Век-волкодав - Андрей Валентинов

Товарищ Москвин затушил окурок, отправил в ближайшую урну и, не оглядываясь, пошел обратно, на шумную рыночную площадь. Спешить нельзя, дорога на Тускулу долгая, по ней еще шагать и шагать. Игра только началась, карты сданы, на руках пока только мелочь, если не считать валета. Невелика карта, зато козырная…

За день до отъезда в Ревель Леонид зашел в Моссельпром и купил колоду карт в новенькой хрустящей упаковке. Игрой никогда не увлекался, побывав же в бандитской шкуре, и вовсе это дело невзлюбил. Зато пристрастился к пасьянсам. Раскладывать «Могилу Наполеона» его научили в питерском ДОПРе, во время короткой отсидки перед операцией «Фартовый». А после, на одной из «малин» бандит Пантелеев познакомился с «деловым» из «бывших», профессором пасьянсного дела. Тот показал целую дюжину вариантов, даже такие редкости, как «Архангел» и «Красавица Люсия». Перед очередным «делом» Леонид всегда раскладывал «Архангела», гадая на удачу. Сойдется или нет? Комиссар Гавриков, пока жив был, эту привычку не одобрял, глядел сурово.

В Столице о пасьянсах пришлось на время забыть, и вот, наконец, карты легли на стол.

Пасьянс «Тускула»!

Путь на далекую планету начинался в Париже, где находилась установка «Пространственный Луч». Каким образом живого человека переправляли через миллионы километров безвоздушного эфира, бывший чекист решил пока не задумываться. В бумагах, которые удалось достать, были формулы и длинные ряды цифр, а также совершенно непонятные чертежи. Итак, примем, как данность: установка, созданная академиком Глазенапом и профессором Карлом Бергом, позволяет пасть на Тускулу.

…На стол лег цветной джокер.

Установки было две, но та, что находилась под Питером, уничтожена еще в 1918-м. Ребята из Питерского ГПУ собрали все, что уцелело, до последнего винтика, но груда старых железок ничем помочь не могла.

Черный джокер лег обратно в колоду, туда же отправились тузы. Правительство Тускулы, а таковое, без сомнения существует, оставалось полной загадкой. Ни имен, ни фамилий. Значит, смотрим на королей, их, как и полагается, в колоде четверо.

Король червей… Леонид не без сожаления отложил карту в сторону. Великий князь Александр Михайлович, руководитель Российской Междупланетной программы, сейчас в Париже, но к его бывшему императорскому высочеству сразу не подойдешь. Слишком на виду, даже не дадут переговорить толком. Нужен подход, верный человечек под великокняжеским боком, а такового еще придется искать.

Король треф… Полковник Барятинский, первый испытатель эфирного корабля «Владимир Мономах». Местонахождение неизвестно, последний раз видели в Париже больше года назад. Бубновый — генерал Аскольд Богораз, ответственный за безопасность. С этим лучше дел не иметь, умен и опасен, без козыря не побьешь Король пик…

Товарищ Москвин, подержав карту в руке, отложил ее на самый край стола. Профессор Карл Берг, создатель «Пространственного Луча». Завербован в 1920-м, работал честно и умело. Но и на него нашелся козырь — убит весной 1921-го в Столице, не успев наладить действующую установку.

Дамы… С ними хуже. В бумагах фигурировала только одна — Наталья Федоровна Берг, племянница Карла и Владимира Бергов. Увы, и эта карта легла на край стола. Владимир Берг на допросе показал, что Наталья исчезла почти сразу же после смерти его брата. По непроверенным слухам, она уже на Тускуле.

Остались валеты, карта мелкая, несерьезная. Людишки оказались ей под стать — ненадежная агентура, ничем толком не умевшая. Бубна, треф, черви — все мимо. Но вот валет пик…

Товарищ Москвин пристроил карту посреди стола. Пиковый валет, если верить гадалкам — молодой брюнет или человек с хорошими намерениями. С брюнетом они угадали, намерения же привели чернявого аккурат в камеру Внутренней тюрьмы на Лубянке. Валета подозревали в убийстве Карла Берга, доказать ничего не удалось, но подписку о вербовке с него стребовали. Значит, наш человек, с такой карты и зайти можно.

Итак, валет пик, по-французски «Hogier», в протоколах ВЧК — Гастон де Сен-Луи, физик, ученик Карла Берга, а заодно и бывший жених его племянницы.

Играем!

Найти господина де Сен-Луи оказалось просто, равно как навести о нем справки. Молодой человек работал в Радиевом институте Склодовской-Кюри и читал лекции на физическом факультете университета. Возле одного из корпусов Сорбонны, где находилась бывшая кафедра Пьера Кюри, Леонид его и встретил. Помогла особая примета — ученик Берга сильно хромал, подволакивая правую ногу. Домашний адрес валета бывший чекист узнал еще в Столице, отметив нужный дом на большой карте Парижа. Но после лекций де Сен-Луи отправился не домой и не в Радиевый институт.

Улица возле Le Ventre de Paris, трехэтажный дом, железные жалюзи. Игра становилась интересной.

3

Носильщик, крепкий парень в фартуке и кепи, уже тянулся к чемодану, но Зотова покачала головой, для верности добавив «Non». Не барыня, сама справится, на фронте и не такое волочить приходилось.

Gare du Nord[18] пропах едким паровозным дымом. Вместо неба — вогнутая железная крыша, на перроне — нестройная толпа. Чужие лица, чужая речь. Ольга знала, что встречать ее некому, разве что местная охранка сподобится. Гости с советскими паспортами в Париже пока наперечет. Ничего, в разведке, когда по врангелевским тылам шастали, труднее было. Всего-то и заботы — на привокзальную площадь выбраться и таксисту адрес назвать.

Указующая стрелка нашлась быстро, и кавалерист-девица поволокла чемодан к подземному переходу. С такси, правда, не все оказалось просто. Знающий товарищ из соответствующего учреждения объяснил, что за рулем может оказаться белогвардеец с револьвером в кармане и бомбой под задним сидением. Недобитая контра перекупила чуть ли не половину здешнего таксопарка, значит, ухо следует держать востро и на провокации не поддаваться.

О провокациях ей рассказывали много и подробно. Работники ЦК ездили в заграничные командировки нечасто, а посему знающий товарищ был весьма многословен. Враги, если ему верить, поджидали повсюду, за каждой дверью и под каждой лавкой. А посему бдительность, бдительность и еще раз бдительность. Не поддаваться!

Ольга поддаваться не собиралась, бояться же эмигрантской публики и вовсе считала ниже своего достоинства. Однако влипать в неприятности без особой нужды не следовало, а посему, добравшись до загруженной гудящими авто площади, девушка поставила чемодан на асфальт и тщательно осмотрелась. За спиной — серая громада Gare du Nord, по фасаду — статуи, тоже серые, в пятнах от сырости. Над головой — темное небо, солнцу вставать еще через час, не раньше.

— Сударыня, vous où aller?[19]

А вот и белогвардейская контра собственной мордатой и усатой персоной. Как и обещано, из окошка таксомотора выглядывает, провокацию обещает. Девушка хотела вежливо сказать «Merci», но не утерпела:

— Язык учи, беляк!

— Су-сударыня!.. — провокатор явно растерялся. — А на каком фронте воевать изволили? Не под Питером?

— На Южном, — буркнула кавалерист-девица, перехватывая чемодан. Соседние авто тоже не вызывали доверия. Шоферы, из окон глазеющие, сплошь мордатые и усатые, с генеральской спесью во взоре. Были и помоложе, но ничуть не лучше, эти, видать, выше поручика не дослужились. Ольга прикинула, что где-то здесь, если верить путеводителю, должна быть станция знаменитого парижского метро, и уже совсем было собралась совершить подземное путешествие, когда заметила негра.

Чернокожий курил возле таксомотора, имея вид печальный и брошенный. Кажется, его авто не пользовалось популярностью — не иначе из-за свойственного буржуйскому обществу расизма.

— Monsieur! — окликнула Зотова, кивая на авто. — Vous êtes libre?[20]

Негр расцвел, одарив пассажирку зубастой улыбкой, подскочил к багажнику, ухватил чемодан. Бывший замкомэск облегченно вздохнула. Среди беляков уроженцев знойного континента встречать не приходилось, зато в РККА таковые имелись, наглядно подтверждая теорию классовой борьбы. Впрочем, опаску иметь всегда следовало, посему, прежде чем сесть в авто, девушка на приличном французском пригрозила не заплатить, если «мсье» вздумает накручивать лишние мили по улицам. Маршрут же ей известен досконально, так что, как говорится, шаг влево, шаг вправо…

Негр замахал длинными руками, изображая воплощенную невинность, и широко распахнул заднюю дверцу.

О вредной привычке парижских таксистов Ольга прочитала в том же путеводителе, насчет же маршрута малость преувеличила. Ехать предстояло не куда-нибудь, а на знаменитый Монпарнас, где в квартале Вожирар следовало отыскать отель с экзотическим названием «Abaca Messidor». Товарищи, готовившие поездку, предупредили, что гостиница не из дешевых, зато расположено удачно, на левом берегу Сены, почти в центре. Главное же, ее владелец пусть и не коммунист, но из сочувствующих, и если что, всегда поможет. Вот уже год гости из Красной Столицы, приезжающие в Париж, останавливаются именно там. Последнее обстоятельство Зотову не слишком вдохновило. Если так, то и враги к месту пристрелялись, а значит, жди неприятностей. Да и не слишком верилось, что какая-то Абака да еще Мессидор делу революции сочувствует. Цены-то зубастые, не слишком пролетарские. Или хозяин за сочувствие лишний процент требует?