Всегда вместе Часть І "Как молоды мы были" - Александр Ройко

Теперь же нововведение заставило многих схватиться за головы. При поступлении то придётся сдавать экзамен за весь курс — неорганическую, органическую, физическую, биоорганическую химию. А большинство учеников учило химию по принципу — выучил–сдал–забыл. Теперь своё отношение к важному предмету приходилось пересматривать. Для некоторых тогдашних ещё десятиклассников (они уже тогда стали подтягивать свои знания по иностранному языку) пришлось срочно менять репетиторов. И вот сейчас, уже в одиннадцатом классе, наряду с занятиями в школе, всё интенсивнее становились занятия вне школы. А время поджимало, на носу стоял уже апрель — всего два месяца занятий и уже выпускной звонок.

ГЛАВА 9

Апрельские неприятности

А вот начало апреля для 11-Б класса ознаменовалось небольшим происшествием, на первый взгляд курьёзным, но которое могло иметь для некоторых его учеников довольно серьёзные последствия. Как известно, 1 апреля — это День смеха, день шуток и розыгрышей. В школе этих шуток и розыгрышей было в предостаточном количестве, самых разных — и добрых, и не очень, хотя первых было значительно больше. Когда закончились занятия, некоторые из ребят, как обычно, пошли прогуляться и проводить домой своих подружек. Кто–то, не спеша, направился домой. Но были и такие, кто и домой не спешил, и провожать им было некого. Они оказались некими неприкаянными, и таковыми были Пригожин, Порох и Молодилин. Последний разорвал свои отношения и с Макаровой (ранее), и с Панасенко. Настроение у ребят было отличное, домой идти не хотелось, и их, так сказать, потянуло на подвиги. День смеха пока что ещё не успел закончиться, и требовалась очередная жертва для розыгрыша. Но та никак не находилась. Попадались, конечно, знакомые, но в этот день все были настороже, и разыграть никого не удалось.

— Что бы такое интересное придумать? — задал вопрос Витя Порох.

Он был с юмором, но довольно спокойным парнем, что как–то абсолютно не вязалось с его фамилией. Под стать ему были и его коллеги, правда, у Пригожина всегда сидел внутри какой–то чертёнок, который нашептывал ему не всегда благовидные советы. И вот сегодня этой троице что–то особенно не сиделось, никак они не могли угомониться. И Стас здесь играл не последнюю скрипку. В общем, совместно было принято решение, что если не удаётся разыграть кого–либо индивидуально, напрямую, так сказать, то можно попробовать устроить какой–нибудь сюрприз заочно. Что значит заочно? Ну, например, попробовать устроить что–нибудь во дворе у кого–то из своих знакомых. Началось обсуждение, а что же такое устроить. Вреда ведь они не хотели никому причинить. Таких незлобных видов розыгрышей было, как они считали немало. Ну, например, подпереть палкой дверь, чтобы утром хозяин немного повозился, положить под дверь или просто на крыльцо какой–нибудь камень, завязать проволокой или верёвкой калитку во двор, опять же нужно будет с ней повозиться. Идея о входной калитке понравилась всем, потому через камень на крыльце можно перецепиться, упасть и, чего дорого, ногу повредить, а с калиткой — безобидная шутка. Но вот беда — под рукой у них не было ни проволоки, ни верёвки. И тут свою идею подал уже Молодилин:

— А зачем возиться с завязыванием калитки, если её можно просто снять с петель и поставить где–нибудь в сторонке.

Напарники очень высоко оценили поданную идею. Она им понравилась — всё легко и просто. И ущерба хозяевам никакого, ну повозятся те немного завтра утром, почертыхаются, но навесить калитку на место — плёвое дело. Далее встал следующий вопрос: кому же такой розыгрыш устроить? Если нескольким, то это уже перебор.

— А что там думать, — протянул Пригожин. — Кто поближе живёт, вот тому и снять калитку. Только не на центральной улице — очень уж там фонари светят, да и шастают прохожие.

И это предложение было принято. В стороне от центральной улицы, но поблизости, находился дом хорошо знакомой (хотя и не из их класса) Сони Катержинской. Шутники тихонько подошли к усадьбе Катержинских (на углу улиц Красноармейская и Карла Либкнехта) и попытались снять калитку. Но не тут–то было — во–первых, она была металлической, а во–вторых, заперта изнутри. Добраться до затвора было нелегко. А тут ещё во дворе во всю мочь залилась лаем собака, и кто–то уже включил свет на веранде. Друзья поспешно свернули за угол на улицу, ведущую к кинотеатру. Они быстро миновали здание банка, который и в старые часы был таковым, и направились дальше, успешно проскочив этот квартал. Здесь, на углу, по диагонали к кинотеатру жил Олег Бубка. Но троица миновала этот дом, единодушно решив, что этой семье такой розыгрыш устраивать не следует. Алик свой парень, хороший, добрый, отзывчивый. К тому же Олег был другом Анатолия, семьи Бубки и Молодилина очень дружили, и совместно проводили все праздники. Но, самое главное, отец у Алика был инвалидом войны, без ноги. Жестоко было бы устраивать подобный розыгрыш тому, кто пострадал в борьбе с фашистами, сражаясь за светлое будущее всех, а, значит, и их самих. Кто же тогда следующий претендент на розыгрыш? По их маршруту вблизи никто из знакомых не жил. Правда, всего в двух кварталах находилась усадьба Панасенко.

— Класс! — воскликнул Пригожин, когда сей факт дошёл до его сведения. — Вот у Ленки и снимем калитку, тем более что она у них деревянная, не то, что у Соньки. Да и собаки у них нет.

— А не влетит нам? — засомневался Порох. — Как ни как, а отец у неё большая шишка.

— Да чего там влетит. Это же шутка. Что её отец шуток не понимает?

В общем, калитка во дворе Панасенко была быстро и успешно снята. Её никуда не относили, не прятали, а просто поставили рядом. Ну, увидят, что калитка снята, покачают головой, пошлют пару «ласковых» слов в адрес таких шутников, но калитку за пару минут водворят на прежнее место. Ещё, наверное, и улыбнутся такой безобидной шутке.

Однако шутка явно не удалась, её не оценили, и улыбаться совершенно не собирались. Скорее, даже наоборот — шутка вызвала не улыбку, а гнев. Дело в том, что троица шутников, как и в случае с праздником Ивана Купала, не очень–то хорошо знала народные традиции и поверья, с ними связанные. Им даже в голову не приходило, что снять калитку во дворе незамужней девицы — почти то же самое, что и обмазать ей калитку или ворота дёгтем. Но другие то это поверье могут знать. А Лена такого позора не заслуживала. И это знал её отец. Увидев утром снятую калитку, он начал допытываться у дочери, кто эти «шутники». Но Лена и сама об этом никакого представления не имела, хотя догадывалась, что это очередной розыгрыш (и очень неудачный) ребят из её класса. Отец, между тем, начинал «закипать», он грозился через милицию разыскать этих «ублюдков» и засадить их за решётку минимум на 15 суток.

Лена отдавала себе отчёт, что такое решение отца всего за два месяца до выпуска погубит все планы ребят и может исковеркать всю их будущую жизнь. Лена, как уже отмечалось, была умной девушкой и, к тому же, не мстительной, хотя ранее тому же Молодилину так не казалось. Она, как могла, вдвоём с матерью успокоила разъярённого отца и попросила «не выносить сор из избы». Зачем это афишировать, только хуже будет. Если привлечь милицию, то уже сегодня об этом будет знать весь город, и неё будут незаслуженно тыкать пальцами. Они живут на отшибе, снятую калитку никто не видел — отец вставал рано и снятую калитку тот час водворил на место, а уж потом стал разбираться с дочерью.

— Папа, я сама выясню, кто это сделал. Но они не понимали, что делали, они просто шутили — ведь вчера был День смеха.

— Хороший мне смех! Они тебя опозорить хотели.

— Да не так всё. Вот увидишь, я их найду, они извинятся и обо всём тебе расскажут.

— Не хочу я их видеть. Если это ещё кто–то из тех, кто к нам в дом приходил, то эта злосчастная калитка для него отныне закрыта.

Лена долго уговаривала отца и тот, наконец, сменил гнев на милость:

— Ладно, разбирайся сама. Но этих чёртовых шутников, всё же, приведи. Мне не особо нужны будут их извинения, я просто хочу им в глаза взглянуть — глаза не соврут.

Лена довольно быстро выяснил состав «шутников», да они, в общем–то, и не скрывали своей причастности к розыгрышу, даже бравировали этим. Но куда только делась их бравада, когда Панасенко рассказала им о первой части своего утреннего разговора с отцом и сообщила о его решении засадить их за решётку. Ребята перепугались не на шутку. Что–что, а это отец Лены вполне мог сделать. В целом он был добрым человеком, но любовь к единственной дочери могла пересилить всю его доброту. Лена специально пока не говорила ребятам о том, что ей удалось переубедить отца — хотела немного напугать «шутников». И это ей удалось. Но вот добиться того, чтобы эти неразумные шалуны стали просить её заступиться за них, ей так и не удалось. Пригожин и Молодилин были весьма упрямыми особами и даже перед такой серьёзной угрозой не собирались сдаваться. Порох был более мягким человеком, но и он, глядя на друзей, не собирался от них отставать. Поэтому они все только упрямо твердили о том, что никого не собирались оскорблять, это просто была глупая, необдуманная шутка. И если за это их следует наказывать, то пусть наказывают. Но большой вины за собой они не чувствуют. Да, виноваты, но они не преступники, и даже не хулиганы, всё было в рамках Дня смеха.