Вернуть Сталина! - Лев Балаян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А чего стоит, к примеру, обращение германского посла Шуленбурга с предложением к советскому руководству осуществить такую провокацию по отношению к Великобритании: мол, германская авиация имеет намерение подвергнуть бомбардировке не только восточное побережье Англии, но и западное, а так как сведениями о состоянии погоды в этой части Атлантического океана немцы не располагали, то не могли бы Сталин и Молотов послать месяца на два-три в нужное место советское судно для регулярной передачи по радио метеоданных; при этом легендой мог бы служить советский научный интерес к течению Гольфстрим. Разумеется, Молотов дипломатично отказал послу. Шуленбурга, впрочем, отказ вполне устраивал, потому что фюрер на него и рассчитывал…(А.М. Семиряга A.M. Тайны Сталинской дипломатии. 1939–1941. Высшая школа.1992. С. 47).
В то же время в беседе с узким кругом высшего командования вермахта 9 января 1941 года Гитлер был предельно откровенен:
«Сталин, властитель России, — умная голова, он не станет открыто выступать против Германии… Ему тоже совершенно ясно, что после полной победы Германии положение России станет очень трудным.
Англичан поддерживает возможность русского вступления в войну. Будь эта последняя континентальная надежда разрушена, они бы прекратили борьбу… Вот почему надо разбить Россию. Тогда либо англичане сдадутся, либо Германия продолжит войну с Великобританией при наиблагоприятнейших условиях. Разгром России позволил бы и японцам всеми своими силами повернуть на США, а это удержало бы США от вступления в войну…» (Данилов А.А., Косулина Л.Г. Рабочая тетрадь по истории России. XX век. 1928–1953. М. Просвещение. 1999. С. 40).
Реальных планов Гитлера не знало почти до последнего момента даже военное руководство тех войск, которые предназначались для боевых действий непосредственно на Востоке. Дезинформация мощным потоком шла и через дипломатические каналы в нейтральные страны. Именно такой абсолютной засекреченностью Гитлеру и удалось ввести в заблуждение Сталина, обеспечить внезапность нападения на Советский Союз, что как раз соответствовало логике блицкрига и неоднократно было с успехом апробировано Гитлером в отношении западноевропейских стран. Внезапный первый удар давал фюреру стратегическую инициативу, которой он, в конечном счете, так и не смог в Советском Союзе воспользоваться.
Почему? Что Гитлер предусмотрел и что он упустил из виду? Застав «врасплох» Сталина, нанеся ему тяжелые потери, выиграв время, лишив его стратегически важных экономических объектов, он не смог сделать только одного — подорвать моральную устойчивость советского воина, его дух, его веру в Коммунистическую партию, в вождя ВКП(б) И.В. Сталина.
В ходе начального этапа войны со стороны нацистов неоднократно допускались многочисленные факты коварства: для дезорганизации управления и работы тыла немецко-фашистское командование забрасывало в наш тыл специальные подразделения в советском военном обмундировании. Как отмечалось в одной военно-методической брошюре тех лет, «широко применялись методы провокации и шантажа: переодевшись в красноармейскую форму и просачиваясь в наши боевые порядки, гитлеровцы зачастую выбрасывают белый флаг; переодетые в нашу форму немецкие солдаты подают команду на русском языке: «Командир приказал отходить»; отмечены факты, когда в форме командиров Красной Армии немцы просачиваются в наши боевые порядки и, подавая команду взводу, роте, направляют их под удары своих контратакующих резервов». (Из опыта боев Великой Отечественной войны. М. 1942. Вып.1. С.63).
В начале войны несколько миллионов советских военнослужащих оказались в плену у немцев. По мнению АЗиновь-ева, «многие люди на Западе усматривали и до сих пор усматривают в этом признак отрицательного отношения к советскому социальному строю. Такой взгляд абсурден. В плен сдавались целые подразделения, даже армии. Сдавались не из ненавистик коммунизму, а в силу военной безвыходности положения, бездарности командования и других причин, не имеющих ничего общего с отношением людей к своему социальному строю. Под Сталинградом в плен сдалась армия Паулюса вовсе не из-за того, что немцы вдруг невзлюбили национал-социализм. Когда в плен сдается целое подразделение, мнение отдельных солдат не спрашивают» (Зиновьев А. Глумление. Правда. 9 мая 1995.).
Как известно, чтобы остановить панику начала войны и пресечь капитулянтские настроения, Сталин учредил заградительные отряды в тылу неустойчивых частей и вообще прибегнул к самым суровым мерам по отношению к трусам, дезертирам и предателям. Если бы не эти сталинские меры, мы были бы разгромлены в сорок первом или по крайней мере в сорок втором году.
Сталинское руководство оставалось верным своей стране, своему народу и идеалам коммунизма. Оно проявило совершенно оправданную твердость, добилось перелома в ходе войны и заставило армию воевать подобающим ей образом.
Вопреки навязанному массовому сознанию ложному стереотипу, будто «Сталин ну никому не верил, а вот Гитлеру верил», на основе многих документально установленных фактов, я опровергаю эту ложь. Будучи человеком высокоответственным и уже получив благодаря заключенному с Германией пакту о ненападении передышку для укрепления обороноспособности советской страны — 600 мирных дней, Сталин боялся совершить роковую ошибку, чтобы не спровоцировать войну преждевременно. Гитлер же выжидал момента, когда Сталин объявит всеобщую мобилизацию, и тогда у него будет повод — фюрер как бы был вынужден «опередить» Советский Союз и начать против него превентивную войну. С другой стороны, Гитлер рассчитывал, что если СССР, проведя всеобщую мобилизацию, сосредоточит на границе свои основные силы, то он сможет их с боями обойти и устремиться к Москве, не встречая на своем пути никакого сопротивления.
* * *Но Гитлер жестоко просчитался: после первого шока Красная Армия, истекая кровью, стойко и отчаянно воевала за каждую пядь родной земли, а Гитлер получил истребительную войну, которая привела его к закономерному поражению.
Без самоотверженного, кровоточащего подвига 41-го не было бы победоносного 45-го. Падение Берлина было бы совершенно невозможно без героической обороны Брестской крепости (22 июня—20 июля); без стойкой обороны советской военно-морской базы на полуострове Ханко (Гангут) (26 июня—2 декабря); без самой длительной в истории человечества обороны Ленинграда (10 июля 1941—13 января 1944); а также— Киева (11 июля—19 сентября), Одессы (5 августа —16 октября), Таллина (7—28 августа). Без длившегося в течение недели с 23 по 29 июня танкового сражения в районе населенных пунктов Луцк, Броды, Ровно. Без проигранного кровопролитнейшего Смоленского сражения (10 июля—10 сентября). Без успеха 30 июля, когда войскам Северного фронта удалось остановить наступление финских войск на олонецком и петрозаводском направлениях. Без первого в истории Великой Отечественной войны поражения, которое нанесла Красная Армия немецко-фашистским войскам в сражениях в районе Ельни 30 августа—6 сентября. Наконец, без беспримерной исторической битвы за Москву (30 сентября 1941—8 января 1942), в которой был развеян во всем мире миф о непобедимости гитлеровских орд. Без первых освободительных операций Великой Отечественной: освобождения городов Елец и Тихвин (9 декабря), Истра (11 декабря), Клин (15 декабря), Калинин (16 декабря), Волоколамск (20 декабря), Наро-Фоминск (26 декабря), Калуга (30 декабря). Без проведения Керченско-Феодосийской десантной операции Закавказского фронта и Черноморского флота (26 декабря 1941 —2 января 1942).
Именно ценой тяжелейших потерь досталась нам победа над Гитлером в 1941-м, когда в ходе героического сопротивления немецким оккупантам был сорван нацистский план «Барбаросса», в котором на завоевание Советского Союза в результате «молниеносной войны» отводилось всего несколько недель.
Снимем шапки перед бессмертными подвигами Николая Гастелло, Александра Матросова, Саши Чекалина, Зои Космодемьянской, Олега Кошевого и других молодогвардейцев, десятков и сотен тысяч воспитанных в коммунистическом духе юношей и девушек, которые сознательно жертвовали своими жизнями во имя победы над ненавистным врагом. Это их заслуга, что план фюрера был сорван.
А. Зиновьев свидетельствует: «Во время войны большое число молодых людей моего поколения вступило в партию совершенно бескорыстно и убежденно. Многие вступали в партию перед боем, чтобы погибнуть коммунистами. И большинство из них погибло. А сколько беспартийных шло в бой со словами «Если погибну, считайте меня коммунистом!» Бывали случаи, когда целые подразделения, в которых лишь единицы были членами партии, по команде политруков «Коммунисты, два шага вперед!», — делали эти два шага в полном составе, шли добровольцами на верную гибель. И именно такие люди решали судьбу страны, а не трусы, шкурники, карьеристы и предатели». (Зиновьев А. Глумление. Правда. 9 мая 1995 г.).