Теперь ты моя - Анастасия Сова

– Помнишь, что я обещал? – на первый взгляд, спокойно спрашивает он, а у меня от осознания случившегося подкашиваются ноги…

ГЛАВА 15

Аля

В комнате больше никого не остается. Предательница подруга незаметно теряется из виду, да я и не обращаю внимания больше ни на что, кроме своего мужа.

– Не думал, Аля, что подвал тебе понравился больше моей спальни, – в его голосе нет ни тени усмешки, нет сомнений, нет ни намека на то, что разговор несерьезен.

– Нет, – я качаю головой и отступаю. Врезаюсь в кровать Ксюши и оседаю на нее.

Демьян не наступает, но этого и ненужно, ведь тяжесть его присутствия даже на расстоянии давит на меня бетонной плитой.

Почему я не позвонила папе? Тогда дома, этот человек не смог бы забрать меня. Отец бы приставил охрану, запер бы меня, спрятал. Я должна была довериться ему, а не совершать необдуманный поступок снова.

По спине пробегает леденящий холодок. Неужели, я и вправду думала, что смогу скрыться от Демьяна здесь?!

– Что «нет»? – стальные интонации пугают, лишают возможности говорить. – Я жду ответа, Алевтина, – кажется, раздражение начинает брать верх над его собранностью.

– Я просто… Просто хотела домой, – закусываю нижнюю губу, понимая, как глупо, наверное, звучит мое оправдание.

– Твой дом – рядом со мной. Ты – моя жена. Но, похоже, предпочитаешь стать развлечением для моих парней. Андрей, – зовет он кого-то, и у меня горло сводит спазмом от, застрявшего там воздуха.

Сама не понимаю, как оказываюсь на коленях. Не хочу, чтобы со мной так поступали. Ни просто не хочу – боюсь до жути. И этот страх сам руководит моими действиями.

– Демьян, пожалуйста… – мой голос звучит слишком тихо, я сама его едва слышу.

Мужчина жестом приказывает кому-то остановиться, и у меня появляется надежда.

Он выжидающе смотрит на меня, надеется на продолжение. На этот раз я не медлю. Хочу поскорее решить все.

– Не отдавай меня никому…

– Почему это? – Демьян вздергивает бровь. – Я предупредил тебя о том, что будет, если ты не прекратишь показывать зубы. Ты не услышала. Я дал тебе возможность быть свободной на своей территории, а ты предала. Почему теперь я должен отменить наказание? Может, объяснишь?

Мощный выброс адреналина заставляет кровь закипеть. Сердце ускоряется, прошибая грудную клетку частыми сильными ударами.

Решение нужно принимать быстро. Нет времени медлить. Но я вовсе не знаю, как поступить, и, первое, что приходит мне на ум – мгновенно реализуется в действиях.

Прямо как была, на коленях, ползу к Демьяну. Я должна доказать ему, что буду слушаться, что буду стараться не злить его больше и не сбегу, лишь бы не бросал в подвал и не отдавал никому.

Если приласкаю его сейчас, то, возможно, он изменит свое решение, позволит мне остаться с ним. Только с ним. Рядом.

Пальцы дрожат от волнения. Ноги наливаются свинцом. Кажется, я двигаюсь мучительно медленно. Осознание того, что именно я собираюсь сделать, будоражит кровь, а еще, отдается сладкими потягиваниями где-то внизу.

Волнуюсь я до жути. Я член-то вчера первый раз в жизни увидела, что уж говорить о том, что обращаться с ним я совсем не умею. Но мне все равно нужно понравиться Демьяну. Он должен захотеть оставить меня, не делиться. Пусть лучше думает, что я шлюха, но так хотя бы шанс будет.

Только когда уже оказываюсь рядом, позволяю себе взглянуть на своего мужчину.

Он тоже смотрит на меня. Взгляд, кажется, стал теплее. Ему, определенно нравится то, что он видит. При этом, Демьян не делает ни единой попытки хоть как-то помочь мне, направить, дать намек на то, что я все делаю правильно.

Палач просто ждет. И ждет сильно. Нереальных размеров бугор вырос в районе паха буквально за то время, пока я ползла.

Он хочет. Хочет, чтобы я сделала то, что намерена.

Я воспринимаю его возбуждение, как одобрение. Это рождает внутри веру в лучшее.

Мне даже становится легче. Страх притупляется, а во рту скапливается слюна.

Я дико возбуждаюсь от своего положения и оттого, как мое поведение действует на фиктивного мужа.

Все происходит на каком-то животном уровне. Сейчас я не чувствую ничего общего с собой разумной, с любимой папиной дочкой, что берегла себя для «того самого» мужчины.

Тянусь к пуговице на его джинсах. Она поддается ни с первого раза. Руки дрожат, и я почти не чувствую пальцев.

Демьян смотрит на меня сверху вниз. Не помогает. Просто стоит. Как царь. Бог. Высшее существо. Да я даже взгляда его не вижу, но чувствую, как он прожигает меня насквозь, клеймит грязной похотью.

Когда война с джинсами прекращается, я приспускаю их. Совсем немного, но достаточно для того, чтобы сделать то, что намерена.

Устрашающий бугор, освободившись от давления плотной ткани, становится еще больше.

Я нервно сглатываю прежде, чем приняться за боксеры. Ведь когда спущу и их, пути назад уже не будет. Тогда Демьян и сам не отпустит меня больше, знаю. Надумаю отстраниться – скрутит, надавит на щеки и…

Жар проносится по телу оглушающей волной. По-моему, совсем скоро я потеряюсь во времени и пространстве.

Ниточки, которые все еще связывают меня с реальностью, натягиваются, точно гитарные струны. Одно неосторожное действие – не станет и их.

Зажмуриваюсь прежде, чем стащить вниз широкую резинку его белья. Но открываю их очень не вовремя, как раз в тот момент, когда огромное достоинство оказывается на свободе.

Боже… За день я, похоже, даже успела забыть о том, какой он огромный.

А когда находится так близко ко мне, кажется просто нереальным.

Вздыбленная плоть с призывом направлена в мою сторону. Хозяин не спешит принудить меня взять ее в рот. Он ждет. Точно наслаждается превосходством, тем, что я сделаю все сама, по доброй воле.

Вены на его члене отчетливо проступают под кожей. Возбужденный орган мерно покачивается перед моим лицом, а во рту собирается столько слюны, точно это лакомство я хочу больше всего на свете.

Наваждение какое-то. На меня непохоже совсем. Но в его присутствии… С самого первого дня я… до безумия желала нашей близости.

Я делаю все по наитию, как подсказывает желание.

Беру член у основания, обхватываю ладонью. Он твердый, точно камень, и очень горячий. Его жар практически обжигает мои ледяные руки.

Демьян шумно выдыхает. Его член дергается