Кулон (СИ) - "Айон 91"

- Если я сейчас этому научусь, то что мне в школе в этом году делать? – с этим мнением отец согласился и настаивать на помощи не стал. Лишь сказал, что он всегда поможет, если нужна помощь, и не только с магией, но и жизненным советом, или в личном. Буркнул на него: - сам справлюсь.

Перекинув через спину рюкзак вышел на улицу, позвав Кикимера, попросив его перенести меня на платформу. Кикимер, как всегда это бывало, расшаркиваясь и благодаря за помощь и выполненную волю его покойного хозяина, протянул мне руку и мы перенеслись на платформу. А там меня встречали Малфои и Тео, неподалеку стояли Блейз и Панси. И именно такой компанией шел в поезд, в поисках пустого купе. А у меня еще и разговор с Малфоем, который всем видом показывал, что хочет побеседовать со мной наедине. Не отказал блондину, а оставив вещи, шли к окну, туда, где нас не увидят и не услышат. Для надежности и Чары «Отвод глаз» повесили.

- Люсиан, я не буду требовать от тебя ответа, а поделюсь наблюдениями и выводами, - радовало, что Малфой головой думать умеет и способен не только требовать, а еще и спрашивать. А пока он делился наблюдениями: - начну с того, что я – слепой олух, - как самокритично, на него совсем не похоже, но все же его слова – мед в уши, - я должен был начать подозревать тебя в поттеровском прошлом с первого дня пребывания в школе, ведь сопоставь я два события: «Пропажа Поттера» и «Появление Эмье» раньше, пойми, что Поттер и Эмье один и тот же человек, этого разговора бы не было.

- Возможно, если бы был разговор, а требование, - улыбнулся, а Малфой мне в ответ. Определенно, общаться с таким Драко мне нравилось.

- Да, я должен был раньше заметить то, как ты смотришь на Уизли и Грейнджер, когда тебя никто не видит. В твоем взгляде тоска и грусть, иногда мелькают воспоминания, ты в них погружаешься, а еще боль и обида. Особенно после разговора в книжном магазине неделю назад.

- Боль и обида, пожалуй, это самые подходящие слова, именно это я и чувствовал в тот день. Слыша голос бывших друзей, наполненных ненавистью и злостью, как раскаленным кинжалом по сердцу. Что еще меня выдало?

- Твои привычки оставшиеся со времен нахождения под обликом Поттера: растирание переносицы, словно там были очки, а еще лба и шрама. И конечно манера держаться на метле. Уверен, сойдись мы с тобой за место ловца, в начале года, точно бы разглядел в тебе Поттера. Твой стиль не спутаю.

- Как и я твой!

- Раз мы все выяснили, и ты не отрицаешь то, что был Поттером, может, расскажешь мне полную хронологию событий? – спросил меня Малфой, а я не стал скрывать, заслужил.

Рассказывал все с самого начала, с жизни, когда я был Поттером. О десяти годах проведенных у Дурслей в качестве домашнего эльфа, об одиннадцатом дне рождения и неожиданной новости: я – волшебник и буду учиться, как мама с папой в самой лучшей школе магии и волшебства Хогвартсе, при самом мудром и добром директоре и великом волшебнике Дамблдоре. Потом покупки, встреча с ним, с Дарко, дальше поезд и первый друг. Потом распределение и учеба. А так же приключения и первая победа над Темным Лордом.

- Так, стоп, - говорит Малфой, - какая еще победа над лордом?

- Профессор Квирелл был одержим осколком души темного лорда, и с помощью Квирелла пытался выкрасть философский камень, который хранился в школе, в подвале, в лабиринте с препятствиями. Мы с Роном и Гермионой прошли все испытания лабиринта и спасли камень, а я еще и лорда из Квирелла изгнал. Как? Понятия не имею. Какая-то защита и от соприкосновения моих рук с телом – Квирелл рассыпался, а осколок души улетел.

- Жесть! Дальше что?

- Второй год – это ваш домовик Добби, кототрый третировал меня весь год и устраивал ситуации, чтобы я в школу не попал, мол, там меня опасность поджидает. И папаня твой удружил, подкинул мелкой Уизли тетрадь темного лорда, в которой заключен еще один его осколок, - у меня спросили, что еще за осколки такие, ответил: - раздел темной магии, «крестражи» называется. Ритуальным убийством отрываешь кусок от души и помещаешь в предмет. Тетрадка и осколок души ей овладел и эта наивная девчонка открывала Тайную Комнату и напускала на магглокровок василиска.

- Так, погоди, - говорит Драко, - это на втором курсе не было!

- Не было, потому что второй курс я переживал второй раз, уже зная свою истинную личность, но не выходил из образа, чтобы не было подозрений, и не хотел, чтобы Уизли пострадали. Ведь последние недели перед школой я гостил у них. Если бы пропал – их бы по судам затаскали.

- И как так получилось, что ты второй курс дважды пережил? Что произошло? Скачок во времени или хороноворот? – спросил Малфой, а я рассказал то, что произошло на втором курсе, когда я не знал о том, что я – не Поттер. Продолжил рассказ о Джинни и тетради, как мы с Рном и Гермионой, попавшей под оцепенение узнали, что за монстр стережет Комнату и как передвигает по школе, о том, как открыл эту комнату с помощью парселтанга, и о том, как умер от взгляда василиска, скормив ему перед этим крестраж лорда. а потом о том, как встретил настоящего Гарри, живущего все это время за гранью. И он-то мне рассказал правду обо мне настоящем.

- Нереально просто! А вернулся как?

- Просто ушел обратно по коридору, по которому пришел. Гарри сказал, мое время не пришло, поэтому меня вернули, отмотав год назад к моменту, когда я жил у Рона в Норе. И первым делом я уничтожил тетрадь, освободив Джинни от влияния осколка, тем самым исправив будущее.

- А проучившись год - устроил шоу. «Поттер – пропал!»

Я не отрицал, говорил, что так было надо. В первую очередь мне, чтобы отомстить. Директор играл мной, устраивал спектакль за спектаклем, а по сути растил лишь для сражения с лордом, использовал, как карманного Героя, который в итоге умер или пропал, поэтому и я поиграю, спектакль, который мне помогли поставить Дурсли – выше всяческих похвал, отыграла на «Ура!». Был герой - нет героя. В глазах блондина плескалось несколько эмоций, и одной из них была злость на меня, за разыгранный для директора спектакль. Он все понимал, это моя месть директору и всем его подпевалам за кражу личности и детства, но:

- Знаешь, Эмье, что я пережил, когда узнал, что Поттер или пропал или умер? – сжимая от злости кулаки, процедил Драко, - я готов был лично спустить шкуру с того, кто это все устроил. В том числе и с директора, который не досмотрел за Героем. Меня обуяла такая ненависть и гнев, думал, дементором обращусь, буду кошмарить всех и вся. А от тех эмоций, обратившихся бурей в душе, готов был выть и крушить все на своем пути. Но я тебя понимаю, и именно поэтому не проклинаю.

- Спасибо тебе за это, Драко.

- Всегда пожалуйста, - говорит блондин, а потом протягивает руку, предлагает дружбу снова, уже без секретов: - Драко Малфой!

- Люсиан Эмье, - на этом наша с Драко разборка закончилась, он все, что хотел – выяснил, поэтому мы сняли Чары и разговаривали уже без них. А остался еще один вопрос: "Что делать с бывшими друзьями? Буду я признаваться в том, что был Поттером или нет?". спросил: - А как ты себе это представляешь, Драко? Я подхожу к Рону и Гермионе и как ни в чем, не бывало, говорю: "- Привет, Рон, привет, Герми! Я - был Гарри Поттером, но тут узнал, что я не Поттер, а Эмье, сын Пожирателя Смерти, которого вы ненавидите, и который убил Грюма...", так что-ли? - спросил у блондина.

- Но не страдать же по ним оставшиеся три года учебы?

- А мне ничего другого не остается, - сказал я.

- Значит, будешь смотреть и вздыхать, вспоминать о прошлой дружбе? - кивнул, подтверждая слова Малфоя. Меня назвали идиотом, махнули на меня рукой, добавили: "как хочешь", а потом мы вернулись к ребятам, и оставшееся время до школы провели в купе, дружным зеленым коллективом.

О том, что у меня миссия от Смерти и о том, что жить мне осталось всего три года от силы, говорить не стал по той же причине, лишняя информация. Даже если скажу, то Драко мне ничем не поможет. Перед Смертью отец и другие взрослые бессильны. Так что, меньше знают – крепче спят. Тот, кто должен знать – знает, а остальным не обязательно.