Рунная соната (СИ) - Литера Элина

Я перевернула Кира на спину и проверила сердце — бьется. Кир дышит, но слабо, очень слабо. Кир умирает, а я не целитель, я рунолог с крошкой магией.

Что может сделать рунолог? Руны. Кир, ты хотел, чтоб я нарисовала на тебе страшную руну? Будет тебе страшная руна. Будет тебе несколько страшных рун.

Я подтащила Кира к тем двоим и расположила между ними так, чтоб они касались руками друг друга. Громила был еще жив. С разорванным горлом умирают не сразу, но и долго не живут. Слизень был мертв, но как бы не совсем — если запустить сердце прямо сейчас, еще оживет. Запускать ему сердце никто не будет, а вот жизненная сила Слизня пригодится.

Луна уже должна была подняться на небо. Сложнейшие переплетения из старинного манускрипта встали перед глазами.

Я обмакнула пальцы в кровь Громилы и нарисовала на его руке хаосские руны — связку для отъема сил, которую скопировала из книги Дурня, завершив руной направления. Вынула из обмякшей руки Кира гребень, сделала надрез на Слизне, и нарисовала такое же сочетание на втором мерзавце. Кир, ты говорил, что из хаосских рун ничего полезного не сделать? Сейчас я покажу тебе, что такое дипломированный рунолог.

Третью связку на основе лунной руны собирания я изобразила на груди мужа собственной кровью Кира. Вряд ли Хаос и Хиндикус когда-то работали вместе. Интересно, хватит ли моего изобретения для докторантуры?

Я влила крошку просыпающейся магии — сколько наскребла, и в ползущих по лесу чернильных сумерках руны слабо засветились красным. Придется тебе, муж, побыть ночным ужасом из детских страшилок.

Силы медленно перетекали из мерзавцев в их бывшего товарища. Руны разгорались все сильнее и сильнее — все-таки у Громилы и Слизня было много магии. Жаль, дуракам досталась.

Рик открыл глаза и покосился на сияние на животе. — Лиз, что ты сделала? — Вампира, дорогой. Я сделала из тебя вампира. Прости, но лишь временно. Тихо! Рано тебе еще смеяться, сначала сил от своих друзей наберись.

Когда Кира удалось поднять на ноги, я отыскала на краю поляны теплые плащи мерзавцев, и мы двинулись туда, где, по моим представлениям был тракт. Идти по темному лесу, освещенному лишь ущербной луной, было тяжело. Идти с мужчиной, который едва стоит на ногах — еще тяжелее. Но выбора не было, весенний лес быстро остывал, и я надеялась, что на дороге нас найдет помощь. Или просто — нас найдут. Уж как получится.

Мы и правда вышли на тракт. Я устроила Кира у дерева, села рядом и накинула на нас плащи. Может, и доживем до утра. Кир обнял меня и прижался щекой. Так мы и сидели, пока не услышали топот копыт. Вдали мерцали факелы. Бесштанный возница привел помощь.

* * *

Нас довезли до особняка к середине ночи. Напряжение стало отпускать, я задремала в седле, и усатому стражнику пришлось меня придерживать, чтоб не упала. Когда меня спустили за землю, вокруг роились встревоженные слуги. Лекаря позвали заранее, он раздавал указания на ходу. Кир был в сознании, но плох. Его унесли в дом, меня провели следом в мою новую комнату. Сундук был уже тут — карета добралась раньше нас. Рядом я с радостью обнаружила мешок из академии: книги, конспекты, шкатулка с украшениями матери, оставшиеся золотые. Какое счастье! Список благодарности к Киру увеличился еще на одну строку.

Рассматривая обстановку, я улыбнулась. Вряд ли Кир успел приготовить комнату именно для меня. Скорее всего, эта спальня и раньше принадлежала одной из леди Лосвиль. Бежевые и серые тона, никакой позолоты, лишь серебристый шелк мерцает в свете магических огоньков — у семьи мужа есть вкус.

Я отослала горничную и с наслаждением влезла в ванну. Увы, долго нежиться мне сегодня не придется. Смыв грязь и кровь этой ночи, я отжала мокрые волосы и вытащила из сундука ночную сорочку и халат. Через одну дверь мы вошли из коридора, вторая ведет в ванную, значит, третья — в спальню супруга?

Я не ошиблась. Целитель все еще колдовал над Киром, и я тихо села в стороне.

— Я сделал все, что мог. Его жизни ничто не угрожает, но пока не затянутся ожоги, лучше не напрягаться. Лорда Лосвиля приложили проклятиями, я снял оба, но последствия будут сказываться еще с неделю. Лучше, если несколько дней он не будет вставать. Леди Лосвиль, вы сможете его удержать?

Я кивнула и улыбнулась, услышав свое новое имя.

Лекарь собрал инструменты, отдал распоряжения по лекарствам и оставил нас. Отослав слугу я села на кровать. — Кир, ты слышал? Будешь лежать, иначе нарисую такие руны, каких ты еще не видывал.

Он тихо засмеялся: — Буду, если ты ляжешь рядом.

Я возмутилась: — Кир, ты обещал! — Я не принуждаю. Я прошу. Кроме того, — Кир улыбался, — я сейчас намного безопаснее, чем в башне.

Мне было нечего возразить, поэтому я скинула халат и юркнула под одеяло. Меня тут же притянули к себе, устроив на плече. Я осторожно потрогала повязки у Кира на груди, он поймал мою руку, поцеловал пальцы и прижал ладонь к щеке.

Вскоре его дыхание стало размеренным. Кир уснул. Я могу уйти в свою спальню, но совсем не хочется. Я лежала на плече Кира и вспоминала весь сегодняшний день: Кира у алтаря, Кира в карете, Кира у дерева… Это был совсем другой Кир, такого Кира я раньше не знала.

Возможно, появись он в академии в своем истинном облике — с бородкой и кудрями, стройный, без злости, без грусти, без жажды мести, с веселыми, горящими уверенностью глазами — он имел бы немалый успех среди девушек. Наверняка им заинтересовалась бы не только Лира.

Я представита этого нового Кира в окружении девиц, как он выбирает какую-нибудь красотку, и вся его чуткость, отзывчивость и понимание достаются ей. Внутри неприятно засвербело. Придется признать честно: этот мужчина нужен мне самой.

Я слушала дыхание спящего мужа и думала, что никакого развода не будет. Я поотбиваюсь (не очень сильно), покочевряжусь, постервозничаю, пусть уговаривает, ухаживает, и в конце концов я сдамся. Но не раньше, чем заживут ожоги!

* * *

Стоит ли говорить, что утром мои благие намерения пошли прахом? Когда я открыла глаза, Кир нежно целовал мое плечо, выглянувшее из ворота сорочки. Увидев, что я проснулась, он хитро улыбнулся и потянул зубами завязки на груди, медленно-медленно, будто давая мне последний шанс сбежать. Его рука мягко поглаживала колено под задравшимся подолом. Кто-то здесь собирался отбиваться и стервозничать? После того, как ладонь Кира осторожно прошлась по бедру — уже точно никто.

Запуская пальцы в кудри мужа, я спросила: — А как же раны? — Я принял лекарства, — ответил Кир, расправившись с узлом.

Сорочка убегала куда-то вниз. Или вверх. Или одновременно. Кажется, вчера я всерьез запугала Кира, потому что он на мгновение остановился и мурлыкнул мне в ушко: — Все еще хочешь в отдельную спальню? — М… Дай подумать… — ответила я, проводя рукой по его спине и ниже. — Не дам, — прошептал муж и закрыл мой рот поцелуем.

Эпилог

Год спустя

Пробежав глазами письмо от Лиры, я схватилась за голову: подружка все-таки заманила Лео к алтарю. Я не одобряла такой подход, но магазинчик Лиры стремительно завоевывал себе место на рынке столицы, молодая магистресса почувствовала себя уверенно и решила, что ничем не рискует. Не знаю, не знаю. Если что, коробка с шоколадом у нас всегда найдется. В конце письма Лира спрашивала, знаю ли я что-нибудь об остальных девушках.

Недавно у модистки я столкнулась с Мартой. Хозяйка ателье как раз рассыпалась в благодарностях за спасение внучки — девочка родилась очень слабой, но Марте удалось выходить ее и превратить в здорового младенца. У хорошо одетого господина рядом с Мартой аж усы топорщились от гордости за спутницу. Интересно, зачем магистрессе-лекарю третий поклонник-покровитель? Одновременно с первыми двумя? И главное, как она все успевает?

Вернувшись домой с дипломом Рута неожиданно вышла замуж за вдовца с тремя маленькими детьми, владельца обувной мануфактуры. Я забеспокоилась, попросила Кира навести справки о ее муже и написала Руте, что буду рада их видеть, если они решат посетить Льорд. И Рута, действительно, приезжала. Наедине за чаем она призналась, что еще в академии узнала — у нее не может быть детей, поэтому не против воспитать чужих. Позже Кир подтвердил, что ее муж — порядочный человек, хоть и скучноватый. Я рада, у моей бывшей соседки все устроилось.