Орден Змей - Евгений Ершов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вера была по-настоящему напугана моим превращением. Ее больше напугал не сам зомби — к мертвякам в Ломокне все были привычны с детства — а то, что обычный парнишка превращается в чудовище и исчадье ада. Одно дело практически по расписанию выбирающиеся из реки мертвяки, и другое — вот это. Еще она напугалась за меня, когда я долго не мог вернуться обратно.
Священнику и бабе Нюре нужно было уходить, и нас оставили в подземелье: меня приходить в себя, а друзей — чтобы не оставлять недозомби одного. Ваське Старцеву были вручены ключи от подземелья и калитки в заборе. Когда взрослые ушли, я почувствовал что-то важное и торжественное оттого, как мы здесь, в свете факелов расселись за круглым столом на старинных стульях с резными выгнутыми ножками с мягкими седушками.
— Чиппендейловские, — пояснила старуха, но понятней от этого не стало.
Мы попивали сбитень и обсуждали все произошедшие события. Для Шамона и Барышни я вновь рассказывал, с комментариями Генки, про свои сны. Это нужно было и мне самому, чтобы лучше уложить всё в голове. Рассказал и свой новый сон про славного короля Зигрида, сражение на Поле мертвых и всё остальное, что было в том сне. Оказалось, что запомнил я далеко на всё, особенно конкретные имена и названия. Решили, что мне нужно записывать сны сразу, как только я просыпаюсь.
Историю, особенно других стран, из нас никто особо не знал. Поэтому из обрывочных сведений про пятьсот пятый год и Основание Твердыни, Зигрида и его королевство Армир нам не удалось сделать каких-то однозначных выводов. И про войну с целыми полчищами нечисти тоже никто не слышал. Решили всем поискать учебники и книги по истории, чтобы разобраться со всем этим.
Обсуждали всё на свете, и я впервые после смерти ощутил себя в безопасности, несмотря на то, что чуть не погиб сегодня, растворившись в зомби. Нас и раньше связывала с друзьями дружба, но то было, казалось, в какой-то другой жизни. Это было в том, навсегда прошедшем мире, где были живы родители, где мы с сестрой жили в родном доме на Ломокненской улице, где не было «великой загадки калиток» (как шутливо обозвал ее Заморыш), где зомби выходили из реки во время Мертвой седмицы, а «первенца» сжигали на празднике, освобождая его душу из цепких лап дьявола.
Этого мира больше не было, но было это тайное подземелье с горящими факелами, старинной мебелью и оружием, со смеющимися над незамысловатыми шутками друзьями, с замотанным в бинты мной, попивающим горячий сбитень, и наблюдающим за сотаинниками. Мне чудилось, что тени, отбрасываемые в полумраке подвала, превращали сидящих друзей в легендарных героев кровопролитных битв, а наш скромный стол с пастилой, пирогами и сбитнем — в богатый пир. Я ощущал, что среди этих мальчишек и Барышни Веры обретаю то, чего у меня никогда не было, и что так было необходимо мне сейчас, когда мы с сестрой стали сиротами.
Похоже, не только мной овладело это странное настроение. Все стали говорить тише, а потом разговор и вовсе прекратился, но в молчании не было скуки или неловкости. В наступившей тишине, нарушаемой лишь потрескиванием факелов, Илья Шамонкин спросил:
— Как, ты говоришь, назывался тот орден, или что там было?
— Братство Орма, — ответил я, — также называется Северным братством или орденом.
— Орден Змей в переводе, вроде как, — добавил Генка.
— И того мальчишку тоже Ормом зовут, — задумчиво произнесла Вера.
— Ормаром, — поправил я.
— Как думаете, — обратился ко всем Васька Старик, — что если попросить пускать нас сюда, чтобы тренироваться с оружием?
— Раз уж пустили и даже одних оставили, то почему бы и нет, — заметил Генка.
— А кто нас будет учить? — задала важный вопрос Барышня.
Все уставились на меня.
— Я, конечно, вижу сны, как тренируют Ормара, но там этим занимаются опытные наставники. Вряд ли я смогу что-то правильно показывать и исправлять ошибки, — в сомнении рассуждал я.
— Ты прав, — ответил Старик, — нам нужен будет наставник, и мы будем его искать. Но пока что-то сможешь подсказать и ты.
С такой постановкой вопроса я был вынужден согласиться.
— Еще нам нужно это подземелье, чтобы было место обсуждать всё, что Ваня узнает из снов, — продолжил Заморыш.
— И хранить записи, — подхватил Шамон.
Еще долго мы обсуждали всё то, что было известно лишь собравшимся в этом подземелье, и отчасти — отцу Спиридону и бабе Нюре. Так, из витающей в воздухе атмосферы тайны и единства родился Орден Орма, или Орден Змей. Сначала хотели назваться братством, но присутствие Веры всё «портило». Потому сошлись на Ордене. Васька был торжественно объявлен Хранителем ключей, а я Главным Злом и источником знаний из мира Ормара.
Как ни отбивался от шутливого прозвища, но теперь оно, похоже, надолго ко мне прилипло. Великому и ужасному мне полагалось записывать в мельчайших подробностях сны про Ормара, особенно то, что касалось дара превращения и сохранения человеческого сознания. Пока я не получу этих знаний, предпринимать новые попытки обращения было нельзя.
Весна всё больше входила в свои права. Наступила и прошла Страстная седмица, а за ней и Пасха. Пошла весенняя распутица, и многие улицы Ломокны превратились в непроходимые болота. Замощенными были лишь некоторые улицы в кремле, а остальные, в том числе и торговая Нижняя площадь, утопали в грязи.
Каждую неделю по понедельникам и четвергам там собирался весь город, а также во множестве приезжали крестьяне из окрестных сел и деревень. Нижняя площадь, в обычные дни пустынная, сонная и унылая, превращалась в бурлящее месиво всевозможных товаров, зазывалок торгующих купцов, мещан и крестьян, вылезавших из своих нор нищих и блаженных, просителей подаяния всех мастей (от честных на чарку водки до странного вида якобы монахов, собиравших на благоукрашение очередного скита или лавры).
А сколько было самих покупателей — казалось, весь город, от городского головы до последнего канцеляриста, все ямщики, калачники, пастильщики, мыловары, кожевенники, гимназисты, столяры, корзинщики, текстильщики, монахини и монахи, проститутки, скоморохи и все балаганные деды, салотопники, учителя, кузнецы, каменщики, немногочисленные дворяне с прислугой — все были на торгу. Покупали, продавали, обманывали, заключали сделки, выпивали, весело проводили время, бранились, дрались, мирились…
Над городом разливался колокольный звон, почти три десятка церквей на наш
