Дивизионный комиссар - Павел Корнев

— А где покойник? — спросил у снимавшего отпечатки пальцев криминалиста.

— В морг увезли, — ответил тот.

Я кивнул и покинул банк через главный вход. Немедленно полыхнули ослепительным сиянием магниевые вспышки, над толпой поплыл белесый дымок.

— Господин комиссар! — заголосили газетчики. — Заявление для прессы!

— Без комментариев! — отмахнулся я и начал протискиваться к полицейскому автомобилю.

— Есть жертвы?

— Была перестрелка?

— Какова сумма похищенного?

— Полиция упустила грабителей?

— Правда ли, что налетчики использовали сущность?!

Я обреченно вздохнул, обернулся и выдал заранее заготовленную речь:

— Вломившиеся в банк грабители были вооружены. Они оказали прибывшим на вызов патрульным ожесточенное сопротивление и сумели скрыться с места преступления, при этом денежное хранилище осталось в неприкосновенности. Жертв среди полицейских нет. Ничего не похищено. Мы полностью контролируем ситуацию, идет активный поиск преступников. А теперь — пропустите!

И, растолкав репортеров, я поспешил прочь от возбужденно галдевшей толпы. Тихонько заурчавший двигателем полицейский автомобиль покатил следом.

— Ты, между прочим, не соизволил ответить на мой вопрос, — догнал меня неприметный господин в помятом сером костюме и матерчатой кепке.

— Без комментариев.

— Даже не спросишь, на какой именно? — удивился Кай Дворкин.

Захотелось щелкнуть его по его крупному носу с горбинкой, который он имел обыкновение совать в чужие дела, но вместо этого я только пожал плечами:

— Все вопросы к специальному комиссару Навину, это его расследование. А я просто заходил в гости к Натану Корде.

— Оно и чувствуется, — ухмыльнулся Кай, уловив запах коньяка. — Но тут сгоревший автомобиль увозили, он чертовски похож на тот…

— Проболтаешься Анне, ноги сломаю, — немедленно перебил я репортера. — Усек?

— А если не проболтаюсь? Что взамен?

Я остановился и пристально глянул на Дворкина:

— Считаешь, здоровые ноги — это мало?

— Виктор, дай мне хоть что-нибудь! Чтоб ты знал, мне за квартиру платить надо! И кушать хотя бы раз в день!

— Слушай, Кай, окажи небольшую услугу…

— Оставить тебя в покое? — хмыкнул репортер. — И не надейся!

— Вовсе нет, — поморщился я. — Просто подними архивы «Осеннего вестника», попробуй отыскать досье на одного человека. Неофициально. А я взамен подкину тебе кое-какую информацию для размышления.

— О сущности?

— О сущности, ограблении банка и всем таком прочем. Но если наткнешься в архивах на что-то интересное и решишь пустить это в ход, я тебе не только ноги сломаю, но и руки.

— Заметано.

— Двадцать пять лет назад пропал один человек, Марк Наговски. Узнай о нем все, что сможешь.

— Завтра, — пообещал репортер, выщелкнул из коробки папиросу и, смяв бумажный мундштук, зажал его в зубах. Немного постоял так с зажженной спичкой, потом закурил и, словно соглашаясь с какими-то своими мыслями, кивнул. — Да, завтра. Подходи с утра в «Принцип».

— А успеешь?

— Думаю, много времени это не займет. А нет — тогда позже пересечемся.

— Ладно, бывай.

Я забрался в полицейский автомобиль и назвал водителю адрес.

Когда приехал домой, Анна уже спала.

ГЛАВА 4

На следующее утро я в кои-то веки проснулся первым. Прислушался к размеренному дыханию Анны, осторожно выбрался из-под одеяла и тихонько прокрался на кухню. Там, стараясь не греметь посудой, сварил кофе и вернулся обратно. Выставил чашечки на прикроватную тумбочку и, склонившись к девушке, тихонько прошептал:

— Просыпайся, красавица!

— Пора вставать? — сладко потянулась та со сна.

— С днем рождения!

— Спасибо, — улыбнулась Анна, поцеловала меня и только тут заметила чашки. — Кофе в постель? Да ты меня балуешь!

— Раз в год можно и побаловать.

Я забрался под одеяло, и девушка немедленно забеспокоилась.

— Перестань, на работу опоздаю! — захихикала она, выворачиваясь из объятий. — Сейчас не время!

— Вот уж не думаю, — возразил я.

И действительно — время нашлось…

А потом мы лежали, маленькими глотками пили кофе и молчали.

Я любовался подругой; Анна жмурилась и поглядывала на меня через длиннющие ресницы.

— О чем думаешь? — спросила она наконец. — У тебя такой взгляд…

— Не хочу тебя никуда отпускать, — признался я.

— Вот как? — удивилась девушка и с неприкрытой иронией поинтересовалась: — Брошу работу, стану домохозяйкой, нарожаю кучу ребятишек, так?

— Так далеко я не заглядывал, но сама по себе идея неплохая.

— И каждый день гадать, вернешься ты домой или нет? Быть женой полицейского… брр…

— Алекс давно уже зовет к себе.

— Станешь копаться в чужом грязном белье?

— А чем я, по-твоему, сейчас занимаюсь? — усмехнулся я.

— Ловишь преступников, нет?

Я помолчал, потом поморщился и вздохнул:

— Меня в последнее время оттирают в сторону, все дела — обычный криминал. Ничего по профилю. Такое впечатление, что капитан сделал ставку на Яна Навина.

— Так сильно хочешь стать начальником дивизиона?

— Это не самоцель, но и заниматься всякой ерундой смысла не вижу.

— Ты в любом случае остаешься самым молодым специальным комиссаром полиции!

— О да! — рассмеялся я и притянул девушку к себе. — И не только самым молодым!

— Перестань! — взвизгнула та и с хохотом соскочила с кровати. — Ты меня совсем загонял, а еще работать сегодня!

И прежде чем я успел ее перехватить, Анна убежала в ванную. Пришлось дожидаться, пока она примет душ.

— У меня тут для тебя небольшой подарочек… — произнес, когда девушка вернулась в спальню.

— А что было до того? — хитро прищурилась замотавшаяся полотенцем Анна. — Чем мы занимались все это время, разве не меня поздравляли?

— Все это время! — фыркнул я. — «Все это время» будет вечером!

— Нет, нет, нет! — сразу заявила девушка. — Сегодня после ресторана я собираю подруг в «Розовом фламинго». Вечеринка только для дам. Ты не против, надеюсь?

— Нисколько. — Я достал из-под кровати пакет, вытащил из него футляр и протянул подруге. — Это тебе.

Анна с любопытством подняла крышку и округлила глаза.

— О-о-о! — только и вырвалось у нее. — Вот это да! Настоящий? — И она осторожно прикоснулась к перламутровой рукояти. — Какой красивый! Отлично подойдет к моим серьгам и новой сумочке.

— Красивый и незаконный. Поэтому на публике не доставай.

— Ну ты меня вообще за дурочку принимаешь!

— Просто насчет разрешения еще договориться не успел, — пояснил я. — Поэтому аккуратней с ним. А так все как учил.

Девушка взвесила пистолет в руке, утопив кнопку, переломила стволы и один за другим вставила патроны.

— Такого подарка у меня еще не было! — заявила она, любуясь тонкой отделкой.

Потом спрятала оружие в футляр, потянулась поставить его на тумбочку, и от неосторожного движения полотенце съехало на пол. Но дать волю рукам не получилось.

— Погоди! А вот это для тебя! — Анна протянула какую-то коробочку и, воспользовавшись моим замешательством, поспешно прикрыла наготу.

— В самом деле? — озадаченно протянул я.

— Сегодня годовщина нашего знакомства! — напомнила подруга, глянула на часы и, придерживая одной рукой полотенце, принялась лихорадочно рыться в ящике с нижним бельем. — Уже опаздываю, совсем-совсем опаздываю…

Я распотрошил упаковку и озадаченно уставился на серебряную штуковину размером с вытянутый коробок спичек.

— Это гильотина для сигар! — подсказала Анна. — Вот в чем я полностью согласна с папой, так это с тем, что если курить, то курить хорошие сигары.

В кружевных трусиках и лифчике девушка смотрелась ничуть не менее соблазнительно, чем полностью обнаженной, поэтому сосредоточиться на ее словах получилось далеко не сразу.

— Думаешь? — засомневался я.

Анна уселась на кровать и улыбнулась, натягивая чулки:

— Дорогой! Ты не туда смотришь.

Пришлось перевести взгляд с ее стройных ног на прикрытое зеркальной шторкой отверстие в середине гильотины.

— Если я при твоем отце достану сигару, скрученную из листьев элитного островного табака, он тут же примется восхвалять достоинства курительных трубок! — усмехнулся я и спросил: — А открывается она как? — Но тут пальцы сами нащупали кнопку, и сразу — клац! — с сочным лязгом из боковины выскочил хищно изогнутый клинок с загнутым под стать кошачьему когтю кончиком и покрытым мелкими неровными зубцами лезвием.

— Сюрприз! Сюрприз! — рассмеялась Анна. — Тебе вечно нечем вскрывать корреспонденцию, теперь нож всегда будет под рукой!

— Ну надо же! — только и покачал я головой. В разложенном состоянии клинок оставлял открытым отверстие посреди гильотины, и при необходимости ее действительно можно было использовать по прямому назначению. Просто складываешь нож — и зазубренная режущая кромка отсекает все лишние. Хоть кончик сигары, хоть палец. — Оригинально.