Косморазведчик. Атака - Николай Батин

Когда Роаэль закончила рассказывать, Задар и Гэда долго молчали и лишь переглядывались. Наконец, Задар спросил:

– А сейчас Эрона слышит нас?

– Конечно.

– Мы можем поговорить с ней?

– Можете.

Внезапно взгляд Роаэль изменился. Глаза, эти зеркалa души, отражали уже душу другого человека, не их дочери. И в глазах этих светилась глубокая, безграничная мудрость. Такой взгляд однажды видел Алексей Гардов в момент его первого знакомства с Роаэль.

– Слушаю вас, Задар. И вас, Гэда.

– Спасибо, что поддержали нашу девочку в трудную минуту. Но чем вызвана такая затяжка с передачей контроля над базами? Пострадало много людей. Семьям пропавших пришлось пережить немало бед.

– Вы только что прочли наше послание потомкам. В нем кроется ответ на ваш вопрос. История с Галактикой NGC 6872 не закончилась. Истоки третьей силы, старающейся завладеть нашим наследием, тянутся оттуда. Мы пытались выявить их каналы, и только потом передать вам базы. Но что случилось, то случилось. Может быть, это даже к лучшему. Теперь они зашевелятся. Потребуется помощь спецслужб Содружества и таких людей, как Алексей Гардов. Одним нам не справиться. Но пока о том, что вы узнали, прошу никому не рассказывать. Линд Броуней сам решит, кого и на каком этапе подключать к операции.

– Кстати, о Гардове, – вмешалась Гэда. Так почему Эля и Алексей не могут быть вместе?

– Потому, что мы обе любим его. Это, во-первых. А во-вторых, – операция по внедрению матрицы сознания необратима. Если только не прибегнуть к ментальному гашению матрицы.

– К ментальному гашению? Что это?

– Для меня это означает что-то вроде психического самоубийства.

Глава двадцать вторая

Алексею Гардову действительно приходилось в эти дни несладко.

Обретение Содружеством космических баз Предтеч было событием такого грандиозного масштаба и вызвало такой резонанс в обществе, что скрывать как участников событий, так и подробности операции Дальразведка попросту не могла. Позывной Алексея, имена Грея Гаргавана, Сан Саныча и Идеальной были у всех на устах, а их популярность не снилась и самым модным музыкальным группам в пик успеха.

Тщательная подготовка операции и её грамотное проведение, риск и мужество участников были, конечно, отмечены, но отошли на второй план. Всех приводила в дикий восторг её неожиданная развязка. Финальный хохот участников и выдавленная сквозь смех Греем Гаргаваном земная поговорка вкупе с её подоплекой были миллионы раз прокручены по всем каналам.

И люди смеялись вместе с участниками операции. Смеялись с гордостью, смеялись облегченно, смеялись от души. Смеялись, вылечиваясь от душевной апатии, охватившей бoльшую часть общества.

В Дальразведку хлынул поток заявлений. Конкурсы на поступление подскочили до двух тысяч человек на место, и по престижности профессия косморазведчика прочно заняла первое место.

Смеялись, конечно, не над участниками операции. Ими гордились, их любили, им подражали. Но вот им от этого легче не было. Их уже знали в лицо все, и от этого их личная жизнь превратилась в кошмар. Особенно доставалось Алексею. Грей Гаргаван по роду службы всё же был фигурой труднодоступной, да и роль его в операции была вспомогательной. И хотя все почести и награды, что сыпались на них, как из рога изобилия, они разделяли на двоих, Алексею в этом плане приходилось гораздо сложней.

Поначалу Алексей действительно обиделся на Грея Гаргавана за разглашение известных деталей его миссии на Фортуне. Однако очень скоро убедился, что у того действительно не было выбора. Убедился на собственном горьком опыте: журналисты буквально не давали ему прохода. В обществе, где весьма многие владели искусством телепортации, сохранить инкогнито было делом довольно непростым. Однажды он поймал себя на том, что для защиты элементарных прав на личную жизнь ему приходится прибегать к своим способностям Супера, и это его доконало.

В конце концов, Алексей не выдержал, и, связавшись с Греем Гаргаваном, попросил его о личной встрече.

– Жду тебя вечером дома, – тут же согласился его друг.

Дверь ему открыла Кая. Алексей не слишком удивился: он знал, что Грей уже два года был холост, а в возможностях Каи он уже успел убедиться. Однако это открытие его не слишком обрадовало.

– Уже всё Содружество знает, что ты любишь армянский коньяк, – встретил его с улыбкой друг. Кая сегодня перевернула вверх ногами все сервис-центры, чтобы его разыскать.

Алексей, взглянув на бутылку, не стал расстраивать товарища известием о том, что и в их хваленом обществе умеют делать паленые алкогольные напитки.

– Нет, спасибо, хотя я и очень благодарен за внимание. Но я по делу.

– Слушаю.

– Дай мне какое-нибудь задание. Меня достали. Вчера, чтобы сходить по нужде, мне пришлось телепортироваться за десять километров.

– Честно говоря, я ожидал от тебя подобной просьбы. Если уж меня приперли к стене, то представляю, что приходится переживать тебе.

– Так найдётся у тебя что-нибудь для меня?

– Пожалуй, да. Коринда. Там сейчас нужны опытные оперативники.

– Коринда? Четырнадцатый сектор?

– Да. Примерно тридцатые-сороковые годы XX века на Земле.

– По-моему, там было сравнительно спокойно.

– До последнего времени. Трое суток назад торквисты[2] вторглись на территорию Гедонии. Там началась полномасштабная война.

– Всё-таки решились… И какой там расклад?

– У Гедонии есть резервы, но нет времени для приведения их в действие. Внезапное нападение торквистов поставило их на грань катастрофы. Если торквисты одержат победу, наш аналитический центр с 95 % вероятностью гарантирует, по крайней мере, двухсотлетний период регресса на Коринде.

– Что я должен сделать?

– Максимально замедлить продвижение войск торквистов. Нужно дать Гедонии возможность собраться с силами, чтобы дать отпор.

– Сроки?

– Ещё вчера.

– Понял. Я там один?

– Нет, не один. Но я пока не вижу необходимости давать тебе связь с другими оперативниками. Они действуют по другим направлениям и тебе помех не создадут.

– Когда я могу приступать?

– Немедленно.

– Ограничения?

– Как обычно: не выходить за рамки местных технологий.

– Хорошо, Грей. Спасибо. Кстати, поздравляю вас с Каей, ну и все такое прочее.

– Тебе тоже спасибо.

– Кая, в моё отсутствие не дай журналистам загрызть своего мужа. Сохрани его для меня, не то дружба врозь. Обещаешь?

– Обещаю. Я почему-то предпочитаю с тобой дружить, а не враждовать.

– И это правильно. Счастья вам.

Алексей покидал дом друга с неясным ощущением тревоги. Тревога шла от выключенных в повседневной жизни рецепторов Супера, и Алексею это очень не нравилось: он знал, что подобные сигналы предвещают неприятности.

Гедония, равная по территории примерно трем Франциям, погибала. Клещи двух танково-механизированных колонн торквистской Гронды с севера и юга неудержимо стремились к её столице – Мадрону, и у Гедонии не хватало времени, чтобы собраться с силами и остановить этот натиск.

Оценивая с орбиты обстановку, Алексей не был уверен, что ему удастся выполнить задание: слишком уж необратимыми казались просчеты военно-политического руководства Гедонии.

В качестве основного «инструмента воздействия» он выбрал полуавтоматическую двадцатизарядную винтовку Крузера – талантливого оружейника из соседней нейтральной Сарты. Существующий у воюющих сторон пятикратный оптический прицел Алексей заменил двадцатикратным без опознавательных знаков завода-изготовителя. Кроме того, он добавил к конструкции глушитель, уже изобретенный местными умельцами, но пока не нашедший широкого распространения. И в винтовку, и в глушитель пришлось внести некоторые усовершенствования, связанные, в основном, с использованием технологических достижений материаловедения Содружества, однако внешне заметить отличия было совершенно невозможно. Полевые испытания показали, что снаряженная таким образом винтовка позволяла уверенно поражать цели на дистанции в один километр. К винтовке он присоединил и автоматический пистолет того же оружейника. В нем использовался тот же механизм, но в облегченном варианте. В умелых руках этого было вполне достаточно.

Северная группировка торквистов почти на сто километров опережала южную. При темпах, которые они набрали, до столицы Гедонии оставалось не более десяти дней наступления.

Алексей выбрал для засады небольшую высотку в полукилометре от большака. Одетый в камуфляж «хамелеон» и каску, он почти полностью сливался с местным разнотравьем. Не понадобился даже окопчик: на высоте нашлось несколько небольших овражков, вполне его заменивших.

Алексей пропустил разведку и ударный танковый батальон. Когда по большаку потянулась колонна мотопехоты, открыл огонь. Он выстрелил двадцатизарядный магазин за десять секунд и быстро перезарядил, после чего опорожнил ещё один. Оценив обстановку на большаке, добавил третий. Он вел прицельную стрельбу в таком темпе, что, если бы не глушитель, такая стрельба прозвучала бы непрерывной автоматной очередью.