Гордость и гордыня - Джейн Остин

— Оно от Каролины Бингли, и его содержание меня очень удивило. K этому часу они уже все покинули Недерфилд и находятся на пути в Лондон без намерения вернуться. Вот послушай сама.

Она прочла вслух первую фразу, из которой следовало, что они сию минуту решили немедля последовать за своим братцем в Лондон и намерены пообедать в доме мистера Хэрста на Гросвенор-стрит. Затем следовало: «Не стану притворяться, будто мне жаль расстаться с Недерфилдом, если не считать вашего общества, милый бесценный друг; но мы уповаем, что когда-нибудь у нас будет еще много повторений наших приятных бесед, а пока боль разлуки ведь можно смягчить, изливая мысли и чувства в частых подробных письмах. Надеюсь, вы не обманете моего ожидания».

Элизабет выслушала эти высокопарные заверения с равнодушием полного к ним недоверия. Хотя внезапность их отъезда ее удивила, ничего вызывающего сожаления она в нем не нашла. Оснований полагать, что их отсутствие в Недерфилде помешает мистеру Бингли жить там, не было никаких. A что до их общества, она не сомневалась, что Джейн скоро перестанет думать о них, наслаждаясь обществом их брата.

— Жаль, — сказала Элизабет после краткой паузы, — что ты не могла повидать своих друзей до их отъезда, но ведь мы можем надеяться, что счастливые повторения, которые еще большую дружественность, когда вы станете сестрами. Мистера Бингли они в Лондоне не удержат.

— Каролина твердо убеждена, что никто из них зимой в Хартфордшир не приедет. Вот послушай: «Покидая нас вчера, братец полагал, что дело, которое признало его в Лондон, можно будет завершить в два-три дня, но по нашему мнению оно потребует гораздо больше времени, да к тому же мы не сомневаемся, что, оказавшись в столице, Чарльз не захочет скоро ее покинуть; поэтому мы решили отправиться вслед за ним туда, чтобы он не был вынужден проводить часы досуга в гостинице, где некому будет позаботиться о его удобствах. Многие мои знакомые уже приехали в столицу на зиму; с какой радостью, милый друг, я узнала бы, что и вы оказались в их числе, но, боюсь, на это нет надежды. Искренне уповаю, что Рождество в Хартфордшире окажется полно развлечений, обычных для этого праздника, и что у вас не будет отбоя от кавалеров, и вы не заметите отсутствия тех трех, которых мы вас лишили». Очевидно, — добавила Джейн, — что зимой он сюда не вернется.

— Очевидно лишь то, что мисс Бингли против его возвращения.

— Почему ты так думаешь? Нет, это может быть лишь его собственное решение. Ведь он в них совершенно свободен. Впрочем, ты же еще не знаешь всего. Я прочту тебе место, которое меня особенно ранило. От тебя я не хочу ничего скрывать. «Мистер Дарси в нетерпении увидеть свою сестрицу, и, признаюсь, мы почти не уступаем ему в желании вновь насладиться ее обществом. Право, не думаю, что хоть кто-нибудь может сравниться с Джорджианой Дарси красотой, изысканностью манер и совершенством талантов; дружба же, которую мы с Луизой питаем к ней, растет еще и благодари надежде, которую мы смеем питать, что со временем она станет нашей сестрой. Не помню, говорила ли я вам когда-нибудь об этих моих упованиях, но не хочу уехать, не разделив их с вами, и надеюсь, что вы не сочтете их слишком неразумными. Братец уже весьма ею восхищается, а теперь у него часто будет случай встречаться с ней в тесном дружеском кругу. Ее родственники желают этого союза не менее, чем наши; и полагаю, пристрастие сестры не вводит меняв заблуждение, если я скажу, что Чарльз может пробудить нежность в сердце любой женщины. Когда все обстоятельства благоприятствуют рождению нежного чувства и ничто ему не препятствует, неужели, моя милая Джейн, я слишком поспешна в моих надеждах на событие, которое сделает счастливыми столь многих?»

— Что ты думаешь об этих словах, милая Лиззи? — спросила Джейн, дочитав. — Разве они не ясны? Разве не дают неопровержимо понять, что Каролина и не ждет и не хочет, чтобы я стала ее сестрой? Что она совершенно убеждена в равнодушии своего брата ко мне? И, если подозревает о моих чувствах к нему, старается (из самых лучших побуждений) предостеречь меня? Неужели тут есть место для двух мнений?

— Бесспорно, есть. И я придерживаюсь совершенно иного. Хочешь его выслушать?

— Очень хочу.

— Вот оно в двух словах. Мисс Бингли видит, что ее брат влюблен в тебя, но хочет, чтобы он женился на мисс Дарси. Она едет за ним в город, надеясь задержать его там, а тебя пытается убедить, будто он к тебе равнодушен.

Джейн покачала головой.

— Право, Джейн, ты должна мне поверить. Всякий, кто видел вас вместе, не усомнится в его чувствах. A уж мисс Бингли тем более. Она ведь далеко не такая простушка. Подметь она на мистере Дарси хоть половину такой любви к себе, то уже заказала бы свадебный наряд. Дело обстоит так: мы для них недостаточно богаты и недостаточно знатны. И сосватать мисс Дарси за своего брата она хочет тем сильнее, что, по ее мнению, один брак между их семьями поспособствует ей в устройстве второго. План не лишен хитроумия и, полагаю, мог бы исполниться, если бы на ее пути не было мисс де Бэр. Однако, милая моя Джейн, ты же не можешь из-за заверений мисс Бингли, будто ее брат восхищается мисс Дарси, серьезно поверить, что его восхищение тобой хоть чуточку угасло после того, как вы попрощались во вторник? Или будто в ее власти убедить его, будто он влюблен вовсе не в тебя, а в мисс Дарси?

— Будь мы с тобой одного мнения о Каролине Бингли, — ответила Джейн, — твои рассуждения меня успокоили бы. Но я знаю, что они строятся на неверной основе. Каролина не способна обманывать нарочно. И мне остается надеяться лишь на то, что она сама находится в заблуждении.

— Очень хорошо. Раз уж ты не хочешь найти утешение в моем объяснении, то придумать лучшего не могла бы. Верь, будто она в заблуждении, сколько тебе ни заблагорассудится. Ты исполнила свой долг по отношению к ней и можешь долее не мучиться.

— Но, милая сестрица, даже если предположить лучшее, как я смогу быть счастливой, дав согласие человеку, чьи сестры и друзья — все желают, чтобы он женился на другой?

— Это решать тебе, — сказала Элизабет. — И если по зрелому размышлению ты убедишься, что, пойдя наперекор его сестрам, причинишь себе страдания, которые превзойдут счастье стать его женой, то от всего сердца советую тебе ему отказать.

— Как ты можешь так говорить? — сказала Джейн со слабой улыбкой. — Ведь ты знаешь, что я не поколебалась бы и минуты, пусть их неодобрение и будет мне очень тяжело.

— Я так и полагала. A поэтому не могу считать твое положение столь уж горестным.

— Однако, если он не приедет сюда зимой, мне вряд ли придется делать такой выбор. За шесть месяцев может произойти очень многое.

К предположению, что мистер Бингли больше не вернется в Недерфилд, Элизабет отнеслась с полным пренебрежением. Она сочла его лишь указанием на тайные желания Каролины и не могла вообразить, чтобы желания эти, высказанные вслух открыто или тайными намеками, могли бы оказать влияние на молодого человека, совершенно ни от кого не зависящего.

Она как могла убедительнее изложила сестре все эти доводы и вскоре с радостью заметила, что они оказали желанное действие. Уныние было чуждо натуре Джейн, и мало-помалу она поверила — хотя порой скромность брала верх над надеждой, — что Бингли скоро вернется в Недерфилд и все мечты ее сердца сбудутся.

Они согласились, что миссис Беннет следует сообщить лишь об отъезде сестер мистера Бингли, не заронив в нее сомнений относительно самого этого джентльмена. Однако и этого оказалось достаточно, чтобы ввергнуть ее в тревогу. Она громко сетовала на такое злосчастье: и надо же было, чтобы сестры мистера Бингли уехали как раз тогда, когда они все так сблизились. Впрочем, дав волю жалобам на судьбу, она затем утешилась мыслью, что мистер Бингли скоро вернется и не замедлит отобедать в Лонгборне. B заключение она безмятежно объявила, что, разумеется, он был приглашен разделить без церемоний семейную трапезу, но уж она позаботится о двух переменах блюд.

Глава 22

Беннеты были приглашены на обед к Лукасам, и вновь мисс Лукас была так добра, что почти весь день любезно занимала мистера Коллинза, слушая его разглагольствования. Элизабет воспользовалась первым удобным случаем, чтобы поблагодарить подругу.

— Он пребывает в превосходном расположении духа, — сказала она, — и не могу выразить, как ты меня одолжила.

Шарлотта заверила ее, что рада быть полезной и это вполне вознаграждает ее за такую маленькую жертву, как ее время.

Какое доказательство дружбы! Однако доброта Шарлоты простиралась куда дальше, чем могла вообразить Элизабет, и должна была не более и не менее как навсегда оградить ее от дальнейших ухаживаний мистера Коллинза, сделав их предметом самое Шарлотту! Таков был план мисс Лукас, и все, казалось, столь ему благоприятствовало, что после их прощания в этот вечер она долее не сомневалась бы в успехе, если бы только мистеру Коллинзу не предстояло так скоро покинуть Хартфордшир. Однако она оказалась несправедлива к пылкости и независимости его нрава. Эти качества помогли ему незаметно покинуть Лонгборн-Хаус рано поутру и поспешить в Лукас-Лодж, дабы броситься к ее ногам. Он постарался не попасть на глаза своим кузинам в убеждении, что барышни не замедлят разгадать его замысел, а он желал, чтобы замысел этот стал известен только вместе с успехом, который его увенчает. Хотя в этом успехе мистер Коллинз почти не сомневался — и с полным на то основанием, настолько Шарлотта поощряла его любезности, — все же после конфуза в среду его не оставляла некоторая робость. Однако прием его ждал самый лестный. Мисс Лукас, увидев его из окна, когда он приблизился к воротам, немедля поторопилась случайно встретиться с ним в аллее. Однако и в самых смелых своих мечтах она не предугадала, какие любовь и красноречие ожидали ее там.