Россия и рецепты - Михаил Веллер

Учить надо воевать. Остальное – не столь обязательно. На что идут время и силы солдата? Вот на всякую ерунду. Ну, и при чем тут деньги?

д). От бессмысленности своих ежедневных занятий солдат тупеет, звереет и считает дни до дембеля. Изгнание бессмысленности – это бесплатно.

е). Вот есть атомный подводный ракетный крейсер. Он стоит сотни миллионов долларов. Много сотен.

А вот есть бетонный пятиэтажный дом стандартной планировки на семьдесят квартир. Он стоит полмиллиона долларов.

Дальше всем ясно. Бомбовозы строим, дома для офицеров – нет. Экономим. А как же! Планы ввода! Графики боевых дежурств!

Категорически не хотят береговое жилье включать комплектующей в стоимость техники. Одна лодка равна стоимости жилья всего плавсостава флота? Отлично: строим лодку. Состав поспит в сопках.

А что – уже война? Без лишней лодки потерпим поражение, сдохнем?

В этой частности – все отношение к армии. Оттого и еле дышит.

ж). На БТРах ездят сверху. Сидеть на броне неудобно, весь открыт – так зачем броня тем, кто весь открыт? Но сидеть внутри – и при попадании из гранатомета или наезде на мину внутри все покойники. И выскакивать из него мешкотно и неудобно.

Срезать крышу и надставить двойное днище – это так дорого? Наварить противокумулятивные экраны – это так дорого? Во время Великой Отечественной аналогичные вещи делались прямо в полковых и дивизионных реммастерских.

Да ни за что. Продолжаем штамповать свои коробки с сиденьями под крышкой. Доктрина полувековой давности.

з). Зато генералов у нас больше, чем в любой другой армии. А для генерала нужно штатное расписание. А под штатное расписание нужны части, единицы техники, солдаты.

Дать лишней половине генералов пожизненные зарплаты, казенные дачи и личные машины. А подчиненных из-под них убрать. Намного дешевле обойдется.

Ибо не один нормальный генерал не захочет сокращать армию вместе со своим местом.

и). И офицеров у нас больше, чем в любой другой армии. Зато получают они меньше, чем в любой другой армии. Разве что, может, в Зимбабве меньше, не сверялся. И то вряд ли.

Кстати, униженное хамской нищетой офицерство – прекрасный материал для переворотов. Не знаешь, чего в нынешних российских офицерах больше – терпения, патриотизма или забитости.

Найдись сегодня в армии новый Георгий Жуков – не спать Кремлю спокойно.

Лейтенанты увольняются из армии толпами – а чего ради так служить? А училища готовят новых. Нет денег на офицеров – так хоть не плоди! Деньги на ветер, жизни наискосяк.

Все, что реально можно сделать сегодня для офицеров – это, во-первых, резко сократить прием в военные училища и их число, и, во-вторых, срезать деньги на технику и перекинуть на обеспечение уже имеющегося состава.

к). И наконец, единственный разумный вариант – принципиально изменить концепцию размеров вооруженных сил. Не те деньги, что есть, растягивать на то, что имеем – а на те деньги, что имеем, содержать армию такого размера, который по карману.

С мечтами о сверхдержаве и паритете военной мощи со США и НАТО приходится распроститься. Сие от нас не зависит. Таков объективных ход событий.

Для сохранения целостности сегодняшней России и ее обороны от возможного агрессора армия в ее сегодняшнем виде и размере не нужна .

Каждый день ее содержания продолжает истощать страну и озлоблять народ.

(В качестве последнего примера боеготовности и духа. Невозможно отыскать в мировой истории случаи, когда офицеры продавали противнику оружие, а унтер-офицеры – своих солдат в рабы. Такие вещи имели место исключительно в российской армии в чеченскую войну. Это уже грань трагедии и анекдота. Выводы – будут?)

И самое последнее, мелкое, неважное, невинное, отравляющее жизнь. Армейская служба начинается с мата, ора и рыка в военкоматском дворе. Хамство – норма жизни. Лейтенант обкладывает х… солдата, майор – лейтенанта, полковник – майора. Архаичное сочетание «офицерская честь» способно вызвать только гогот. Идет это от верха – с маршалов и генералов вниз. И представляется всем естественным и чуть ли не единственно возможным. Может ли быть нормальным офицером тот, кто унижаем и материм любым, имеющим на звездочку больше? Жуков, конечно, и в морду генералам давал – ну так плоды созрели и теперь падают.

Помогут здесь деньги? Надбавки за нормативную лексику, что ли? Это офицерский корпус – или переодетые парни из бомжатника?

Когда-то – стрелялись, на дуэли вызывали, из армии гнали. Ныне – утрется, козырнет, хлопнет водчонки, выматерится в сторону и рукой махнет.

Делать что? А репрессировать неукоснительно, последовательно и беспощадно. А военным судам приказать (!) принимать иски о защите чести и достоинства – и карать. Не сразу поможет? Ох не сразу. Но воин, живущий в постоянном унижении начальством и даже переставший воспринимать его за унижение – это уже не воин. Это вооруженный раб в приказной системе.

Все это не так невинно и наивно, как может показаться. В нездоровом теле – нездоровый дух.)

30. Государственная система сложна, и в переплетениях ее механизмов уловить тенденцию порой очень трудно. Составляющие государство подсистемы проще, функции их ограниченнее и определеннее, и в них тенденции проявляются очевиднее. По-простому: посмотри, что происходит в армии – и станет ясно многое из того, что происходит в государстве.

Например. К концу семидесятых большинство призывников было из Средней Азии и с Кавказа. Это что? Это ослабление славянского этноса в гос. системе. Это демографическое давление ислама. Это нарастание национального кризиса в империи. Это размеры и состав империи входят в противоречие с ее монолитностью: проявление кризиса системы. Это запрограммирование системы на экспансию истощает ее и тем готовит разрыв ее изнутри: для армии было бы полезнее быть меньше и единее – но тенденция к наращиванию суммарной мощи заставляет ее быть большой. Это уже сигнал: ребята, меняй геополитическую доктрину и модернизируй систему, пока не поздно, пока она еще держится.

Сегодняшний развал армии, после десяти лет болтологии и общегосударственных реформ, означает: ребята, не льстите себе надеждами, что развал страны приостановлен. Внутренний процесс продолжается. Мы пытаемся сохранить больше того, на что хватает сил и средств. О пользе государства мы мыслим устаревшими категориями. У нас слишком много высоких постов для воров. Раздрызганная полудохлая система не делает для людей, без которых существовать не может, даже того малого, что в ее силах сегодня. Сливки свежих сил утекают на сторону. Не до жиру, быть бы живу.

31. Экстраполяция тенденции девяностых – это дальнейший развал.

Последовательное и неограниченное развитие демократии – это право населения любого региона на свободное волеизъявление: хотим выйти из Федерации и быть самостоятельными. Да-да: «Берите столько суверенитета, сколько сможете».

Сценарий несложен. Приморье и Дальний Восток ориентируются на Токио, Пекин, Юго-Восточную Азию. Морепродукты и лес: экспорт. Дешевая сборка японской электроники. Размещение производств вредных циклов. Льготные налоговые зоны и кабальные займы. Китайские гастарбайтеры на низкие зарплаты – с последующим укоренением.

Малочисленная Якутия хорошо выживает на золоте и алмазах.

Красноярский край: алюминий, никель, медь, лес, гидроресурсы, вузы – да лучше Канады.

Татария и Башкирия с их нефтью ориентируются на светский ислам, заключают союз с Турцией и Азербайджаном.

Помашите платочком Северному Кавказу, пока его видно.

И тогда Карелия, а за ней Кольский подумают, что ведь неплохо было бы организовать федерацию с Финляндией.

Если кто-то думает, что во всем этом есть хоть что-то нереальное – пусть припомнит, какой дикой антиутопией выглядит из стабильного восьмидесятого года веселый (все веселые?) ну, пусть девяносто пятый. Пятнадцать лет – и сколько наворочено и разворочено! Пусть гордый бритт образца девятьсот тринадцатого года, владетель пятой части всей земной суши, посмотрит в семьдесят третий: величие? колонии? империя? сверхдержава? а откуда это тысячи мечетей в Англии? а Гайд-парк почему одними мусульманами занят?

Человек склонен к иллюзии, что все скверное случится не с ним и не с его страной. Михаил Горбачев в девяносто втором году тоже, надо думать, сильно удивлялся.

32. Поскольку армейские вооружения стареют каждый день, а на новые нет средств; поскольку на штатную профилактику техники и боевые учения нет средств; поскольку на стимулирование к службе личного состава нет средств; – постольку ослабление российских вооруженных сил продолжается каждый день.

Учитывая развитие Китая, рост военного бюджета США и работу в разных странах над созданием ядерного оружия и средств его доставки – относительное ослабление российской армии также продолжается.

С учетом этого, а также всего, чему мы были свидетелями в последние десять лет, никак не приходится рассчитывать, что армия сможет предотвратить дальнейший развал, если уж он пойдет.