Верящими в справедливость людьми несложно манипулировать».

Воспоминания, запертые в глубине памяти, вырвались на свободу, заставляя вновь пережить давно прошедшие события.

Он пришел ночью, уставший цверг, который валился с ног от голода. Мы пили горячее вино, Альфриг говорил фразами из известных книг, а за стенами хижины завывал зимний ветер.

«Зигфриду пора воссесть на отчий трон».

Но я слышал мысли карлика, которые он хотел мне поведать. Перед глазами возникали картины запертых в клетках цвергов. Мой дядя Берхарт часто пополнял свою коллекцию скульптур.

«Это ты виноват. Ты сбежал, хотя должен был занять место отца. Из-за тебя творится несправедливость. Наш народ страдает».

Я не хотел его слышать, но никак не мог опьянеть, чтобы заглушить чужие мысли.

«Замок защищен магией. Нам не пройти. Но ты можешь. Ты наследник. Назначь дяде встречу, пронеси руну. Она создаст проход».

Но я не хочу быть маркграфом! Вернее, не могу! Сумасшедший не должен править. Но холодный камень уже лег в мою руку.

«Пронеси руну. Этого достаточно».

Я встретился с маркграфом Берхартом в замке. Он посмеялся надо мной, не удостоив пленения или смерти, не посчитал меня опасным.

«Ты стал хорошим охотником, Игорь. Как тебя сейчас звать? Глаз дракона?»

Да, я стал хорошим охотником. Я уронил камень возле колонны, и он слился с полом, чтобы через день взорваться, открыв цвергам проход. Я ушел с мыслью больше никогда не возвращаться, но судьба распорядилась иначе.

Долгими вечерами, когда до меня доходили слухи о происходящих в Вормсе событиях, я задумывался, и мне начинало казаться, что те услышанные мною мысли не принадлежали Альфригу. Цверг служил лишь посредником. Если посмотреть на сокейтов – детей, превращенных карликами в послушных слепых воинов, то правильность моих действий кажется весьма условной.