Кислотники - Николас Блинкоу

— Так почему вы не передали видеозаписи полиции?

Берджис:

— Мы проводили внутреннее расследование.

— Да? Насчет убийства? Это входит в обязанности персонала? Снизилась выручка в баре, засорились унитазы, мертвое тело в кабине виджея и так далее. Это вам не «Клудо»[29], мистер Берджис.

— Записи здесь, мистер Грин. Никто не собирался скрывать их от вас.

— Ну да, ну да. Вижу, вы добились определенных результатов. Хорошая картинка, очень хорошая. Мистер Пол Сорел. Трудно поверить, не так ли?

— Пол Сорел? — Голос Берджиса сорвался почти на визг.

— Такого результата на одних гормональных таблетках не добьешься? По-моему, над скулами поработал хирург. И гель в губы накачали, чтобы по-пухлее были. То самое, что сделала со своим ртом Мадонна: коллаген. Если внешность человека вам кого-то напоминает, появляется привкус во рту. Вы тоже думаете, что это сделал он? У Сорела рыльце было в пушку, у губошлепа этакого. Его рот выглядел готовым на все, не так ли? А этот создан для больших дел.

Инспектор почти касался коленом Терезы. Похоже, он комментировал свои соображения, пользуясь картинкой на экране. Тереза слышала постукивание — вроде как он дотрагивался полицейской дубинкой до разных частей лица Эстеллы. Берджис стоял за его спиной, придвинувшись почти вплотную.

— Пол Сорел?

Кроссовки Бернарда подгребли поближе.

— Сорел?

— Просто красотка! — одобрил инспектор Грин. — Хотел бы я знать, зачем он вернулся сюда после всех этих лет?

Ни Бернард, ни Берджис ничего не ответили. Их ноги словно прилипли к полу слева и справа от ног инспектора Грина.

— Не напирайте, парни, не напирайте. — Бернард и Берджис отодвинулись. — Остальные кассеты на телевизоре? Точно. Заберите-ка их, сержант.

Грубые башмаки двинулись вперед, кроссовки и ботинки убрались с дороги. Что-то заставило Терезу перевести взгляд с ботинок Берджиса на его лицо. Он уставился на нее сверху, слегка приподняв одну бровь. Тереза попятилась, затравленно глядя на него и замирая от страха. Инспектор снова заговорил — и Берджис отвел глаза.

— Хотите забрать меня в участок? — спросил Берджис. — За что? Вы же получили записи.

— Да, теперь получил. Но вы можете мне помочь еще в одном деле. Этот ваш бывший партнер, Пол Сорел, он вернулся, и у меня возник миллион вопросов.

— Почему вы называете его моим партнером?

— Он ведь вел счета, не так ли? В те давние времена, когда вы были королем Манчестера в распространении некоего продукта…

— Да пошли вы! Я не стану отвечать на вопросы по делу, на котором ваша контора обломала зубы двенадцать лет назад.

— Не так уж давно это было. Теперь, когда вернулся Сорел, мы возобновим дело.

— Вы же не думаете, будто я знал, что это Пол? Как бы я смог узнать этого ряженого?

— Почему бы и нет? Он всегда любил переодеваться. Только сейчас он на гормональных таблетках и обзавелся сиськами. Интересно, а член он себе отчекрыжил или не успел? Может, вы в курсе?

— Да я понятия не имел, что это Пол Сорел.

— Тогда почему скрыли видеозаписи и почему стоп-кадр на его лице?

— Мы с Берни смотрели на него… на нее, черт, потому что его замели вместе с Джанком после того, как нашли тело Какстона. А что такого?

— Это один из пунктов вашего внутреннего расследования?

Берджис не ответил.

— Ладно, вы сможете все объяснить подробно, заглянув в полицейский участок.

— И как вы хотите меня туда доставить? — спросил Берджис.

— В полицейской машине, как еще? В автобус сажать не будем.

— Так я помогаю следствию или нахожусь под арестом?

— А это важно? Это ведь скорее проформа. Мне нужно, чтобы вы приехали в участок, и, будьте уверены, приедете!

— Тогда я позвоню адвокату.

— Вы, кажется, нервничаете? — поинтересовался инспектор Грин.

— Я должен быть осторожен. Если вы вдруг надумаете связать меня с Сорелом в обличье трансвестита с колумбийским паспортом, пусть адвокат напомнит вам о моих гражданских правах.

— Колумбийским? Когда я с ним разговаривал, у него был бразильский паспорт. С чего это вы называете Сорела колумбийцем?

Наступила пауза.

— Мне так сказали, — неуверенно произнес Берджис. — Во всяком случае, латинос.

— Вот ведь как странно! Разве Колумбия не то самое место, откуда появляется дурь?

— Если собираетесь вешать на меня еще и это дерьмо, я немедленно звоню своему чертову адвокату!

— Не беспокойтесь, в участке все сделаем в лучшем виде — какой-никакой адвокат для вас найдется.

Инспектор Грин сказал все, что хотел, и направился к двери, а сержант начал выпроваживать Берджи-са и Бернарда. Тереза услышала удаляющийся звук шагов по лестнице.

Глава восемнадцатая

— Таксист знал, как тебя найти.

— Да?

Майкл держал косяк двумя пальцами, чтобы ровнее горел, и пускал кольца с нижней губы. Пепел падал в стоявшую на колене тарелку — на остатки козлятины под карри. Казалось, что Майкл не услышал ее слов, — во всяком случае, он ничего не ответил.

Сделав еще одну затяжку, он задержал дым в легких, и, когда наконец заговорил, голос его прозвучал неразборчиво.

— Как этот водила назвался?

Значит, слышал. Эстелла пыталась вспомнить имя.

— Анджит?

— Ага, тогда порядок. — Майкл выпустил облачко синеватого дыма. — Амджад. Он нормальный парень. Мы познакомились через одного из его кузенов.

У Майкла был свой, особый стиль поведения. Эстелла не могла сказать, изменился Майкл или нет, но большая часть его жизни по-прежнему проходила на улице: он явно торговал в розницу. В нем жила беззаботная наглость дилера с неуловимым налетом жестокости. Эстелле сейчас важно было понять, как Майкл вписывается в тот расклад, который сдала ей судьба, «осчастливив» ее возвращением в Манчестер.

Ничто не происходит ясно и просто, если вмешивается судьба, — она никогда не играет честно. Эстелла решила прояснить ситуацию:

— Ты впариваешь героин?

— Решительно и бесповоротно — нет! Почему она должна ему верить?

— Но пакистанцы все так же возят его в Манчестера точно знаю. Иначе зачем было браткам расстреливать карри-хаус? Можешь узнать подробности в «Ивнинг ньюс».

— Я газет не читаю, но про ресторан Джабара знаю. Да, некоторые паки ввозят героин. Теперь Манчестеру не нужна ни мафия, ни Триада, ни независимые поставки. Золотой треугольник: Манчестер — Блэдфорд — Карачи. Паки перевозят, негры продают. А белые покупают. Полный порядок — но я тут ни при чем, и Амджад тоже.

— А где ты пересекся с кузеном Амджада? Майкл улыбнулся — она что, не верит ему?

— Он дизайнер одежды — высокая мода, и я собираюсь стать его супермоделью. — Майкл по-детски мило растянул конец последнего слова — получилось что-то вроде «махеелью».

Эстелла изогнула выщипанную бровь.

— Да? Так ты теперь подиумная красотка?

— Нет-нет, меня не заставишь семенить ножками. Мое амплуа — мачо, я радую дамочек своими обтянутыми «прелестями».

Майкл потушил косяк, тут же вытащил еще одну папиросную бумажку и начал готовить новый, продолжая объяснять:

— Ты должна увидеть меня на подиуме — одежда и правда что надо. Кузен Амджада тащится от стиля семидесятых: безрукавки в облипку, оксфордские сумки и кожаные пальто до пят. Еще у него есть кой-какие вещи в стиле «футбольный фанат», но это уже восьмидесятые. Классный старый стиль, клевые прикиды, бургундские неуклюжие вельветовые брюки, вырезы лодочкой. Ну, а я — идеальная модель для всех этих тряпок.

— Значит, торгуешь хулиганским прошлым? Майкл покачал головой:

— Я не был хулиганом, а может, был, но не для всех. Помнишь то время? Не одни упертые ходили по улицам и пели: «Эй, вперед, огни зажжем, паков мы давить идем!» Случалось, дети, сопляки, ни хрена не понимая, орали похожие считалки на детских площадках. Мы вправляли мозги таким «меломанам» и почти покончили с ними на трибунах со стоячими местами. Так почему бы ему не позвать старину Майкла демонстрировать модели — я горжусь теми днями.

— Ты тогда объединял людей, а теперь темнокожие братья из автоматов расстреливают паков, — заметила Эстелла.

— Выходит, что так. — Майкл пожал плечами, склеил слюной край папиросной бумажки и закурил.

— Ты знаешь, кто наехал на ресторан? Само собой, кивнул Майкл.

Эстелла ждала подробностей, но он не снизошел.

— Почему ты меня пытаешь? Спроси своего дружка Джанка — он имеет навар от тех парней.

— Джанк сидит на героине?

— Нет. Героином они точно не торгуют — невыгодно, спрос невелик. По большей части они толкают коку или крэк. Джанк берет у них коку, прежде чем ее засунут в микроволновку.

Эстелла не хотела верить, что Джанк сел на героин — неужели он так далеко зашел, что его забирает только от этой дряни? Насчет коки Эстелла была в курсе.

— Джанк чист. Он покупает товар для Берджиса: будь на побегушках у босса или распрощайся с работой.