Убей для меня (ЛП) - Роуз Карен

Чейз кивнул:

- Ну, по крайней мере, наши дальнейшие шаги мы знаем. Мы идем…

- Минуточку, - перебил его Эд, - а что там с Маком О’Брайеном?

Чейз выглядел сбитым с толку.

- Убит. Его застрелил Дэниел.

Люк со свистом втянул воздух:

- Но, да, ты прав, Эд. Народ, вы знаете, как Мак вообще узнал о клубе Саймона? Он украл дневники своего брата, которые спрятала его вдова. Жена Джареда рассказывала Дэниелу, что ее муж подробно описывал каждое изнасилование. Он ведь мог написать и о том вечере в хижине. Возможно, в дневнике написано то, что не хочет нам рассказывать Дэвис.

Чейз улыбнулся, и впервые за вечер его улыбка казалась настоящей.

- Тогда мы должны отыскать эти дневники. В них могут оказаться наводки. Нэнси, вы возвращаетесь в дом Мэнсфилда. Когда обезвредят бомбу, переворачиваете там все сверху донизу. Эд, вы работаете в бункере. Нейт, вы окажете нам большую помощь, если узнаете еще что-нибудь об Ангеле.

- А я еще раз расспрошу Бердслея, - сказал Люк. – Сейчас, когда ему оказали помощь, возможно, он вспомнит еще что-нибудь.

- Тогда, за работу. Встречаемся утром в восемь. И будьте осторожны. 

Глава 7

Атланта,

пятница, 2 февраля, 22 часа 15 минут

А вот и она, подумала Рокки, радуясь, что приехала заранее. Пересменка еще не началась, но медсестры обычно приходили пораньше. Искомая дама решительными шагами пересекала парковку. Человек, который только что совершил убийство, так не ходит. Это плохой знак для нее, для Рокки, именно она отвечала за то, чтобы медсестра убила девушку. Бобби устроил ей проверку. Если бы она хорошо выполнила свою работу, то вновь приобрела бы его благосклонность. Рокки притормозила рядом с медсестрой, та замедлила шаг.

- Извините.

- Не интересуюсь, - прошипела медсестра.

- Интересуетесь. Меня прислал Бобби.

Женщина резко остановилась и обернулась. В ее глазах плескался страх, но чувство вины отсутствовало. Рокки вздохнула.

- Ты этого не делала, не так ли?

Сестра застыла:

- Не совсем.

- Что значит, не совсем?

Отчаянная ярость вспыхнула в глазах женщины.

- Это значит, что я ее не убила!

- Стоять. – Рокки вытащила пистолет. – Раскроешь рот, мозги вышибу, - спокойно произнесла она, хотя ее сердце бешено колотилось. Стой, пожалуйста. Не заставляй меня стрелять.

Поколебавшись, сестра повиновалась, и Рокки позволила себе перевести дух.

- Вы меня убьете? – хрипло спросила женщина.

- Все к этому и идет. Лучше поясни мне, что означает «не совсем».

Медсестра смотрела прямо перед собой:

- Я не смогла этого сделать. Я не смогла ее убить. Но я позаботилась, чтобы она ни с кем не смогла поговорить.

- Ни с кем? Что ты имеешь ввиду? – Проклятье.

- Сегодня к ней приходили два посетителя. Мужчина и женщина.

Проклятый Гренвилль. Рокки не знала, что Гренвилль притащил их обоих в бункер. Не знал, пока Бобби с ними не там столкнулся. С этими двумя, и с ее ложью. Ты говорила, что все они мертвы, ты уверяла в этом. Ты солгала мне. Эта сучка нас всех может сдать. Она спешно придумала отговорку. Дескать все проверила, но у девки в спешке не нашла пульс. Но Бобби ей не поверил. Рокки с трудом удержалась, чтобы не пощупать свой подбородок. Кулак Бобби нанес ощутимый удар. Сломать не сломал, но болело адски.

Если девка заговорит, у них проблемы появятся посерьезнее. Вопрос в том, кому из них удалось сбежать. Ангел находилась в бункере дольше всех, а Монику подчинить не удалось. Пожалуйста, только не Моника.

- Кто эти посетители?

- Кто-то из агентов ГБР. Папа… как-то там. Вспомнила, Пападопулос. А женщина нашла эту девушку у реки возле бункера. Ее брат тоже лежит в реанимации.

Рокки прищурилась:

- Так это Сюзанна Вартанян нашла девку на дороге?

Просто замечательно. Рокки понятия не имела, почему Бобби так ненавидел Сюзанну Вартанян. Рядом с его компьютером стояла фотография дочки судьи, с лицом, крест-накрест перечеркнутым толстым красным фломастером. То, что Сюзанна вступила в игру, возможно, принесет ей, Рокки, кое-какое преимущество. По крайней мере, часть гнева Бобби, когда она преподнесет ему эту новость, переключится на Сюзанну.

- Девка что-то сказала Сюзанне?

- Наверное, когда ее нашли, что-то сказала. Что-то вроде того, кто-то всех убил. Полагаю, что это относится к девушкам в бункере. – Медсестра нервно покосилась на пистолет. – Я услышала это в новостях.

Она видела, как Гренвилль застрелил остальных! Плохо, очень плохо.

- А потом? В больнице? Что она говорила?

- Ничего. Она пока на интубации. Они попробовали пообщаться с ней с помощью таблицы букв и выяснили, что ее имя начинается на букву «М». Но потом им пришлой уйти.

Моника. Это намного хуже. Надо было забирать ее с собой. Я бы нашла для нее место. Мне ни в коем случае нельзя было ее оставлять.

- Что еще?

- Агент ГБР спрашивал ее, знает ли она девушку по имени Эшли, и она заморгала в знак согласия.

Эшли? Откуда этот Пападопулос знает про Эшли? Что он еще знает? Рокки заставила себя говорить спокойным голосом.

- И как ты позаботилась о том, чтобы она больше ничего не смогла сказать?

Медсестра перевела дыхание:

- Я добавила в ее капельницу парализующее средство. Когда она очнется, то не сможет ни открыть глаза, ни моргнуть, ни пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы пошевелить языком.

- И как долго оно действует?

- В среднем, восемь часов.

- И что ты задумала сделать в это время? – резко спросила Рокки и вдруг весело рассмеялась. – Совсем ничего, не так ли?

Сестра продолжала смотреть перед собой. Ее горло ходило ходуном.

- Я не могу ее убить. Вы должны это понять. Возле палаты круглосуточно дежурит сотрудник ГБР, этот агент проверяет каждого, кто туда входит. В тот момент, когда она прекратит дышать, запищат все аппараты. Меня тут же схватят. – Ее губы искривились в усмешке. - И что, по-вашему, я им скажу? Что я действовала по собственной инициативе? Вряд ли, вам не кажется?

Паника Рокки сменилась гневом.

- Я должна застрелить тебя прямо здесь и сейчас.

Сестра фыркнула:

- А через восемь часов девочка запоет, как птичка. Что она скажет копам? Про меня, гарантированно, ничего. Меня она не видела. – Она слегка повернула голову. – А вас она видела?

Возможно. Проклятье, видела! В последний момент в бункере. Она смотрела ей прямо в лицо и сможет описать. Девка должна умереть прежде, чем с кем-то поговорит. И Бобби выяснит, что я неаккуратно сработала.

- Как долго она еще останется в реанимации?

На лице медсестры читалось облегчение.

- Пока не вытащат трубку. Они это сделают лишь тогда, когда будут уверены, что она может дышать самостоятельно. Тот, кто ее избил, действовал основательно. У нее с правой стороны сломано четыре ребра, и легкое опало. Ей на какое-то время придется остаться в больнице.

Рокки заскрипела зубами:

- Как долго она будет лежать в реанимации? – повторила она.

- Я не знаю. Если ее не парализует, то, возможно, от двадцати четырех до сорока восьми часов.

- На какое время ты сможешь оставить ее в таком состоянии?

- Надолго не получится. Самое большее, день-два. В какой-то момент врачи что-нибудь заподозрят и сделают анализы. Они покажут наличие спец средств. – Медсестра задрала подбородок. – Тогда меня, вероятно, схватят и…

- Да, да. Ты настучишь на нас, и мы все отправимся за решетку.

Рокки размышляла с замиранием сердца. Ситуация становилась все катастрофичнее. Бобби знать об этом незачем. Она и так сегодня наделала дел. Еще один промах, и… Ее желудок сжался. Ей доводилось видеть, что Бобби подразумевал под «сокращением численности персонала». Она тяжело сглотнула. Последний, кто допустил ошибку, лишился головы. В прямом смысле этого слова. Кровь лилась ручьем.