Сайонара, Гангстеры - Гэнъитиро Такахаси

Какой-то полисмен всунул ему в рот ствол карабина.

— Хочешь еще что-то сказать напоследок? — спросил полицейский.

— Надеюсь, завтра будет недурная погодка! — сказал «Молчаливый Гангстер» и, скалясь, прикусил ствол.

Миг спустя лицо «Молчаливого Гангстера» навсегда было стерто с лица земли.

5

«Мелкий Гангстер» растерял весь свой боевой дух.

Затравленный, блокированный со всех сторон, он укрылся в узком промежутке между бронированным полицейским фургоном и стеной здания. Он лежал там и плакал навзрыд.

— Помогите, помогите, помогите! — всхлипывал он.

— Думаю, помощь тебе уже не потребуется, малыш.

Трое полицейских перевернули «Мелкого Гангстера» на спину, прижимая к земле, в то время как четвертый коп прицелился кувалдой в голову.

— Помогите! Помогите! Убийцы!

— Это кто из нас убийца, засранец?!

— Черт, похоже, просто не повезло…

И «Мелкий Гангстер» со вздохом закрыл глаза.

Молот упал.

6

Телевизионщики переключились на другую сцену. Репортаж пошел с площадки перед банком.

Перед бронированным автомобилем стоял полицейский. Он перекусывал.

Рядом с ним крутился репортер с микрофоном.

— Как вы оцениваете сегодняшнюю операцию?

— Думаю, все в порядке, прошло вполне удачно.

— Было круто, должно быть? Ваша жизнь на линии огня и все такое?

— Что ж, ведь это моя работа.

— Что вы думаете о гангстерах?

— Никогда не задумывался об этом.

— Что у вас на обед, в коробке? Бутерброды?

— Жареные креветки, гамбургер и селедочное масло, отварной горох, ролл из яичницы, шпинат с соево-мясной подливой, семь сортов маринованных овощей и на десерт — два мандарина.

— Вкусно, должно быть?

— Да.

— Что ж, не хотите ли передать привет семье, дальним родственникам в провинции, которые сейчас, быть может, смотрят нас по телевизору?

— Конечно. Здорово, папа! Привет, мама! Это я. Все в порядке, я все время на работе. Приеду в августе на Праздник Мертвых. Малыш, будет забавно, так ведь?

— Помашите им, — подсказал репортер.

Полисмен помахал рукой с палочками для еды.

Репортер устремил микрофон к следующему полицейскому в очереди, также поедавшему свой обед. Тот отвернулся, пряча слезы.

— Погиб кто-то из ваших друзей? Вы потеряли близкого человека?

Полисмен швырнул коробку с едой в объектив камеры.

— Проклятье, ненавижу жареные креветки!

Далее пошла прямая трансляция из телестудии.

— Что же является ядром событий, вернемся к нашему вопросу, — говорил обозреватель.

— Не представляю, — откликнулся эксперт по гангстерским вопросам.

— Напоминаю, речь шла о пяти гангстерах.

— Да-да, я уже упоминал об этом.

— Более того, один из них — женщина.

— Да-да, я об этом уже высказывался.

Плутовская улыбка мелькнула в уголках рта обозревателя.

— А что скажете насчет уязвимого места гангстеров — их лиц? Ведь именно благодаря нашему каналу этот факт стал общеизвестен, не так ли?

— И что с того? Никакая теория не совершенна! Где твои манеры, подонок!

Схватив лом, который до поры до времени прятал под креслом, эксперт по гангстерам вскочил:

— Никто не смеет порочить мои исследования и остаться безнаказанным!

Вскочив следом, обозреватель выхватил из кармана пару кастетов, вдевая на ходу пальцы в кольца, и сделал несколько пробных ударов по воздуху перед собой.

— Давайте посмотрим, сможет ли меня свалить старый гриб-академик?

Эксперт по гангстерским вопросам испустил воинственный вопль и боднул воздух ломом.

— Эге-гей! Ах ты задница!

Ловко уклонившись от свистнувшего мимо лома и мастерски вихляя телом, отступая назад от рычащего от злобы эксперта, обозреватель сделал едва уловимое движение — и роковой удар кастетом в правый висок настиг противника в самый непредсказуемый момент поединка.

После освидетельствования смерти эксперта по гангстерам обозреватель дал на экран победную заставку: два поднятых пальца — «Виктория!».

— Наше реалити-шоу продолжается, друзья! Реальность побеждает теорию! Какой нокаут!

Затем камеры переключились на осажденное здание банка.

7

По крыше бежали двое: мужчина и женщина, держась за руки.

Это была Книга Песен, и с ней «Красивый Гангстер». Книга Песен волокла его за собой. На ней было черное шелковое платье, больше напоминавшее комбинацию, волосы спутаны, лицо густо и ярко накрашено. Словом, она выглядела как типичная любовница гангстера.

«Красивый Гангстер» споткнулся.

Голова его была замотана бинтами.

Книга Песен помогла гангстеру встать, и они побежали дальше.

Добравшись до высокого водонапорного бака на крыше, Книга Песен и «Красивый Гангстер» стали взбираться вверх по хлипким скобам лестницы на смотровую вышку.

8

На площадке свирепствовал ветер, развевая платье и волосы Книги Песен.

Книга Песен придерживала улетающий подол своей «ночнушки».

Три вертолета с телекамерами кружили над головами Книги Песен и «Красивого Гангстера».

Достав из сумочки косметичку, Книга Песен подкрасила губы.

«Красивый Гангстер» бездвижно распростерся на площадке, вперясь в нее отсутствующим взором.

— Все готово! — прокричала Книга Песен и опустила руку на плечо «Красивого Гангстера».

Поднятый с ее помощью и взятый под локоть, он был отведен на край смотровой площадки.

Расстегнув ему рубашку и обнажив грудь, Книга Песен взяла нож.

— Где они? — спросил «Красивый Гангстер».

— Уже близко.

Книга Песен повернула его лицом к сгрудившимся внизу полицейским броневикам.

— Вот они. Теперь ты готов.

— Давай!

С разведенными в стороны руками Книга Песен отступила на другой край платформы.

«Красивый Гангстер» вонзил нож в грудь слева и взрезал ее направо, после чего рванул вниз, распотрошив себя. Из груди в просто невероятном количестве хлынула кровь.

Содрогаясь, «Красивый Гангстер» сунул руку в зияющую рану. Он видел, что нож не настолько хорошо заточен, как хотелось бы. К тому же впопыхах после погони он не мог произвести достаточно точное и аккуратное вскрытие.

— Милосердия, — произнес «Красивый Гангстер», кромсая себя вдоль и поперек, справа налево и по диагонали, снова и снова. В скором времени его ждала смерть от потери крови.

Снова воткнув нож в грудь, «Красивый Гангстер» пытался вырезать то, что там искал.

Уже теряя сознание, «Красивый Гангстер» схватился за живот и воздел что-то над головой.

— Это же мое сердце, верно? — спросил он у Книги Песен.

— Да, — коротко ответила Книга Песен.

«Красивый Гангстер» бросил кусок вырезанной плоти смотревшим на него снизу вверх полицейским.

— Подавитесь!

«Красивый Гангстер» налег на перила смотровой площадки, свесившись вниз. Он уже едва держался на ногах.

— Погодите! Там, кажется, еще что-то бьется в груди!

— Это же твои легкие! Ты что, в школе не проходил?

— Как, разве этому учат в школе? Забыл, наверное. Слушай, кажется, вырубаюсь.

Бескровные черты «Красивого Гангстера» внезапно исказились. Выронив нож на площадку, он оттолкнулся от поручня.

— Вот паршиво — хуже не бывает.

«Красивый Гангстер» бросился вниз, головой вперед устремившись к земле.

Нагнувшись и подобрав нож, лежавший в липкой луже крови «Красивого Гангстера», Книга Песен сбросила с плеч бретельки платья, которое легко, точно облачко, упало к ее ногам.

Груди ее поднялись, встречая холодный ветер.

Книга Песен вонзила клинок под левую грудь и, как только он там оказался, развернулась к снимающей ее камере, кривясь от боли.

9

— Правда паршиво.

10

— Вот уж паршиво так паршиво.

11

Я выключил телевизор.

— Достаточно, не правда ли? — обратился я к «Генриху IV».

— Мяу, — проскулил «Генрих IV» из корзинки. — Мяу.

— Значит, получается, и гангстеры смертны.

— Мяу.

— И Книга Песен тоже.

— Мяу.

— Интересно, как они теперь поступят с телами гангстеров.

— Мяу.

— Думаешь, устроят им похороны и прочее?

— Мяу.

— Как думаешь, Ратуша и гангстерам высылает повестки о смерти?

— Мяу.

Я встал. Мы с «Генрихом IV» не съели ни крошки с тех самых пор, как сели смотреть телевизор.

— Хочешь поесть? — спросил я.

— Консервированный тунец? Жареная макрель? — предлагал я. — Как насчет «милк энд водка»?