Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI – СХХ. - Сюэцинь Цао

Видя, что скрыться не удастся, Чжоу Жуй явился, и Цзя Чжэнь велел его связать.

– Наболтали здесь невесть что, – обрушился на него Цзя Лянь, – а старший господин вас одернул! Зачем же было затевать драку? Да еще впутывать какого-то мерзавца Хэ Саня! Вместо того чтобы разнять дерущихся, ты сбежал!

Он несколько раз пнул Чжоу Жуя ногой.

– Что толку бить одного Чжоу Жуя, – остановил его Цзя Чжэнь. Он велел дать Баоэру и Хэ Саню но пятьдесят плетей каждому и выгнать вон, после чего принялся обсуждать с Цзя Лянем дела.

О случившемся люди говорили между собой всякое: одни считали, что Цзя Чжэнь поступил круто, чтобы замазать собственные грешки; другие – что он не умеет улаживать споры между прислугой, третьи – что он просто злой человек.

– Разве не потому второй господин Цзя Лянь взял Баоэра в дом, что тот в свое время помогал ему улаживать дело с сестрами Ю? – говорили слуги. – Жена Баоэра не сумела угодить господину Цзя Ляню, вот он и придрался к Баоэру.

Людей во дворце Жунго было полно, все они любили посплетничать, и слухи ходили самые невероятные.

Но сейчас об этом рассказывать мы не будем, а вернемся к Цзя Чжэну. После того как он получил высокую должность в ведомстве работ, многие в доме разбогатели. Захотел и Цзя Юнь урвать кое-что. Сговорившись с несколькими подрядчиками, он, в расчете на часть прибыли, накупил всевозможных вышивок и отправился к Фэнцзе просить покровительства.

Незадолго перед этим к Фэнцзе пришла девочка-служанка и доложила:

– У ворот произошла драка. Старший господин Цзя Чжэнь и второй господин Цзя Лянь гневаются.

Фэнцзе хотела было послать служанок разузнать подробности, но тут явился Цзя Лянь и все рассказал.

– Дело пустяковое, – сказала Фэнцзе, – но подобные безобразия следует пресекать сразу. Наша семья процветает, а слуги осмеливаются затевать драки! Что же будет, когда хозяйство перейдет в ведение младшего поколения? Ведь станет совершенно невозможно держать слуг в узде! В позапрошлом году я собственными глазами видела, как Цзяо Да во дворце Нинго напился до потери сознания, лежал у крыльца и поносил всех подряд – и господ и слуг. Пусть даже у него много достоинств, но слуга есть слуга и должен держаться скромнее. Старшая госпожа – супруга Цзя Чжэня, не в упрек ей будь сказано, распустила свою прислугу сверх всякой меры. А тут еще этот Баоэр! Говорят, и ты, и Цзя Чжэнь прибегали к его услугам! Зачем же приказали высечь его?

Это был удар в самое сердце, но Цзя Лянь постарался отделаться шуткой и, сославшись на дела, ретировался.

Вскоре вошла Сяохун и доложила:

– Второй господин Цзя Юнь просит дозволения войти!

«Зачем он явился?» – подумала Фэнцзе и сказала:

– Проси!

Сяохун вышла, улыбнулась Цзя Юню. Он приблизился и спросил:

– Вы доложили обо мне, барышня?

Вместо ответа Сяохун, краснея, сказала:

– Вы, наверное, очень заняты, второй господин! Почему не приходите?

– Особых дел у меня нет, – ответил Цзя Юнь. – Просто тревожить вас не осмеливался. Еще когда вы были служанкой у Баоюя, я с вами…

– Вы подарили мне тогда платочек, – прервала его Сяохун, опасаясь, как бы их кто-нибудь не услышал. – А мой платочек вы получили?

Цзя Юнь просиял от радости, но не успел слова сказать, как вышла девочка-служанка и пригласила его войти. Сяохун шла рядом, касаясь его плеча.

Цзя Юнь ей шепнул:

– Когда буду уходить, проводи меня, расскажу тебе что-то интересное!

Сяохун снова покраснела и пристально поглядела на Цзя Юня.

В комнату Сяохун вошла одна, потом вернулась, откинула дверную занавеску и, сделав юноше знак войти, нарочито громко сказала:

– Госпожа просит вас, второй господин Цзя Юнь!

Цзя Юнь с улыбкой вошел, справился о здоровье Фэнцзе и передал ей поклон от матери. Фэнцзе в свою очередь осведомилась, как его мать себя чувствует, и спросила:

– Ты зачем пришел?

– Чтобы отблагодарить вас за милости ваши и доброту, – отвечал Цзя Юнь. – Мне очень неловко, что я до сих нор этого не сделал. И вовсе не из корысти явился я к вам с подношениями – ведь близится праздник девятого числа девятого месяца. Все, что я принес, тетушка, у вас есть! Но я должен выразить вам свое уважение. Примите же мои скромные дары, не обижайте!

– Ладно, садись и выкладывай, что принес! – прервала его Фэнцзе.

Цзя Юнь сел с поклоном и положил подарки на столик.

– Ты ведь не живешь в роскоши, – заметила Фэнцзе, – зачем же было тратиться? Эти вещи мне не нужны. Говори прямо, зачем пришел?

– Я уже сказал, – отвечал Цзя Юнь, – чтобы наконец отблагодарить вас за милость и доброту.

Он снова улыбнулся.

– Хитришь! – воскликнула Фэнцзе. – Ведь денег у тебя нет, что же это ты вдруг раскошелился? Хочешь, чтобы я приняла подарки, – говори начистоту! А не скажешь – ничего не возьму!

– Что вы, что вы! Да разве я осмелюсь таиться от вас? – растерялся Цзя Юнь. – Тут как-то я узнал, что господин Цзя Чжэн назначен главным распорядителем работ на императорском кладбище, а у меня есть друзья, настоящие мастера этого дела, они могли бы оказаться полезными господину. Замолвите за них словечко – никогда не забуду ваших милостей. И готов всячески вам угождать, какое бы дело вы мне не поручили.

– В другом деле я бы еще могла помочь, а в служебном – увольте! Важные дела решают старшие чиновники в ямыне, не очень важные – их подчиненные, всякие там письмоводители. А со стороны чего-нибудь добиться – почти невозможно. Наши ближайшие родственники и те устроились всего лишь помощниками к господину Цзя Чжэну. Даже твоему второму брату Баоюю я не взялась бы помочь. А тебе что поручить, ума не приложу. С домашними делами даже сам господин Цзя Чжэнь не в силах управиться, до того они сложные. Где же тебе, молодому? Разве ты сможешь держать в руках наших слуг! К тому же дела, которые поручили нашему господину по служебной линии, почти все закончены, остались всякие мелкие хлопоты. Ты сам найди себе дело и заработай на чашку риса! Говорю тебе чистую правду, подумай – и сам все поймешь. Спасибо тебе за добрые слова и дружеские чувства, но подарки свои возьми обратно и верни тем, кто тебе их дал.

В это время няньки и мамки привели Цяоцзе, в ярком цветастом платье, с игрушками в руках. Девочка подбежала к матери и принялась болтать.

– Это моя сестрица? – улыбнулся Цзя Юнь, подходя к девочке, и спросил у нее: – Хочешь красивую вещицу? Я подарю тебе!

Цяоцзе вдруг заплакала. Смущенный Цзя Юнь отошел в сторону.

– Не бойся, крошка! – стала успокаивать дочку Фэнцзе, подхватив ее на руки. – Ведь это твой старший брат Цзя Юнь!

– Какая хорошенькая у меня сестрица! – воскликнул Цзя Юнь. – Она непременно будет счастливой!

Цзяоцзе покосилась на Цзя Юня и снова расплакалась. Так повторялось несколько раз. Цзя Юню стало неловко, и он собрался уходить.

– Не забудь свои вещи! – напомнила Фэнцзе.

– Неужели вы не примете от меня такую мелочь, тетушка? – стоял на своем Цзя Юнь.

– Не заберешь – велю отнести к тебе домой! – решительно заявила Фэнцзе. – Ведь ты нам не чужой. Если придумаешь что-нибудь подходящее, приходи! А в этом деле помочь тебе не могу! И не надо никаких подарков!

Решительность Фэнцзе привела Цзя Юня в замешательство.

– В таком случае, тетушка, – произнес он смущенно, – позвольте поднести то, что вам пригодится!

Фэнцзе ничего не ответила, велела Сяохун взять подарки и проводить Цзя Юня. По дороге Цзя Юнь размышлял:

«Правду говорили, что вторая госпожа Фэнцзе круче мужчины. К ней не подступишься. Неудивительно, что у нее нет сыновей! Странная она какая-то! А о Цяоцзе и говорить нечего! Увидела меня – и плакать стала, испугалась, как будто я врагом ей был в каком-то из рождений. Не повезло мне, только день напрасно потерял!»

Мрачное настроение Цзя Юня передалось Сяохун. Неожиданно Цзя Юнь взял у девушки узел с подарками, выбрал две вещицы и протянул ей.

– Что вы! Не надо! – стала отказываться Сяохун. – А если вторая госпожа Фэнцзе узнает?

– Бери, бери! – уговаривал Цзя Юнь. – Не бойся. Как она может узнать? Бери, не обижай меня!

– Не нужны они мне, – краснея, промолвила девушка, но подарки все же приняла.

– Дело не в том, нужны или не нужны, – улыбнулся Цзя Юнь. – Просто мне хочется сделать тебе подарок.

Когда дошли до вторых ворот, Цзя Юнь вынул вещи из узла и сунул за пазуху.

– Идите скорее, – торопила юношу Сяохун, – а надо будет, еще приходите, я сейчас в услужении у второй госпожи и смогу вам помочь.

– Вторая госпожа чересчур строга, – отвечал Цзя Юнь, – поэтому каждый раз сюда не придешь. А с тобой мы непременно встретимся и обо всем подробно поговорим, как только у меня будет свободное время.

– Ладно! – сказала Сяохун. – А ко второй госпоже, как надумаете, тоже приходите. Зачем от нее отдаляться?

– Возможно, ты и права, – ответил Цзя Юнь и ушел.

Взволнованная Сяохун смотрела юноше вслед, пока он не исчез из виду.