Формирование доказательств на основе результатов оперативно-розыскной деятельности. Монография - Евгений Доля

О том, что УПК РСФСР не ставил задачу ориентироваться в доказывании прежде всего на признание обвиняемым или подозреваемым своей вины, прямо указывает и закрепленное в ч. 2 ст. 71 УПК РСФСР положение, согласно которому никакие доказательства для суда, прокурора, следователя и лица, производящего дознание, не имеют заранее установленной силы.

Субъектами доказывания являются дознаватель, следователь, прокурор, суд. Они устанавливают наличие или отсутствие оснований для производства следственных и судебных действий, принимают решение об их производстве. На них лежит обязанность формировать, проверять и оценивать доказательства, принимать промежуточные и итоговые решения с целью установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу[131]. Невластные субъекты уголовного судопроизводства со стороны обвинения и защиты не осуществляют доказывания, но принимают в нем активное участие. Закон наделил их необходимыми правами и предусмотрел соответствующие уголовно-процессуальные формы, которые позволяют им оказывать существенное влияние на ход, содержание и результаты процесса доказывания.

Указанные субъекты уголовного судопроизводства участвуют в доказывании посредством заявления ходатайств, участия в производстве следственных и судебных действий, судебных прениях, обжалования процессуальных действий и решений, связанных с доказыванием. Суд, прокурор, следователь, дознаватель обязаны разъяснять данным субъектам их права (в том числе и связанные с участием в доказывании – смысловое уточнение мое. – Е.Д.) и обеспечивать возможность их осуществления (ч. 1 ст. 11 УПК РФ).

Мы не можем согласиться с оценкой нашей позиции по данному вопросу как ошибочной[132]. Отсутствие в ст. 87 и 88 УПК РФ указания на участников уголовного судопроизводства со стороны обвинения и защиты объясняется законодательной техникой, а не тем, что данные субъекты не участвуют в проверке и оценке доказательств. Приведенные нормы следует рассматривать и толковать не изолированно, а в системной связи с другими нормами УПК РФ, регулирующими, например, права данных групп участников, позволяющими им участвовать не только в собирании, но и в проверке и оценке доказательств на предварительном расследовании и в суде.

Собирание доказательств. Под собиранием доказательств в теории и практике уголовного судопроизводства принято понимать их поиск (розыск), обнаружение и получение (извлечение) содержащейся в них информации органом расследования и судом[133]. Аналогично определяется собирание доказательств подавляющим большинством процессуалистов. Так, в фундаментальном труде «Теория доказательств в советском уголовном процессе» предназначение способов собирания и проверки доказательств усматривается в поиске, обнаружении, получении, закреплении, исследовании фактических данных[134]. Подобным образом трактуется собирание доказательств и в других работах[135]. Представление о том, что собирание доказательств состоит из их обнаружения, истребования, получения и закрепления, получило широкое распространение и в учебной литературе[136].

Необходимо отметить, что рассматриваемую часть процесса доказывания, которая в настоящее время в теории, законодательстве и на практике терминологически определяется как «собирание доказательств», точнее и правильнее называть «формирование доказательств». Словосочетание «собирание доказательств» не выражает и даже искажает существо деятельности, которую оно обозначает, этимологически предполагая наличие доказательств в готовом виде. Если исходить из такой посылки, то доказательства действительно остается просто собрать. Однако анализ реального процесса доказывания опровергает такую трактовку.

Термин «собирание доказательств» не соответствует ни онтологическим, ни гносеологическим, ни правовым основам доказывания.

Как уже отмечалось с точки зрения бытия, собрать можно то, что уже существует в действительности, – грибы, ягоды. Из готовых деталей можно собрать машину и т. п. Но невозможно собрать несуществующие грибы, ягоды, из не изготовленных деталей – машину.

Сам по себе факт совершения преступления ни в природе, ни в обществе доказательств (как сведений о фактах и обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела, полученных в установленном УПК РФ порядке) не порождает. Преступление отражается в субъективной (сознание людей) и объективной (в частности, на предметах) реальности, но это не доказательства, не сведения об обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела, полученные из установленных в законе источников и в установленном им порядке (ст. 74 УПК РФ). Необходима целенаправленная предметно-практическая уголовно-процессуальная деятельность, позволяющая властным субъектам в рамках производства следственных и судебных действий осуществить чувственное познание обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, в ходе которого и происходит формирование доказательств (сведений), отражающих эту часть действительности.

Именно по мере реализации этой деятельности возникают – говоря точнее, формируются – доказательства как сведения о фактах и обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела. Минуя данную деятельность, невозможно обеспечить чувственное познание значимых для уголовного дела обстоятельств, вне которого невозможно не только формирование (появление) доказательств в уголовном судопроизводстве, но и создание предпосылок для осуществления дальнейшего процесса доказывания – проверки и оценки доказательств. Таким образом, сама действительность свидетельствует об отсутствии существования в ней доказательств в готовом виде. С учетом этого собрать доказательства невозможно.

Термин «собирание доказательств» находится в противоречии и с гносеологической стороной (основой) процесса доказывания. Он не выражает, затеняет, даже искажает ее. Называть собиранием доказательств часть доказывания, соответствующую чувственному познанию, значит не учитывать сути происходящего при этом сложного познавательного процесса, отвлекать внимание правоприменителей от существенного, определяющего в нем. Рассматриваемый термин не отражает возникновения и развития при производстве следственных и судебных действий знаний о преступлении, не позволяет понять, каким образом появляются доказательства – сведения о значимых для уголовного дела обстоятельствах. Его использование оставляет в тени особенности происходящего при возникновении доказательств чувственного познания, знание и учет которых позволяет законодателю сформулировать надлежащую правовую форму, реализация которой на практике ведет к формированию доброкачественных доказательств, соблюдению прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства.

Существо всех следственных и судебных действий, под которыми в настоящее время понимается собирание доказательств, заключается в происходящем при этом чувственном непосредственном и опосредствованном познании следователем (судьями) фактов и обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Оно начинается буквально с первого момента применения властными субъектами установленной законом для данных действий уголовно-процессуальной формы.

В случаях когда значимые для дела обстоятельства доступны чувственному непосредственному познанию в условиях производства соответствующих следственных и судебных действий, оно протекает по схеме, которая упрощенно может быть представлена в следующем виде: структурирование властным субъектом своего сознания и сознания участников следственного (судебного) действия на выделение в условиях его производства значимых для уголовного дела обстоятельств – восприятие властными субъектами (в досудебном производстве и понятыми) указанных обстоятельств и формирование в их сознании (через их ощущения, восприятия и представления) чувственных образов данных обстоятельств – отражение сведений о них в соответствующем протоколе.

При производстве следственных (судебных) действий, основу которых образует чувственное опосредствованное познание имеющих для дела обстоятельств, формирование доказательств осуществляется несколько по иной схеме. Огрублено ее применительно, например, к допросу можно представить так: структурирование сознания допрашиваемого на актуализацию у него образов, тех значимых для дела обстоятельств, которые он воспринимал ранее непосредственно сам (либо со слов других лиц), – воспоминание допрашиваемым данных обстоятельств, их образов – устное сообщение допрашиваемым сведений о данных обстоятельствах – формирование в сознании допрашивающего на основе воспринятого устного сообщения мысленных образов данных обстоятельств – отражение сведений о них в протоколе.