Паутина любви... (СИ) - "Anyuta"

– Ты тоже, – усмехнулась она. Я ощутил ее пальцы, пробежавшиеся по моим волосам. Игривый и такой романтичный жест, которого я всегда избегал, неожиданно принес возбуждение. Возникло желание попросить ее не убирать руку.

– Мне нравились твои кудри. – Она подалась вперед, кладя свои маленькие ладошки мне на грудь.

– Отрастить? – поинтересовался я. Это был разговор ни о чем, но в эту секунду он приобрел столько смысла, столько важных деталей.

– Если только для меня. Ее дыхание опалило мои губы. Это было приглашение, пусть она под действием алкоголя, пусть я не осознаю последствий. Но я не могу так больше! Чувства, незнакомые ощущения проникали до костей, заставляя их ломаться, испытывать боль. Бесполезно было сдерживаться, мои руки оказались на ее талии, ощущая дрожь в теле Миланы, Или это дрожал я, сгорая от желания? Хочу ее, безумно хочу. До черных точек в глазах и мокрых ладоней.

– Хотя знаешь, я передумала. Тебе и так ничего, славненько, – зазвучал звонкий голос, но я был так поглощен своими ощущениями, готовыми разорваться изнутри, что даже не придал ее словам никакого значения. Моя рука прошлась по ее спине, повторяя изгиб позвоночника и сжимаясь на затылке. – Антон, ау, ты меня слышишь? Мне кажется, это ты перепил. – Какая то сила оттолкнула меня, и я сделал шаг назад, недоуменно моргая и смотря на Милану. Забыл все слова. Забыл, что такое говорить связно, и просто стоял.

– По-моему, тебе надо остыть, братик, – усмехнулась она и хлопнула меня по плечу. Я услышал сквозь стук быстро бьющегося сердца стук каблуков по мрамору, но не мог очнуться. «Я что, брежу? Она же была рядом, в моих руках! Она же хотела меня, как и я ее! Что за фигня?! Нафантазировал или действительно перебрал?» Выдохнув, облокотился о перила и закрыл глаза. «Твою мать, как больно», – с моих губ сорвался стон. Тело было возбуждено, накалено и в полной боевой готовности. Эти чувства сжигали меня, заставляли ощутить себя подростком, готовым сейчас довести себя до логического окончания. Боксеры причиняли неудобство, как и брюки. Моя рука уже потянулась к пуговице, но я отдернул ее. «Черт. – Я снова глубоко вздохнул и открыл глаза. – Это невероятно. Такого я еще не переживал, никогда! Решил передернуть прямо сейчас?! Совсем рехнулся!» Казалось, первый раз в жизни я был готов шлепнуться в обморок из-за пелены перед глазами, шума в ушах и мурашек, бегающих покоже. Я был как мыльный пузырь, готовый вот-вот лопнуть. Неужели малышке Милане удалось так завести меня и бросить? Неужели она научилась соблазнять одним голосом, без прикосновений, не делая ничего, только стоя рядом? «Да нет. – Я помотал головой. – Это я слишком много придумал несуществующих чувств для себя. Я сам себя завел, но никак не она. К тому же секс, когда ты его не помнишь, не дает никакого результата. Ну и моя сильнейшая любовь к женскому полу. Вот они логические причины. Правда?» Черт, как жарко. Расстегнул еще одну пуговицу на рубашке. Дышать нечем. Грудь начала подниматься, насыщая тело кислородом. Дрожь по телу. Сильнее схватился руками за прохладный камень. Мне нравится это…

15.

Не знаю, сколько времени я стоял на прохладном воздухе, успокаивая себя, уверяя, что это все бред. Показалось, что прошли часы, а глаза заболели от немигающего взгляда в одну точку.

– Антон, – окликнула меня Милана, и я вздрогнул. Вернулась? Закрыл глаза, пытаясь обуздать новую волну от ее голоса. Сердце, что с тобой? Почему ты куда-то бежишь? Ты же билось спокойно и равномерно. Шум в голове приобрел новые краски. – Антон, твоя мама хочет попрощаться с тобой, мы уезжаем. – Голос прозвучал совсем близко, я сделал над собой усилие и повернулся.

– Уезжаем, – повторив, я медленно оглядывал её в платье цвета милой свинки. Но оно ей шло, тесно облегало грудь, бедра, ноги.

– Эй, ты нормально себя чувствуешь? – обеспокоенно спросила Милан.

– Конечно, – улыбнувшись, я поднял глаза, встретившись с ее.

– Хм, ну ладно, – безразлично пожала она плечами и повернулась. Я смотрел на покачивающиеся бедра, и пах заныл. «Предатель!» – заорал я мысленно. Сжав кулаки, ненавидя эту физическую реакцию, я уверенно пошел в сторону дома. Заметив у входа группу людей, я подошел к ним. Семьи Макса уже не было, только наша и Пирсонов. Они что-то бурно обсуждали между собой.

– Где ты был? – Ко мне подошел Рома, пока Стас болтал с сестрой.

– Остывал, – признался я, посмотрев на друга.

– Мама сказала, что ты куда-то увел Милану, а потом пропал… Да ладно, Антон. – До него дошел смысл моих слов, и он недовольно сжал губы.

– И что? – Во мне поднялось то самое незнакомое чувство, я сильнее сжал кулаки, бросив на Рому взгляд, полный ненависти.

– Не играй с огнем, – предупредил он меня.

– Сам следуй этим советам, – фыркнув, отвернулся я.

– Ревнуешь, друг? – язвительно спросил Рома.

– Бери выше, мне похрен, – отозвался я.

– Ну, тогда ты не будешь против, если я приглашу ее на свидание? – издевательски протянул он.

– Похрен, я же сказал. – Я сдерживался из последних сил. От греха подальше подошел к компании родителей и громко спросил: – Ну что, едем? Все удивленно повернулись ко мне.

– А ты не с Ромай? – удивилась мама.

– Нет, захотелось пожить дома. – Я передернул плечами, боковым зрением наблюдая за реакцией Миланой. На секунду она нахмурилась, Стас склонился к ее уху и что-то прошептал. Милана повернулась в его сторону, и он кивнул. «Сукин сын! Неужели рассказал?» Она посмотрела на меня и, сложив руки на груди, усмехнулась. Рассказал. «Ну, держись, Стас. Я теперь ни хрена не буду следовать твоим мольбам!»

– О-о-о… – Мама находилась в шоке.

– Мы едем или стоим тут? – недовольно спросил я.

– Едем, конечно, едем, – быстро сказала она и с опаской посмотрела на Виталия, который только кивнул. Все начали прощаться, а я стоял и ждал, не сводя глаз с Миланы. «И ты держись. Решила поиграть со мной? Так я тебе покажу, что такое игры!» Она уверенно встретила мой взгляд. Это противостояние мне, открытое и непоколебимое, заставило пульс ускориться. Наконец-то Виталий открыл дверцу маме, и я, обойдя машину, забрался на пассажирское сиденье, чтобы забить место у окна.

 – Я не хочу сидеть по центру, – недовольно надула губы Милана.

– Господи, сядь ты уже, – застонал Стас.

– Давай ты сядешь туда, я хочу смотреть в окошко, – продолжала она гнуть свое. В этот момент мне хотелось рассмеяться. Я загнал ее в угол, и ей придется не только сидеть рядом со мной час, а то и больше, но и ощущать мое бедро, вдыхать мой аромат.

– Мил, я спать хочу, садись. – Стас толкнул сестру к открытой дверце.

– Дети, что вы там не поделили? А ну-ка марш в машину! – прикрикнул на них Виталий, а я улыбнулся. Милана что-то бубнила себе под нос, пока садилась рядом со мной. Думаю, она проклинала меня всеми возможными способами, но сейчас я был доволен. Мы отъехали от дома Пирсонов. Милана пыталась отодвинуться от меня подальше, но вариантов у нее не было.