Дэйр (другая редакция) - Филип Фармер

— Стало быть, вы заявляете, — уточнил Чаксвилли, — что видели на спине убитого сатира три раны. Господин Вонг, по-моему, в своем рассказе вы об этом забыли упомянуть!

Эд вскочил: — Я нанес удар, когда этот трус ударился в бегство. Он понял, что я сильнее, и прочел в моих глазах приговор…

— Хм-хм. Джек Кейдж, вас не затруднит уточнить рост убитого?

— Шесть футов два дюйма. Вес порядка шестнадцати стоунов.

Смерив взглядом коротышку Эда, Чаксвилли сказал:

— Я ненавижу вайиров, но не вправе закрывать глаза на очевидное. Трусливого сатира никто еще не встречал. Равно как и не слыхал о нападении сатира на человека. Неспровоцированном к тому же.

Эда бросило в краску: — Похоже, вы назвали меня лжецом! Могу ли считать это вызовом, сэр?

— Сядьте, сэр! — хладнокровно ответил смуглолицый. — Когда понадобится, я попрошу вас подняться. А пока что позвольте, джентльмены, кое о чем вам напомнить. Общество «УЖ» — отнюдь не игра. Мы собрались по серьезному поводу, мы собираемся пролить кровь — много крови. И призвали вас, цвет округа, для создания местной ячейки. Заметьте, джентльмены, — продолжал Чаксвилли, — я употребил слово «призвали», отнюдь не «пригласили». Нужды нет напоминать, что ожидает любого, кто откажется к нам присоединиться. Риск измены следует исключить. Несмотря на внешнюю неформальность, организация наша — военная. И я ваш командир. Вы должны беспрекословно подчиняться моим приказам. В противном случае незамедлительно понесете наказание. А теперь… — Оратор смолк, нахмурился и рявкнул на Эда: — Я велел вам сесть, сэр!

Эд набычился и проскрежетал: — Ну и что! Разве теперь мне уже нельзя и…

Чаксвилли коротко кивнул сержанту, тот взмахнул тростью с набалдашником, и в следующее мгновение Эд уже валялся с разбитым лицом рядом со своим опрокинутым стулом. Он поднялся лишь спустя минуту и сплюнул вместе с кровью три выбитых зуба. Из глаз потекли слезы; Эд спешно прикрыл лицо носовым платком.

— Теперь вы усядетесь наконец, господин Вонг? — невозмутимо поинтересовался Чаксвилли. — И на будущее — прошу всех это запомнить, джентльмены. Никаких убийств без приказа! Пусть вас не беспокоит и не раздражает кажущееся бездействие. Придет день — вы будете шагать по колено в крови. А если среди нас, — он обвел присутствующих хищным взглядом, — есть несогласные с подобной программой, они могут немедленно обратиться к властям. Шериф Глейн и капитан Гомес к вашим услугам, джентльмены. Вам даже не придется покидать помещение.

Комнату обежал принужденный смех. Мерримот поднялся и устремил руку с кружкой к «изыскателю»:

— Вы по сердцу мне, мистер Чаксвилли! Побольше бы таких людей решительных, волевых, твердо отстаивающих свои принципы! Знающих, когда и где нанести главный удар. Ваше здоровье, сэр! И за «ужей»!

— За всех нас, сэр! — Чаксвилли поднял кружку и осушил залпом.

Все поднялись и выпили стоя. Однако, повторяя здравицу, голосовых связок никто особо не напрягал. В помещении вскоре воцарилась гнетущая тишина.

— А вы, Эд? Не соблаговолите ли и вы присоединиться к общему тосту? — поинтересовался Чаксвилли. — Никаких недомолвок между нами! И камня за пазухой держать не следует. Когда я создавал ячейку в Олд-Сити, одного не в меру ретивого джентльмена, который настаивал на немедленном сведении каких-то своих личных счетов с сатирами, вообще прикончить пришлось. Умник не заглядывал дальше собственного носа.

Эд убрал платок. Медленно приподняв кружку, он качнул ею и хрипло выдавил: — За вечные муки для каждого жеребяка, сэр…

— Ну вот и чудненько, Вонг! — улыбнулся Чаксвилли. — Когда-нибудь еще спасибо скажете за то, что крупицу здравого смысла я вколотил и вам в голову. А теперь, если не затруднит, поведайте-ка джентльменам то, что перед собранием рассказали мне.

Надломленный поначалу, голос Эда по мере рассказа обретал прежнюю звучность и силу:

— Значит, так… Сын мистера Мюррея, Джошуа, знает, какие чувства я испытываю, вернее, испытывал к Полли О'Брайен. Вчера он пришел и рассказал, что в ночь ее бегства возвращался домой с фермы Коспито. У него роман с Салли Коспито, и было уже весьма поздно, когда Джоша все же выпроводили примерно в четыре утра. Впрочем, луна еще не зашла. Он торопился — в округе опять видели стаю оборотней. Перед самым поворотом к дому услыхал громыхание возка на мосту через Чешуйчатку. Заинтригованный тем, кто бы это мог раскатывать в такую пору, Джош притаился за кустом. И правильно сделал возница был в маске. Капюшон скрывал лицо сидящей рядом с ним женщины. А на заднем сиденье устроились два сатира. Людей Джош, разумеется, со всей уверенностью не признал. Но одним из сатиров был Вав — тут никаких сомнений. Джош сказал также, — продолжал Эд, — что, невзирая на капюшон, готов присягнуть — то была Полли О'Брайен. Думаю, теперь уже для всех очевидно, что она попросила убежища в кадмусе на ферме Кейджа. А также полагаю…

— Полагаю, вы сказали достаточно, Вонг, — вмешался Чаксвилли. — Можете сесть на свое место. Мистер Кейдж! Судя по облаку, которое исторгла ваша трубка, вам есть что добавить?

Уолт Кейдж тяжело поднялся.

— Мне ничего не известно о пребывании беглянки на моей ферме, — хрипло выдавил он. — Уверяю вас, сэр…

— Никто вас ни в чем и не подозревает, — прервал Чаксвилли. — Она могла оказаться в угодьях любого. По сути дела, в характере обитателей кадмусов было бы спрятать беглянку под носом у Эда, прямо в усадьбе Вонгов. Но я ничуть не удивлен, что жеребяки выбрали вашу, Кейдж, — она находится ближе к горам, чем все прочие фермы.

Эд снова вскочил:

— Но раз так, то в одну из ближайших безлунных ночей Полли могут вывезти в Тхраракию! И поминай как звали! Не кажется ли вам, сэр, что жеребяков следует упредить? Нанести удар по кадмусу раньше, чем это случится? Схватить Полли и сжечь как ведьму? Покажем этим жеребякам, почем фунт лиха! И людей заодно обнадежим — есть, мол, еще ревнители истинного правосудия! Мы можем в масках атаковать кадмусы, залить их нефтью и закидать гранатами. Главное застать жеребяков врасплох, спящими! Выжечь кадмусы дотла…

— Последний раз повторяю: сядьте! — рявкнул Чаксвилли.

Но тут, тяжело навалившись на стол, саданул кулаком отец Джека:

— Протестую, мистер Чаксвилли! Если следовать плану Вонга, одним лишь истреблением жеребяков дело не кончится! Будет разорена вся ферма! Моя семья пойдет по миру! Кто отличит в потемках имущество вайиров от моего добра? Кто там разбираться станет?! И еще…

— Предлагаю и вам сесть, мистер Кейдж!

Поколебавшись, Уолт нехотя подчинился — с багровым лицом, тяжело дыша и теребя в волнении свою густую бороду.