Сегодня-Позавчера_Послесловие - В Храмов

- А почему ты меня называешь "малыш"? Я не на много тебя не ниже ростом! Я - самая высокая была в классе! 175 см!

- Малыш, - улыбнулся Миша, - ты всегда будешь для меня - малыш. Девочка моя милая. Но, если не нравиться - не буду.

- Да нет. Пусть будет. Чувствую себя маленькой только. Но - защищённой.

Неожиданно, её слова погасили улыбку Миши. Взгляд его стал жёстким, звериным. Потом он посмотрел на неё, взгляд его на секунду смягчился. Но, как только он поворачивался к дороге - глаза опять становились холодными. Лицо - каменело. Маша тоже посмотрела.

- Флаги снимают. Траур, - сказала Маша.

- Они - ответят!

- Миша, ты обещал! Я - тоже тебя прошу - не лезь. Прошу, пожалуйста. Всё что угодно сделаю! Уволюсь, побегу за тобой, как дурочка, на край света! Всё, что угодно! Только не оставляй меня! Я понимаю, что моя просьба - ничто, но я - очень прошу!

Миша внимательно посмотрел на неё.

- Два, - резко бросил он, как боевой приказ. Тем же тоном, командным.

- Что? - не поняла Маша.

- Батя мне поставил условие - два сына. Поможешь?

- Хоть десять. От тебя - хоть десять. А на что условились?

- Пока не будет двух наследников - не видать мне дальнейшего, как своих ушей. Пока не будет двух Михалычей - Батю я не увижу.

- А на свадьбе он не будет? - расстроилась Маша.

- Надеюсь - нет. Иначе это будет не свадьба, а Сталинград. Отец патологически не умеет отступать. А что?

- Ты подумал, что я по службе интересуюсь? Нет, любимый. Я - не дурочка. Хотела познакомиться с великим и ужасным...

- Гудвином, - перебил Миша.

- Каким Гудвином? - удивилась Маша.

- Есть такой сказочный персонаж, - усмехнулся Миша. Со злорадством понимая, что это он у Бати заразился привычкой сбить пафос момента нелепой, неуместной шуточкой.

- Невоспитанный солдафон, - вздохнула Маша, гладя торпеду приборной панели ладонью, проведя пальцами по большому, сильно наклонённому, выпуклому сразу во многих направлениях стеклу, - перебил девушку. А я хотела познакомиться с твоим отцом. И - боялась.

- А чё - боялась-то? Он, вообще-то, мягкий и пушистый. Когда спит зубами к стенке.

- Шутишь всё, - вздохнула Маша, - а как не приглянусь я твоим родителям? Не понравлюсь?

- Головы не забивай! - рыкнул Миша, втискивая машину на 60 км/ч в просвет двух машин на перекрёстке, - Нравиться, не нравиться, спи моя красавица! Батина присказка. Мой выбор. Да, что я перед тобой? Слушай - правду! И - решай, пока не поздно! Отец и его лучший друг генерал Вишнин - тебя нашли. Выступили, как сваты. Они нас свели, как кобелька и сучку. Если бы ты им не понравилась - служила бы и дальше в райотделе. Какой области?

- Свердловской, - всхлипнула Маша. Слёзы бежали из глаз. Салон машины закружился перед ней, лобовое стекло и ряды машин за ним стремительно улетало вперёд, крутясь.

- Маша, Маша, Солнышко, тебе плохо? Прости, меня, дурака! Правда, солдафон! - машина приняла вправо, остановилась.

Хлопнула дверь, открылась дверь около девушки, сильные, настойчивые руки помогли выбраться из машины.

- Щас мороженку съедим, газировочки попьём, в теньке посидим. Не слушай меня, солдафона! Привык дрючить дубовых новобранцев! С девушками у меня - совсем никакого опыта.

- Почему? - тихо спросила Маша, усаживаемая на скамейку.

- Больной я, Маша. Немтырь. Молчун. Два слова связать не могу с девушками. "Бе-ме-кхе" - вот так разговариваю. Матерюсь только ловко. А в бою - только так и надо.

- Не заметила, - слабо улыбнулась Маша.

- Это я с тобой - болтун. Ожил. Ты моя индивидуальная, персональная Муза. Я тебе ещё песни петь буду и стихи писать. Только не бледней так, ладно?

Миша был так искренне напуган, так жалостлив его голос, что Маша ткнулась лицом в его плечо и разрыдалась. Миша гладил её волосы, дёргая волоски наждачкой дублённой кожи своих ладоней, причитал, успокаивал.

- А тебе не обидно? - Маша отстранилась, глядя в глаза Мише.

- Что именно?

- Что нас свели, как лошадей, как породистых собак? Для случки. Для улучшения породы?

- Какой породы? Маша? Я - немой сирота, которого Медведь подобрал на руинах Сталинграда, ты - детдомовская. Порода!

- У меня по бабкиной линии - князья. Дворяне.

- Акуеть! Ой, прости! И чё? Ну, совпало. Бывает. Ты не виновата, что предки - тунеядцы. Сама-то ты - не такая.

Маша даже разинула рот от удивления. "Улучшение породы"? Миша считает - ухудшение.

- Всё одно - мне отвели роль породистой сучки, клушки, что должна высиживать яйца и кудахтать над цыплятами.

- Есть такое, - кивнул Миша, не стал отрицать, - но, любая бабка, любой дед - хочет, чтобы сноха была - клушкой. Потому что хотят внуков. А у Медведя под это целая госпрограмма подведена. И теоретически грамотно оформлена. Демографическое возрождение. Во как! Не много, не мало! Ему мало тысяч Медвежат, ему дай сотню тысяч внуков!

- А тебе не обидно, что ты - как бык-производитель?

- А я - не бык-производитель. Я - Маугли. Я - это я. А ты - это ты. И я не обязан им ничем, кроме земного поклона, что дали мне тебя.

- Даже так?

- Ну, смотри! Закончился бы у меня отпуск. И отец - в бегах. Государственный преступник он, так? А я? Неблагонадёжный - отца не сдал. Всё, о карьере - можно забыть. Будто я о ней грезил. Но, Героями Союза - не разбрасываются. И поеду я в джунгли Амазонии, прерии Трансильвании, в пустыню Пальмиры или ещё какую жопу, местных учить проходить минные поля с целыми ногами и кишками.

- А ты - можешь?

- А то! А ты - так и просидела бы всю жизнь в райотделе, заполняя опермутки по пьяным поножовщинам. Или ещё вариант - подложили бы тебя под диппредставителя какого, нужного твоим начальникам.

- Фу!

- И не отказалась бы. Комсомольская сознательность, то, сё. Так что - нормально. Я благодарен этим старым волкодавам за тебя. И детей рожать ты будешь не им, а мне. Если захочешь. Не захочешь - перетопчатся.

- Правда? - с надеждой спросила Маша, смотря в глаза Миши.

- Вот те крест!

- Дурак!

- А ты думала - тебя в станок поставим и поставим план по ежегодному увеличению поголовья и надоев?

- Честно - да, - рассмеялась Маша.

- Так ты, дерёвня! "Княжна"! Ты - Человек! Не забывай об этом. И имеешь право любому показать голую корму и кукиш. Даже мне. Даже, желательно. Корму, я имею в виду. И сейчас! Такая...! Я уже - соскучился.

- На-ка! - Маша сунула Мише под нос сложенные кукишем пальцы, - прямо на улице? Или, как собаки - в кустиках? Потерпим. Я тебя не на помойке нашла, чтобы дорогое мне так вот марать.

- Ну, вот! Вопрос - исчерпан? Полегчало? Плакать не будешь? Хорошо, не накрашенная - сейчас бы размазалось.

- Я не крашусь.

- Ничего, мои бешенные сестрёнки - научат.

- Ты хочешь сказать - я не красивая? Мне надо краситься?

- Не надо краситься. Ты - самая красивая на свете. "Свет мой зеркальце скажи..." Просто я - пророк и увидел это в будущем. В будущем. А ты мне так и не дала однозначного ответа - "да" или "нет".