Флоренс Аравийская - Кристофер Бакли

– Жаль.

– Почему?

– Я хотела спросить его кое о чем.

– Возможно, он скоро будет мне звонить. Передать что-нибудь?

Лейла внимательно посмотрела на Флоренс.

– А он вернется?

– Ну конечно.

– Когда?

– Как только сможет.

– Понятно… Ну тогда я переговорю с ним сама, – сказала Лейла, изучая Флоренс таким проницательным взглядом, что у той по коже побежали мурашки.

Флоренс позвонила дяде Сэму по тому самому телефону, о котором Бобби сказал: «Использовать только в случае минометной атаки».

– Как дела у моей юной леди? Послушайте, мне ужасно нравится ваш этот новый фильм. Бьюсь об заклад, что Тафас успеет в последнюю минуту и спасет Фатиму.

– Махназ.

– У меня такое ощущение, что их всех зовут Фатима. Под этой чадрой разве разберешь.

– Вот с этим мы как раз и хотим бороться. Но вообще-то речь идет не о спасении Махназ. Вы уже пообщались с нашим другом?

– Да уж. Он объявился этим утром. Он сейчас… я вижу, мы говорим по надежной линии… он в Париже.

– В Париже?

– Выясняет кое-что интересное. К вам там в дверь по ночам еще не стучатся? Их полиция известна своей некомпетентностью.

– Нет. Но мне пришлось рассказать Джорджу и Рику. Да тут еще Лейла любопытствовала насчет отсутствия нашего друга.

– С ней надо ухо держать востро. Очень смекалистая девушка. Плоды британского образования. В общем, моя юная леди, держитесь там. На вас вся надежда. Дядюшка вами гордится. Не разговаривайте с незнакомцами. И вот этот вот телефончик держите всегда под рукой. Не забывайте – это ваша «Служба спасения».

Флоренс убрала телефон. После разговора с дядей Сэмом ей не стало легче. Жаль, конечно, что Бобби нет рядом, но если он найдет в Париже что-то полезное, значит все к лучшему.

Джордж где-то прятался и, очевидно, дулся на Флоренс, поэтому она решила найти Ренарда, который всегда умудрялся приободрить ее своей беззастенчивой алчностью и сногсшибательными проектами.

– Рик, – сказала она, – а кем ты в детстве мечтал быть?

Он оторвал взгляд от монитора.

– Ты имеешь в виду, всегда ли я хотел стать продажной пиар-тварью?

– Я этого не говорила.

– Боже мой, Фрэнзи, – он так называл ее, когда хотел передразнить Джорджа с его «Фьоренцей», – да я всю жизнь хотел помогать людям.

– Брось ты.

– Очень хорошо помню, когда мне было семь или восемь лет, я мечтал о том, чтобы помочь богатым владельцам цитрусовых плантаций во Флориде сократить налоги за счет владельцев тыквенных плантаций в Калифорнии.

– Ты самый циничный тип из всех, кого я знаю.

– Однако заметь – у меня есть свои принципы. Однажды я отказал Майклу Джексону, когда он хотел стать моим клиентом.

– Правда?

– Я не был уверен, что у него есть деньги… И взгляните на меня теперь! Тоже мне – Ренард Аравийский, помогающий освободить миллиард женщин в чадре и добиться долгосрочного мира на Ближнем Востоке, который известен только тем, что тысячи лет люди здесь грабят и убивают друг друга в бесконечных религиозных распрях. Вот, посмотри, – он показал ей свою руку. – Видишь, даже мурашки побежали.

– Зато какой симпатичный загар.

– Ага, выйдешь на улицу на тридцать секунд и – бац – получишь рак кожи. Это все равно что прогуляться в микроволновке. Неудивительно, что они все тут одеты, как привидение Каспер.[13] Странное место, я вам скажу.

– Ну а ты сам-то зачем сюда приехал? Только из-за денег?

– А почему бы и нет?

– Что-то мне в это не верится.

– Может, есть и другая причина.

– Да?

– Не уверен, что тебе надо о ней знать. По крайней мере сейчас, когда все так закрутилось.

Флоренс не нашла что сказать и молча на него уставилась. Он довольно симпатичный, этот Рик. Худощавый, высокий. В другой ситуации, кто его знает, кто знает…

– Нет-нет, – улыбнулся он. – Только не произноси какую-нибудь милую банальность. Мне так нравятся вот такие моменты неловкости. Впрочем, в любом случае у нас в компании «Ренард стратиджик комьюникейшнз» не принято вступать в эмоциональные отношения с клиентами. Это всегда заканчивается их просьбами о скидке.

Рик снова опустил взгляд на монитор.

– Ты знаешь, – сказал он, – мне в голову пришла просто убийственная идея для нашего сериала. Болван, как я не додумался до этого раньше!

Выслушав то, что придумал Рик, Джордж даже поежился:

– Совсем сдурели?

Это окончательно убедило Флоренс. Джордж все-таки был типичным чиновником Госдепа, и раз уж он побледнел, значит идея была хорошей.

Втроем они отправились к Лейле, и Рик выложил ей сюжеты трех следующих серий. Пока он рассказывал, она беспрестанно повторяла: «Ой-ой», «Ой-ой-ой» и «Господи». Когда он закончил, она сказала:

– Это будет равносильно килограмму свинины в разгар Рамадана.

– Эмиру надо показывать названия серий? – спросила Флоренс.

– Ни в коем случае, – засмеялась Лейла. – Думаю, мы преподнесем ему отличный сюрприз. А то он так занят в последние дни. В Ум-безире просто шквал деловой активности. Не понимаю, как он там вообще выживает.

Флоренс и Рик поднялись, чтобы уйти, но Лейла остановила их вопросом:

– А как дела у нашего мистера Бобби?

– У него все хорошо. Очень занят.

– Скоро ли он воссоединится с нами?

– Да, – ответила Флоренс. – Думаю, что скоро.

– Замечательно, – улыбнулась Лейла. – Без него здесь так скучно.

Глава тринадцатая

Стук в дверь раздался не совсем посреди ночи, но достаточно близко к двенадцати, чтобы Флоренс ощутила драматизм момента. Часы на стене показывали 23:35.

Посмотрев в глазок, Флоренс насчитала трех мужчин. Даже в своих двусмысленно белоснежных тхобах они выглядели как полицейские. Или даже как сотрудники какого-нибудь «эскадрона смерти». Через домофон они представились как «инспекторы Мухаммед, Рама и Азбекир из министерства внутренних дел, мадам».

Флоренс немедленно нажала кнопку автодозвона на мобильном телефоне, который ей оставил Бобби. Теоретически это должно было поднять по тревоге кавалерию.

– Господа, – сказала она в домофон. – Сейчас уже поздно. Вы меня разбудили.

Она говорила по-английски, хотя прекрасно могла общаться с ними на арабском.

– Это очень срочно, мадам.

– А по какому вопросу?

– Мы насчет вашего коллеги. Мистера Те-ти-бу.

– Его здесь нет.

– Мы знаем, мадам. Именно поэтому для нас это так срочно.

– Если это так срочно, то вам лучше поговорить с ним самим.

– Но его же здесь нет.

– Ну тогда это не срочно.

– Однако… мадам, вы должны нас впустить. Мы из полиции.

Флоренс начала беспокоиться – долго ли еще она сможет морочить им голову. Наконец запищал телефон. Голос в трубке явно принадлежал десантнику из 101-го парашютно-десантного полка:

– У вас все в порядке, мэм?

– Похоже, у моей двери стоят полицейские.

– Они сказали, что им надо?

– Задают вопросы о нашем друге.

– Мы уже рядом.

– Что мне делать, если они заберут меня с собой?

– Сохраняйте спокойствие. Без паники.

– А кто вы такой вообще?

– В настоящий момент не могу сказать, мэм.

– Я сама с ними разберусь. Мне тут еще стрельбы не хватало.

– Мадам! – настойчиво повторил инспектор Мухаммед в домофон. – Вы обязаны нас впустить! Это официальный визит. Прошу вас, оденьтесь подобающим образом.

Флоренс открыла дверь и предстала перед тремя мужчинами с лицом примерной арабской женщины, которую отвлекли от молитвы в неурочный час.

– Что все это значит? – спросила она.

– Нам нужно поговорить с вами о вашем коллеге, мистере Ти-бу… Ти-бо…

– О мистере Бобби. И что вы хотите узнать?

– Он покинул королевство, – встревоженным голосом сказал инспектор Мухаммед.

– Ну и что? Это делают сотни и даже тысячи людей ежедневно.

– Но тут есть неувязка.

– Какая еще неувязка?

– Несколько человек видели его в Амо-Амасе пятнадцатого числа этого месяца.

– Ну и что?

– Но в посольстве нам сообщили, что он уехал четырнадцатого. Этого не может быть.

– Я не помню, когда он уехал. Но думаю, за день до тех автогонок.

– Нет, мадам, этого не может быть.

– А в чем, собственно, проблема?

– Проблема в том, что мы хотим задать ему несколько вопросов.

– Зачем?

– Вопросы здесь задаем мы, мадам. Мы разговаривали с ним по телефону, и он сообщил нам, что вылетел из Амо-Амаса на самолете «Эр Франс» четырнадцатого числа, однако в документах этой компании нет квитанции на его билет.

– А что говорят в иммиграционном департаменте? Он должен был пройти их контроль в аэропорту.

Инспектор Мухаммед поморщился.

– Это правда. Вы совершенно правы, да.