Клятва московской принцессы - Анна Устинова

Натянув на себя одежду, он выскочил из библиотеки и распахнул створки стенного шкафа. Три стены, полка и пять пустых вешалок. Забравшись внутрь, Егор принялся ощупывать стены в поисках хоть какого-нибудь пускового устройства. Тщетно. Оно отсутствовало. Притащив из хранилища стул, он взобрался на него и тщательно ощупал потолок. Мимо тазика! Гладко отполированная поверхность, и только.

Он пробовал закрывать створки, снова открывал их, подпрыгивал. Безнадега. Лифт даже не качнулся. Жжение не унималось. Он в панике заметался по библиотеке. Взгляд упал на телефон. Старенький, массивный, черного цвета, с металлическим диском набора и витым матерчатым шнуром, соединяющим его с трубкой. Рядом нашлась кожаная записная книжка. Егор раскрыл на букве «л». Лилиана, какой-то Лаврентий Павлович, Людовик Остапович, Лукреция… Егор пробежал указательным пальцем по списку имен. Ли-Ли Павловны не было. «Наверное, Карл ее телефон помнил наизусть! – с отчаянием заключил он. – Ой, как горит! По-моему, я сейчас умру!»

Сбегав на кухню, он залпом осушил стакан воды. Как мертвому припарка! Он снова схватился за записную книжку: номер няни вполне мог быть записан на букву «н». Так и есть: няня! Егор лихорадочно набрал пять цифр. Металлический голос ответил: «Данный номер изъят из употребления. За дальнейшей информацией следует обращаться в справочное бюро по телефону 0009. Для запроса необходимо сообщить свой код идентификации».

Егор отшвырнул трубку, словно в руках у него была гремучая змея. Если он не сообщит свой код, его сочтут подозрительной личностью. А что он может им сообщить? Придумать наугад? Поди попробуй, когда понятия не имеешь, из чего этот проклятый код составлен. Еще больше возбудишь подозрений.

Полистав записную книжку, он обнаружил номера и Амадеуса, и Ореста, и Василисы Власьевны, и даже «Брата Коки», явно так Карл именовал Константина Шестого. Этим звонить опасно, поэтому для проверки мальчик набрал телефон ничего не говорящего ему имени абонента Офелии Люциановны. Вновь раздался металлический голос с тем же сообщением. Набор еще нескольких номеров привел к схожему результату.

«Облом, – удрученно вертел в руках телефонную трубку из эбонита Егор. – С момента исчезновения Зоиного отца в Башне явно поменяли номера!» Теперь Егору оставалось лишь терпеливо ждать возвращения Ли-Ли Павловны или хотя бы ее звонка.

Компьютер выдал очередную руладу хохота. Егор хлебнул из фляжки и, несмотря на то что тело по-прежнему жгло, ухнул в глубокий сон.

Разбудил его на сей раз не хохот, а резкий надтреснутый звонок телефона. Сперва Егору даже почудилось, будто он у себя дома, в той Москве. Однако стоило руке ощутить тяжесть старинной трубки, как мысли пришли в порядок. Он по-прежнему находился в библиотеке Карла.

– Это я. Можешь включать, – коротко проинформировала Ли-Ли Павловна.

– Погодите! Погодите! У меня проблемы! Мои…

– Можешь не продолжать, – перебила старушка. – Жди.

Трубку на том конце положили. «Боится, что ее телефон прослушивают», – догадался Егор и помчался зачем-то в хранилище, хотя спокойно мог наблюдать за гувернанткой и по библиотечному компьютеру. Тело у него теперь не горело, а зудело, и он непрестанно чесался. Скребя то руки, то ноги, то плечи, он уставился на экран. Прямо ему в лицо смотрела жесткими, стального цвета глазами Василиса Власьевна. Продолговато-постное ее лицо вдруг весьма оживила самодовольная улыбка. «Интересно, – заинтриговался Егор. – Куда ж это Ли-Ли Павловна передатчик воткнула? Получается, вроде не на Василису».

Та стояла, уставясь, похоже, прямо в глаза Егору. Он невольно поежился. Неужели она засекла передатчик и теперь издевается? Василиса вдруг наклонилась вперед и нежно поцеловала экран, вслед за чем исчезла из вида. В зоне наблюдения остались паркетный пол и туалетный столик. Поняв, в чем дело, Егор хохотнул. Мог бы и сразу просечь. Гувернантка смотрела на себя в зеркало и, видимо, очень себе понравилась. Даже чмокнула от избытка чувств собственное отражение.

– Развлекаешься? – отвлек его от размышлений голос Ли-Ли Павловны, бесшумно подкравшейся к нему со спины. – А говорил, у тебя проблемы.

– Еще бы! – продемонстрировал он свою руку. – Смотрите, что с моей кожей сделалось!

Ли-Ли Павловна отреагировала совершенно спокойно:

– Все идет так, как было задумано. – Она окинула его внимательным взглядом с головы до ног. – Очень хорошо! Выше всех моих ожиданий. Теперь тебя не то что Амадеус, родная мать не признает. Пошли, сам посмотришь.

Заведя его за стеллаж, она сдернула тряпку с высокого напольного зеркала.

– Каков красавец!

Глянув, мальчик остолбенел. Нипочем бы себя не узнал в этом парне! Волосы у него оставались, правда, прежнего русого цвета, но теперь вились мелким бесом и одновременно стояли дыбом. Нос распух и приплюснулся, губы припухло выпятились, щеки утолстились.

– Замечательный цвет и черты! – с восторгом восприняла превращение Ли-Ли Павловна. – Мулат! Настоящий мулат! Теперь еще добавим линзочки на глаза, чтобы карими стали, и волосы лучше, пожалуй, покрасить. Думаю, замечательно подойдет цвет старой меди.

Егор продолжал пялиться на свое отражение. Долго ж ему теперь привыкать к своему новому облику, чтоб, просыпаясь, не пугаться!

– Ну, хватит, хватит! Успеешь еще насладиться своей неземной красотой, – хмыкнула Ли-Ли Павловна. – Марш на кухню!

Там она, замотав его в полотенце, чем-то щедро опрыскала ему волосы. Десятью минутами позже он уже снова стоял перед зеркалом, любуясь «пожаром» на собственной голове.

– Ли-Ли Павловна, а не ярковато ли? – с сомнением повернулся он к няне.

– В самый раз, – заверила она. – Яркость – лучшее прикрытие. Незаметный человек вызывает гораздо больше подозрений. Помяни мое слово: Амадеус тебя полюбит.

– Амадеус? – опешил Егор. – Вы к нему меня, что ли, пристроили?

– Именно, – подтвердила старушка. – Нам с тобой крупно повезло, у него неожиданно открылась вакансия. Его лаборант Кирей Фомич вознамерился, в связи с расширением лаборатории трансмагистра, взять себе в помощь ученика. Ему-то хотелось пристроить племянника, но тот собеседование с Амадеусом не прошел. Не понравился. Мол, чересчур заторможенный. Я Амадеуса встретила у Василисы Власьевны, и он поинтересовался, нету ли у меня кого подходящего на примете. А мне к вечеру обещали уже документы для тебя изготовить. Кстати, сейчас мы для них сделаем твою фотографию. Теперь ты для нее вполне созрел.

– А вдруг я тоже Амадеусу не понравлюсь? – были серьезные опасения у Егора.

– Даже не сомневайся, понравишься. Ты бойкий, – заверила няня.

– Вот он меня о чем-нибудь спросит, а я не смогу ответить, – мальчика продолжали терзать сомнения.

– На сей счет тем более успокойся, – улыбнулась Ли-Ли Павловна. – К одежде тебе прилепим передатчик, а в ухо вставим миниатюрный наушник, по которому ты услышишь мои подсказки.

– Ну тогда хорошо. Я, пожалуй, согласен, – у него исчезли последние сомнения.

Ли-Ли Павловна, вновь завесив зеркало тряпкой, сфотографировала на ее фоне Егора и, сказав, что зуд очень скоро пройдет, а питье принимать больше не надо, собралась уходить.

– Я теперь навсегда таким… темнокожим останусь? – решился выяснить наконец Егор.

– Что ты! – махнула рукой она. – В том-то и сложность. Эффект длится только неделю, а потом, если не примешь новую порцию микстуры, вернутся твои прежние черты и цвет кожи.

– Понятно, – обрадовался Егор.

– Я загляну к тебе вечером. Пробежимся по твоей новой биографии, – предупредила няня. – Тебе надо выучить ее назубок.

– А если я за это время увижу Зою, как мне с вами связаться?

Ли-Ли Павловна кинула взгляд на экран и осуждающе покачала головой.

– Та-ак, наша обаяшка-гувернантка в салоне красоты сидит. Маску ей делают. Это надолго, – лицо ее приняло недоуменное выражение. – Странно, обычно в эти часы у нее всегда занятия с Зоей. Почему же сегодня она свободна?

– Так, может, Зоя сейчас с Амадеусом. Он ведь собирался давать ей уроки химии! – вспомнил Егор.

– Все может быть. – Ли-Ли Павловна допускала такое тоже. – Тем более важно, чтобы он принял тебя на работу. Сразу выяснишь этот вопрос. А если Зоя к нему приходит, прямо там с ней и встретишься.

– В таком виде она меня не узнает! – расстроился он.

– Ну, полагаю, ты найдешь способ дать ей догадаться, кто перед ней.

– Постараюсь, – не слишком уверенно пробормотал он.

Он испытывал сложные чувства. С одной стороны, рвался как можно скорее увидеться с Зоей, с другой – ужасно боялся встречи. Если она до того изменилась, что даже родную няню забыла, то и с ним, возможно, поступит не лучше. Он кинется к ней, а натолкнется на ледяной взгляд, вроде того, которым она смотрела на публику во время «Бала цветов». Мол, ты, собственно, кто такой и по какому праву позволяешь себе бестактность приближаться ко мне, дофине? Тебе разве назначена аудиенция? Да у тебя на нее и права-то нет, жалкий помощник лаборанта! От такой перспективы Егора бросало в дрожь. Но сдаваться он не собирался и, вопреки вполне вроде бы обоснованным опасениям, верил: их встреча произойдет совсем по-другому.