Северная королева (СИ) - Верещагина Анна Верещагина

— Ниа… — то ли стон, то ли всхлип доносится откуда-то с края поляны. — Ниавель…

Да! Я Ниавель — королева Ар-де-Мея… Сглотнула внезапно подступившую к горлу желчь, пытаясь сдержать тошноту, оглядывая поляну залитую кровью. На руках и платье тоже алели, подобно ярким цветам, пятна. Не справилась и меня тут же стошнило.

Утерла лицо тыльной стороной ладони и повернулась на звук. Фрон каким-то чудом сумел повернуться на бок и, едва дыша, звал меня. С трудом переставляя ноги, подошла к нему, присела. Рана в груди эрт Гивея выглядела серьезно.

— Помоги мне…птичка, — прохрипел он, и я послушно поднесла ладони к его телу.

К моему ужасу, не почувствовала привычного покалывания на кончиках пальцев — как всегда бывало, когда я использовала свой дар. Вздрогнула, а в глазах Фрона застыл леденящий душу страх. Он взвыл:

— Ни-и-и-а-а…

Я попробовал снова, но результат моих усилий ни к чему не привел.

— Я… жить…хочу… — взмолился эрт Гивей, но я только покачала головой, шепча:

— Не смогу… теперь долго лечить, пока… — воздуха стало мало, задохнулась и отвернулась.

— Я умру? — по щеке эрт Гивея скатилась слеза, мои глаза были сухими, хотя сердце готово было разорваться на части.

Еще раз осмотрела его рану и спросила:

— Что ты чувствуешь?

Фрон, кажется, обрадовался:

— Ничего! Ниа, сначала думал, умру от боли, а теперь… Я выживу?

— Нет, ты уже одной ногой ступил на путь, ведущий к Вратам смерти…

— Нет… нет… — он мне не поверил, отчаянно мотая головой.

Промолчала, повторять очевидное не было никакого желания. Фрон рыдал, а я держала его за руку, пытаясь успокоить, напоминая, что там, у Врат его ждут летты, готовые дать ему новую, лучшую жизнь.

— Но я хочу жить в этом мире… сейчас… — всхлипывал эрт Гивей, словно обиженный ребенок.

— Это невозможно… просто прими это…

— Ниа… но как же так… как…

— Бессмысленные речи, береги силы, — убрала с его лица влажную прядку, даря мимолетную ласку — это все, что было доступно мне на данный момент.

На губах Фрона выступила кровавая пена, я стерла ее рукавом, и он вдруг схватил меня за руку. В угасающем взоре было нечто непривычное:

— Ниа, — задохнулся, и я поторопилась сказать:

— Помолчи, иначе боль вернется, а я не в силах прогнать ее!

— Нет… — четко молвил он, прикрыл глаза, собираясь с силами, — выслушай… — сжал мою ладонь дрожащими пальцами, а затем резко рванул ворот туники, вытаскивая медальон на длинной витой нити.

Я с любопытством следила за ним, ни о чем пока не расспрашивая. Впрочем, эрт Гивей высказался сам, глядя куда-то мимо меня:

— Это колдовской медальон… матушкой подаренный… он сумеет укрыть… владельца… сменив личину… Я думал… хотел… но так и не собрался…

— Ты собирался убить Беккит? — мною овладело удивление.

— Да… — выдохнул еле слышно.

— Вот так новость! — не удержалась я от возгласа.

— Была… причина… неважно это… другое… са'арташи уязвимы только… в своем истинном облике… не бойся…

— Откуда тебе об этом известно? — я жадно ловила каждое его тихое слово.

— Я один… из них… — признался эрт Гивей.

Меня хватило только на то, чтобы глупо и быстро моргать, пока Фрон передавал мне медальон.

— Тебе… позаботься о моем теле…

— Да, — ответила, стискивая серебряный круг с незнакомыми письменами по краю. Получив мое согласие, эрт Гивей слабо улыбнулся, прикрывая веки и делая последний вдох.

Если в душе и были сомнения, то они развеялись, как только тело Фрона начало менять свои очертания — теперь вместо ног был змеиный хвост. Затем все, что осталось от первого любовника Беккитты рассыпалось на тонкие чешуйки, которые стал уносить ветер. Я бросилась сгребать их, на ощупь, так как на улице совсем стемнело, стараясь не упустить ни одной, собирая все в подол платья, потрясенно думая о Фроне и его тайне. Всегда считала, что демоны бездны должны быть друг за друга горой, а тут… Теперь мне никогда не узнать о том, почему Фрон эрт Гивей желал смерти Беккит.

Стараясь не растерять свою драгоценную ношу — дала обещание — держи, я медленно брела по темному лесу, чутко прислушиваясь к каждому звуку. Мне нужно было срочно найти воду — и вот журчание звонкого ручейка, подсказало, что я добралась до цели. Легенды не врут — тела убитых са'арташи исчезали, чтобы ничего не досталось противнику, но то, что осталось должно покоиться в воде. На полях сражений, конечно, никто об этом не заботился, но меня попросили, и я должна выполнить последнее желание умирающего. Тем более, что за него уплачено! Аккуратно высыпала из подола все, что удалось собрать, наклонилась, пытаясь уловить в свете скупых лучей серповидного месяца блеск чешуек, плывущих вниз по течению.

— Пусть твое путешествие к Вратам смерти будет светлым, Фрон эрт Гивей, — шепнула я напоследок.

Умылась, стремясь избавиться от темных пятен на лице и руках, а потом какое-то время брела наугад, потерявшись в своих мыслях. Когда очнулась от невеселых размышлений, застыла. Меня окружали огромные деревья с толстыми стволами и мощными ветками. У их подножия рос густой кустарник. Где я нахожусь, грыр всех забери?! Сквозь лиственное покрывало пробивался тусклый свет ночного светила, разгоряченное всем произошедшим тело, совсем не замечало наступившей прохлады. Прилегла на ворох прошлогодней листвы — мне необходим был отдых.

Проснулась резко, как от толчка, ничего не понимая ото сна. На востоке разгоралась заря, и в ее розовых лучах моим глазам предстало ужасное зрелище. На поляну, медленно приближаясь ко мне, ступали мужчины. Поношенная одежда, ржавое оружие — говорило о том, что это очередные разбойники, озлобленный люд, постепенно превращающийся в зверей. Гнусные ухмылки на грязных лицах подсказывали, что им нужно от одинокой путницы. Самый первый из мужчин, сверля мою персону изучающим взглядом, вдруг улыбнулся — зловещий оскал убедил меня, кто из всей шайки самый серьезный противник. Собралась и вскочила на ноги, ощущая, как качнулся на груди тяжелый кулон, подаренный Фроном. Осталось только пожалеть, что он не делает своего обладателя невидимым, потому что меч я оставила на той, памятной, поляне. Пока лихорадочно размышляла о том, как буду отбиваться от всей этой стаи, на тропинке появился новый персонаж. И какой!

Рыцарь в полном боевом вооружении верхом на огромном черном жеребце. Животное и его хозяин казались сотканными из предрассветного тумана, еще пронизанного ночными тенями. Неистовая мужская сила окутывала их, словно тонкая сеть, показывая, что к нам приближается смертельно опасный противник. Испуганно сжалась не только я, разбойники на миг опешили, но потом, вероятнее всего, от испуга, ринулись в атаку. Жалкое зрелище и тщетные попытки! Одетый в кольчугу всадник, будто вихрь, пронесся вперед, сея смерть, легко, играючи, нанося удары. Невольно начала искать глазами свиту воина, потому что сразу было заметно — рыцарь из благородных — такие не путешествуют поодиночке. Но за боевым конем никто не следовал — вопиющая безрассудность или безграничная уверенность в себе? «Второе!» — почти не раздумывая, решила я, наблюдая за тем, что предстает моему взору. Над черным всадником не трепетало знамя, а на щите не было видно герба, поверх кольчуги развевался темный плащ, явно из дорогой материи. Да кто он такой, этот таинственный мужчина? Меня раздирали на две половины противоречия, одна часть пугливо тряслась и требовала уносить отсюда ноги, а другая — умирала от любопытства, заставляя замереть на месте и ждать. Дождалась! Всадник добрался до меня и протянул руку:

— Эрра, поторопимся, скоро здесь станет еще жарче! — голос оказался глубоким, пронизывающим, бесконечно приятным, а еще властным и колдовским, а иначе, отчего я покорно подала незнакомцу свою ладонь?!

Мгновение и я оказалась в седле перед этим темным воином, и одна его рука удобно устроилась на моей талии, поддерживая, не позволяя упасть.

Конь понес нас прочь, увозя меня в неизвестность. Из леса мы выехали уже совсем скоро и направились по широкому лугу, перемежающимся с редколесьем, которое не становились серьезным препятствиям на нашем пути. Проезжая под низкими ветвями деревьев, рыцарь наклонялся, прижимая меня своим, закованным в броню телом к спине коня. То, что я ощущала при этом сложно описать словами, странная, волнующая и немного пугающая смесь неведомых ранее чувств.