Обагрённые (СИ) - Дмитрюк Сергей Борисович

— Он свободен только по выходным, — неуверенно пожала плечами та.

— Вечерами он тоже занят? — удивилась тётя Наташа.

— Я не знаю.

— А узнать ты можешь?

— Могу, конечно.

— Так в чём же дело? Позвонишь ему, или мне это сделать? — покачала головой тётя Наташа и посмотрела на притихшую, расстроенную сестру.

— Я сама.

— Вот и замечательно. Заодно, познакомим его с Павлом… А ты выберешь из двоих одного.

— Тётя!

— Шучу, шучу. Не обижайся на меня.

* * *

Мобильный телефон «Сафир-320» бойко зазвенел в кармане и от неожиданности Виктор даже вздрогнул. Номер был незнакомый, но голос он узнал сразу. Звонила Алёна, приглашала в гости в это воскресенье. Если бы они встречались уже несколько месяцев, Виктор бы нисколько не удивился этому звонку, а тут три недели и уже смотрины у мамы и тёти…

Почему-то Виктор определил для себя это неожиданное мероприятие именно так, хотя, скорее всего, родственники Алёны просто захотели посмотреть на её неожиданного нового друга. Виктор лелеял эту мысль, надеясь, что всё так и есть на самом деле. Интересно, что Алёна рассказала матери и тёте про него?

В последние дни Виктор выматывался на тренировках до изнеможения. Старт был намечен на конец августа, и хотя конструктив нового модуля мало чем отличался от прежнего, на котором они до этого тренировались, всё же имелись некоторые нюансы, требовавшие осмысления и приноравливания, в том числе и новая электроника.

А тут этот неожиданный звонок Алёны. Он дал ей свой домашний телефон на прошлой неделе, когда они ходили в кафе потанцевать и развлечься. Правда, кроме Алёны, пришла её подруга Инга и Сева Стеклов — «жених Инги», как девушки в шутку его называли. Так что полноценного свидания тогда не получилось. Но Виктор нисколько не расстроился этому.

Инга весь вечер пыталась выведать у него все «космические тайны» страны, что заставляло Алёну постоянно конфузиться. Она-то прекрасно понимала, что Виктор не может рассказывать обо всём, что интересно болтушке Инге. Сева Стеклов иногда тоже пытался вклиниться в их беседу, но Инга всякий раз подавляла его своим темпераментом, и парень смиренно замолкал, печально потягивал через соломинку фруктовый коктейль из высокого запотевшего бокала и тоскливо посматривал сквозь очки на эстраду, где выступал самодеятельный ВИА. И, надо сказать, неплохо выступал. Лившаяся песня брала Виктора за душу:

Песни у людей разные,

А моя одна на века.

Звёздочка моя ясная,

Как ты от меня далека.

Поздно мы с тобой поняли,

Что вдвоём вдвойне веселей

Даже проплывать по небу,

А не то, что жить на земле…

Виктор слушал и думал, глядя на своих новых знакомых: «Забавные они всё же ребята». Сейчас ему самому захотелось снова окунуться в студенческую пору, укатить со стройотрядом в какой-нибудь колхоз возводить ферму, или на БАМ. Сидеть у костра дружной, весёлой гурьбой, петь песни под гитару, смотреть на звёзды и влюбляться.

«Неужели действительно влюбился? — удивлялся самому себе Виктор. — Вон, даже Гешка заметил, что я какой-то радостный, «как будто, на облаке покатался». И почему всё-таки люди влюбляются? Вот так вот просто, без забот, с первого взгляда… Говорят, существуют флюиды… Что это за флюиды такие? Похоже на какой-то химический термин. Флюиды-альдегиды».

Виктор усмехнулся своим мыслям.

«Алёна… Хорошее имя. А какие у неё глаза! А волосы, губы!.. Но глаза, конечно, поразительные. Словно, сама вселенная смотрит на тебя во всей своей необъятной глубине!».

Да, таких глаз Виктор Бугров ещё не встречал в своей жизни… А может, просто не замечал? Вон вокруг, сколько замечательных девушек! Выходит, действительно полюбил её, Алёну? Надо будет ей об этом непременно сказать, вот в это воскресенье.

В памяти всплыли строки песни: «Знаю, для тебя я не бог, крылья, говорят, не те, как же я хочу на небо прилететь…».

Ему отрыла сама Алёна, и Виктору показалось, что она почему-то чувствует себя неловко. Он хотел спросить, в чём дело, но девушка широко распахнула дверь, делая приглашающий жест. Виктор послушно прошёл в прихожую, а затем, вслед за Алёной, в освещённую люстрой в оранжевом абажуре гостиную. Эта люстра выглядела репликой из далёких шестидесятых. В остальном же всё здесь было по-современному: и полированные шкафы в стекле из натурального дерева, и удобные мягкие кресла с гладкими деревянными подлокотниками, и большой круглый стол посередине комнаты, и телевизор в правом углу — «Рубин» последней модели с пультом и голосовым управлением.

Навстречу гостю вышли две женщины чем-то похожие друг на друга. Одна, правда, казалась чуть выше ростом и моложе. Второй было, наверное, за пятьдесят, и в коротко стриженых волосах уже просматривалась ранняя седина.

Виктор растерялся, пытаясь угадать, кто есть кто, но Алёна пришла ему на помощь.

— Вот это моя мама, Тамара Ивановна, — указала девушка на женщину постарше. — А это её сестра и моя тётя соответственно, Наталья Ивановна.

— Просто — тётя Наташа, — отмахнулась женщина, приветливо улыбаясь и не спуская с Виктора внимательных глаз. — Будем знакомы?

— Виктор Бугров.

— Что же это вы, Виктор Бугров? — шутливо покачала головой тётя Наташа. — Прямо заинтриговали всех нас своей личностью!

— Правда? — слегка смутился Виктор. — Что же во мне такого особенного?

— А вы ещё и скромны, молодой человек! — воскликнула Наталья Ивановна.

— Ну, что это за личность, надо ещё посмотреть, — неожиданно раздался мужской голос.

Виктор только теперь заметил в дальнем углу комнаты, окутанном полутенью, человека, поднявшегося из кресла возле солидного радиоприёмника «Фестиваль» рижского радиозавода. Конечно, это не был прежний ламповый аппарат, а только стилизация под славные шестидесятые, но от его присутствия, как и от абажура на потолке, веяло уютом и добротностью.

Незнакомец вышел на свет, и Виктор увидел молодого мужчину, наверное, своего ровесника, невысокого и худощавого, с волосами, словно выгоревшими на солнце, обрамлявшими худое вытянутое лицо с глубоко посаженными серыми глазами.

— Тамара Ивановна! А меня вы не хотите представить гостю? — спросил незнакомец, и в голосе его прозвучали нотки насмешливой холодности.

— Конечно, конечно! — спохватилась мать Алёны. — Прости нас, Павлик! Мы совсем о тебе забыли.

— Павел Ветров, — незнакомец протянул Виктору руку.

— Это Павлик, сын нашей давней подруги Любочки, — поспешно пояснила Тамара Ивановна. — Он только что приехал из Ленинграда. Он там работает слесарем на заводе.

— Токарем на Сестрорецком, — поправил Павел, буравя Виктора глазами.

— Понятно, — кивнул тот. — И как там поживает наш город на Неве?

— Наш поживает нормально, не жалуемся, — ухмыльнулся Павел.

— Мне кажется, или вы не слишком приветливы к новым знакомым? — спросил Виктор. — Вроде бы из культурной столицы нашей Родины…

— Я не люблю, когда меня воспитывают, — снова усмехнулся Павел. — Я с тринадцати лет сам себе хозяин. Вкалываю, будь здоров. Строю светлое будущее, ну и всё такое.

— Ну, так и я занимаюсь тем же самым, — невозмутимо пожал плечами Виктор. — Будущее-то у нас одно на всех, значит, и идти к нему нужно всем вместе.

— Это дружным строем, получается? — ухмыльнулся Павел.

— Зачем же обязательно строем? Просто плечом к плечу, помогая слабым, выдвигая вперёд сильных, как авангард.

Женщины почувствовали нарастающее напряжение между мужчинами и решили разрядить обстановку.

— А давайте пить чай? — предложила Тамара Ивановна. — Любочка такой замечательный чай прислала с Павликом! Настоящий цейлонский.

— Давайте, — охотно согласился Павел.

— Ой! Что же это я? — спохватилась мать Алёны. — Дочка сбегай-ка в магазин. Купи сахара, масла на бутерброды и конфет каких-нибудь.

— Хорошо, — кивнула Алёна.

— Деньги там, на тумбочке в прихожей возьми.

— Ладно.

— Можно я вас провожу? — попросил Виктор.